Рейтинговые книги
Читем онлайн Рассвет над волнами (сборник) - Ион Арамэ

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 87

— Хм, теперь надо обтереть его, — и принялся тщательно вытирать двигатель, и все молча приступили к работе.

Мынеч оставался внизу, в машинном отделении, три вахты подряд — двенадцать часов. Собрав механиков, распределил их по вахтам и подал список на утверждение командиру. Теперь он мог уходить, было кому присмотреть за работой двигателя, но на палубе он не появился. Наблюдал за приборами, прикладывал руку к кожуху машины, словно желал почувствовать ее пульс, потом садился на ящик для инструментов возле щитка управления.

Когда корабль ударился килем о дно, он поднялся и остался стоять неподвижно, будто прилип к железному настилу. Остальные матросы содрогнулись — темная волна страха захлестнула их души. Капитан-лейтенант Мынеч застыл на месте, ухватившись за рукоятки, будто слившись с двигателем в единое целое. И только когда после нескольких рывков «Мирча» снова начал ритмично подпрыгивать на волнах и возобновился плеск воды об обшивку, Мынеч подал знак вахтенному механику встать у щитков, а сам вышел на воздух, на палубу. Механики гордились мужеством Мынеча. Казалось, остановись двигатель — и капитан-лейтенант рухнет рядом Он словно и жил только ради того, чтобы двигатель работал безотказно.

* * *

Поднявшийся на борт лоцман-турок не умолкал ни на секунду, и, только когда корабль вошел в пролив Босфор, он несколько успокоился. Турок не переставая хвалил румынский флот и румынских моряков. Причиной тому, возможно, была бутылка цуйки, которую Профир предусмотрительно поставил на виду. Заметив ее, лоцман произнес, улыбнувшись в усы:

— Румынски цуйка — файн напиток.

Турок был скорее нордического, чем восточного типа: у него были белокурые волосы, голубые глаза. Похвалив румынскую цуйку, он признался Профиру, что, хотя работает лоцманом уже одиннадцать лет, впервые видит корабль такого типа выходящим из Черного моря. Профир улыбнулся и ответил не по-английски, как можно было ожидать, а по-турецки:

— Теперь не раз увидите.

Лоцман посмотрел на него удивленно, но понял, что тот не шутит. В порту Чанаккале турецкий лоцман сошел, не забыв адресовать Профиру извечное пожелание моряков всего мира:

— Попутного ветра!

И Профир дружески ответил ему:

— И тебе, моряк!

* * *

Медленно опускалась ночь. По обеим сторонам пролива выступали из темноты сонные высокие берега. То тут, то там в редеющей предутренней мгле мерцали слабые огоньки. По склонам, спускающимся к воде, просматривались редкие домики. Вокруг царила глубокая тишина. Конвой медленно скользил по водной дороге между европейским и азиатским берегом Турции. В этом месте через пролив Дарданеллы открывался узкий проход в Эгейское море, что требовало от мореплавателей внимания и умения.

После перехода конвой укрылся в порту. Секунда, вторая… Остановился корабль или продолжает скользить вперед? Только лязг якорной цепи снял напряжение. После долгого пути матросов не покидало ощущение, что они все еще продвигаются вперед. Это характерно для перехода из одного состояния в другое, когда тело томится по отдыху, но еще не отделалось от привычного движения.

…Лязг уходящего на дно якоря всегда означает какой-то пройденный этап. Будто еще не уверовав полностью в предоставляемый ему отдых, старина «Мирча» замер на месте. Ему нужна была эта передышка, перед тем как устремиться дальше.

Мглистый рассвет отступал к западу. Стали видны улицы города, люди, машины. С наступлением утра все больше судов проходило по каналу в обоих направлениях, почти касаясь бортами друг друга. Матросы с «Мирчи» следили за ними, наслаждаясь минутами покоя. Каждый моряк умеет ценить такие минуты. Они выпадают редко, и им нужно уметь радоваться, даже если моряки начинают тосковать по дому. Со всех сторон их обступают воспоминания, и моряки становятся молчаливы. Неписаный кодекс морского братства требует от каждого свято охранять молчание товарища.

— Отремонтирована душевая. Экипаж может принять душ, — сообщили из рулевой рубки.

Эта весть обрадовала всех. Горячие струи приятно хлестали по пропитанной потом и соленой морской водой коже. С каким удовольствием после душа можно нырнуть в гамаки! Только вахта осталась на своих местах.

Профир записал в вахтенном журнале: «Сплошная облачность, холодный порывистый ветер. Стоим на якоре в порту Чанаккале». Заложил ручку между страниц журнала и тут же плюхнулся на стул. Первый этап перехода прошел нормальной «Мирча» вел себя превосходно, но все же Профир сознавал, что самое трудное впереди. Нужно верить. Верить в корабль и людей. В этом — единственная моральная поддержка на время предстоящего пути.

