– Ты хочешь сказать, что не почувствовала полного восторга. – Слова прозвучали как обвинение, пусть и не слишком серьезное.
– В другой раз. – Признание было кротким. Шаловливая улыбка снова мелькнула в уголке ее губ, и Мэгги, не удержавшись, подмигнула ему. – В пикапчике все было по-другому.
– Правда? – Он с интересом поднял брови, глядя на нее.
– Да, – кивнула Мэгги и снова улыбнулась.
Ник внезапно резко сел на постели, схватил край футболки, сползшей Мэгги куда-то на бедра, и принялся стаскивать ее. Мэгги помогала ему, подняв руки, а потом тряхнула головой, чтобы привести в порядок взъерошенные волосы. Швырнув на пол ставшую ненужной спальную принадлежность, Ник посмотрел на Мэгги, обнаженную и улыбающуюся.
– Мои женщины всегда получают сполна, – пророкотал он и, положив руки ей на плечи, распластал на постели. – Ты же не захочешь испортить статистику?
Секунду он не отпускал ее, с насмешливо-свирепым выражением рассматривая спутанные волосы, словно вуалью окутавшие ее тело, нежные черты лица, смеющиеся глаза, мягкие очертания губ. Затем взгляд переместился дальше, к белой шее и узким плечам, и еще ниже – к прочим щедрым дарам природы. Будучи худощавой, женскими прелестями Мэгги отнюдь обделена не была, и сейчас, расцветая в согревающем тепле его глаз, она чувствовала, как внутри нее поднимается, разгораясь, горячая волна. Полные, круглые, нежные груди с розовато-коричневыми сосками уже налились, откликаясь, требуя его внимания. Мэгги понимала, что означает его взгляд. И наслаждалась этим.
Внезапно Ник застыл, не двигаясь и, казалось, едва дыша. Лицо его помрачнело.
На мгновение Мэгги растерялась. Затем, опустив глаза, проследила за направлением его взгляда. Синяки на ее груди сияли во всем своем фиолетово-желтом великолепии, особенно подчеркнутые матовой белизной кожи. Так вот что послужило причиной этого странного взгляда! Надо же, а она почти о них забыла.
– Уже не болит, – словно оправдываясь, сказала Мэгги. – Сейчас не болит.
Затем, потянувшись, выключила ночник. Комната немедленно погрузилась в темноту, такую густую и плотную, что Мэгги не видела кончика собственного носа, не говоря уж о Нике.
– Ну-ка, за дело, – скомандовала она, поднимая руки, чтобы обнять его и притянуть к себе. – Подтверди-ка свои достижения. Негоже отставать от собственных рекордов.
– Магдалена… – Ник слегка откинулся назад, голос его звучал почти мрачно.
– Замолчи, глупыш, лучше поцелуй меня, – прошептала она настойчиво, и он подчинился. Мэгги почувствовала, как его большое нагое тело доверчиво прижимается к ее телу.
Его губы, отыскав губы женщины, прикоснулись осторожным любящим поцелуем. Язык уже принялся исследовать сладостные глубины рта, наслаждаясь его влажной темнотой и играя ее языком. Не торопясь, она ответила на поцелуй поцелуем, наслаждаясь сознанием полной и радостной свободы. Руки ее гладили его плечи, продвигаясь вниз. Теплая влага его кожи дразнила и манила одновременно. Ей нравилось прикасаться к нему.
Ник положил руки ей на грудь, любуясь и играя с сосками, и у Мэгги перехватило дыхание. Мягкие холмы набухли, а вершины их затвердели.
Губы, покинув ее губы, словно приняли эстафету из его рук. Он наслаждался, жадно и страстно, сначала одной, затем другой грудью. Прикосновение губ Ника горячей пульсирующей волной отозвалось в святая святых ее тела.
Словно почувствовав это, Ник позволил одной руке начать движение вниз. Мэгги затаила дыхание, наслаждаясь нежным скольжением его пальцев по шелковистой коже живота, затем замерла одновременно с тем, как они достигли чувственного треугольника. Ник продолжал нежно поглаживать ее, играя завитками волос и не отрывая жадных губ от щедрой груди.
Простонав от наслаждения, Мэгги прижала его голову к груди, запуская пальцы в густую шевелюру. Глаза ее закрылись, а ноги задрожали, бесстыдно выдавая нарастающее возбуждение и беспомощно, с надеждой, ожидая его разрешения.
Губы Ника опять перехватили инициативу у его рук. Мэгги почувствовала на животе их теплую влагу: язык Ника слегка задержался там, исследуя пупочную впадинку. Ее пронзила дрожь, но тут же, едва губы его продолжили свой путь, Мэгги замерла. Пальцы, запущенные в его волосы, судорожно сжались, когда Ник зарылся лицом в заветный треугольник и подвел руки вниз, под нее, чтобы, завладев ягодицами, приподнять, притянуть Мэгги к себе навстречу.
– Пожалуйста, Ник… – взмолилась Мэгги, почувствовав обжигающее тепло его губ и нежность его языка. Она и сама не смогла бы сейчас ответить, что означают эти слова: протест или просьбу.
Она забыла обо всем, отдаваясь движению его губ, подчиняясь силе сжимавших ее рук и задыхаясь от нестерпимого, граничащего с болью, восторга, который разгорался и рос внутри нее.
Она опустила руки на простыни, стиснув их, натягивая на себя дрожащими пальцами прохладный хлопок. Глаза ее были по-прежнему закрыты, губы разомкнулись, голова беспомощно металась из стороны в сторону.
Боже, как ей нравится все, что он с ней делает! Только бы он продолжал…
Ник остановился как раз в тот момент, когда Мэгги решила, что больше не выдержит. Он приподнялся, постепенно двигаясь вверх и оставляя раскаленные, пышущие жаром отпечатки своих поцелуев по всему ее телу, требовательному, взывающему к нему. Он задержался на мгновение, снова наслаждаясь ее грудью, и она не смогла сдержать слабого возгласа.
Потом его тяжелые бедра оказались между ее ног. Странно, она не чувствовала никакого дискомфорта, словно его тело специально изготовляли, подгоняя под нее. Ее обожгло горячее прикосновение у самых врат, только что требовательно отворенных его губами. И вот он уже внутри – с губ ее сорвался стон. Мэгги услышала его, не узнавая голоса, не сознавая, что стонет она сама.
– Не сейчас, малышка, – прошептал Ник, и губы его припали к ее губам. Она ответила на поцелуй, с готовностью подчиняясь его власти: сомкнув руки у него на спине и вонзаясь в нее ногтями. Не нужно торопиться – сейчас ему по силам медленно, очень медленно, скользящими движениями внутри нее разжечь Мэгги, заполнить ее сантиметр за сантиметром, пока она не выгнется под ним от страсти, всем телом устремляясь навстречу и задавая свой, более быстрый темп.
Нет, он не станет торопиться. Не выпуская из рук ее грудь и не отрываясь от ее губ, Ник продолжал ритмично двигаться, неспешно и расчетливо сводя ее с ума.
Когда она взорвалась, страсть захлестнула ее с головой, удвоила силы, так что Мэгги буквально оплела его своим телом, выгнув спину и повторяя:
– О, Ник, да, да, да…
Волны экстаза, в которых купалась Мэгги, докатились и до Ника. Она почувствовала, как он напрягся, затем его сотрясла дрожь. Она поняла, что и он достиг верха блаженства, и его наслаждение дополняло ее собственное, усиливая его.