Через некоторое время Профир поднялся и прошел в свою каюту. На какое-то мгновение мысли его перенеслись домой.

* * *

Тишина на борту корабля всегда преходяща. Нормальным состоянием является непрерывное движение, сопровождаемое шумом двигателя и гудением ветра в парусах. «Мирча» не был исключением в этом отношении. Неподвижность лишала красоты его линии. Гордо вздымающийся над волнами нос, рвущийся вперед бушприт и мачта, упирающаяся в небо, — таким хранили его в памяти все моряки.

16 октября. Снова в море. И будто чтобы поскорее поставить все на свои места, ветер окреп, а волны с силой ударяли в корму. Горизонт впереди все расширялся, становился серым, почти черным, предвещая непогоду. Барк тянули оба буксира — впереди «Витязул», затем «Войникул», а за ними следовал «Мирча». Первым подпрыгивал на волне «Мирча», за ним «Войникул» и последним «Витязул», будто нанизанные на одну нить. Берега давно не было видно. Дождь, нескончаемый дождь, подхватываемый порывами ветра, хлестал по палубе. Облака опустились так низко, что казалось, они касаются мачт.

Ведущий буксир регулярно, через каждый час, передавал приказы о буксировке и порядке следования. Все остальные вопросы решались на самом «Мирче». Буксировка осуществлялась с твердым соблюдением правила: при бурном море буксиры тянули «Мирчу» по очереди — один выполнял функцию наблюдения. При спокойном мэре тянули оба буксира. То были буксиры с мощными двигателями, современными системами управления и навигации. У «Мирчи» ничего этого не было. Иногда он дергался, словно желая освободиться от тянувших его тросов, или вздрагивал, выражая желание двинуться вперед самостоятельно. Трос протяжно скрипел, натяжение его ослабевало, когда корабль преодолевал волну или попадал между гребнями волн. Именно в этом и заключалась опасность. Были установлены подставки для троса, но сила тяги была большой и сопротивление барка увеличивалось с усилением волнения.

Мику слышал этот глухой скрежет и хотел обратиться к командиру с просьбой выдать вахтенному матросу на корме карманный фонарик, чтобы можно было проверять состояние буксирного троса ночью. В каждой вахте он назначал одного матроса на корму, который должен был следить, чтобы трос находился в полной исправности. Сменой вахт занимался он, каждый раз думая о том, достаточно ли наблюдать за состоянием троса только на слух. Днем можно было видеть невооруженным глазом, не перетерся ли он, а ночью? Пока ничего не случилось. Мику пытался прогнать беспокойные мысли: «Ведь так приказал старпом, а он все должен знать…» Но непрерывный скрежет железа не давал ему покоя. Он хотел было пойти к вахтенному матросу на корме и дать ему фонарик, но тут же представлял, как старший лейтенант Кутяну, преисполненный важности и высокомерия, зло смотрит на него. И это его останавливало.

Но все же в один из вечеров он не выдержал. Нашел в своих вещах маленький карманный фонарик с направленным пучком света, взял его и вышел на палубу. Моросил мелкий дождь, холодные капли затекали за ворот дождевика, вызывая дрожь во всем теле. Мику поднялся на верхнюю палубу и направился к матросу, стоявшему на вахте на носу барка. То был Саломир. Он стоял, закутавшись в накидку, и, энергично махая руками, хлопал себя по бокам — наверное, замерз. Саломир увидел боцмана, когда тот был совсем рядом. Матрос испуганно вздрогнул, но боцман его успокоил:

— Ну как? Озяб?

— Да, товарищ боцман, — ответил Саломир. — Вот, согреваюсь.

— Смотри в оба за тросом. Возьми вот этот фонарик и время от времени посвечивай.

— Товарищ боцман, я и так все время гляжу за тросом, просто хотел размяться немного… — начал оправдываться матрос, подумав, что боцман его в чем-то упрекает.

Мику протянул ему фонарик:

— Хорошо. Я знаю, что ты глядишь за тросом. Держи и передай его следующей смене, — закончил боцман и вернулся к себе. Через несколько часов ему предстояло заступать на вахту — надо бы отдохнуть.

Утром он встретился с Кутяну. Вернее, тот пришел в его каюту. Боцман поднялся с края кушетки, готовясь к очередной стычке. Возможно, тот увидел фонарик, узнал, что это он дал его вахтенным, и теперь пришел сделать ему замечание. И кто? Этот юнец, возомнивший себя бывалым моряком! Он ждал, что скажет старший помощник, но, к его удивлению, Кутяну сел на стул и устало произнес:

1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 87
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Рассвет над волнами (сборник) - Ион Арамэ бесплатно.

Оставить комментарий