В частности, буквально только что открылись порталы, через которые армии вассальных миров – Мелта и Нетора – впервые в истории ступили на землю Верхнего Мира и ускоренным маршем двинулись к дворцу Совета. Лианэль мысленно прокляла Доннаэла: несчастный безумец, обратив вассалов против эдемитов, он, тем самым, уничтожил в них всякое почтение к высшей расе и выкопал могилу самому себе. Даже если он победит, этот фактор вскоре ударит по нему и очень больно. Но, к сожалению, в любом случае его промах негативно скажется на всех эдемитах.
Армии вассалов являлись серьезной угрозой. Разумеется, силами двух эмерий законная власть в лице Лианэли и Мелиннара сумела бы их раздавить, однако войска заговорщиков вряд ли дадут ей такую возможность. Кстати, последние как раз вступили в первое боевое соприкосновение с воинами Лианэли, стянутыми к дворцу Совета. Силы были неравны, и защитники законной власти, оказывая отчаянное сопротивление, начали отступать к дворцу. Будучи в курсе всего происходящего, Лианэль тут же активировала магические охранные системы здания, включившие блокаду перемещений. Это был еще один сюрприз для Доннаэла и его клики. Глава Совета, опасаясь эксцессов, поменяла заклятье активации, и теперь только она могла управлять системами защиты дворца, что также было серьезным козырем: не лишись нападающие способности к телепортации, при их почти трехкратном численном преимуществе для сторонников Лианэли все было бы кончено. Теперь же ее воины могли встать в компактный строй и ощетиниться клинками. Такого «ежа» не вдруг и вскроешь: большинство эдемитов из ее эмерии прошло суровую школу Великой Войны.
Все пятеро Высших, оставшиеся в зале, лишь краем глаза наблюдали друг за другом, так как львиная доля их внимания была отдана происходящему вне стен дворца. На лице зачинщика мятежа появилась улыбка: сражение пока развивалось явно в его пользу, а следовательно, был шанс разделаться с противной стороной до подхода армий вассалов, и тем не придется омыть свои мечи в крови расы, к которой принадлежит и он сам. При всем своем безудержном стремлении победить, Доннаэл отчетливо понимал, что это было бы крайне нежелательно. Для ускорения победы он мысленно приказал своим армиям усилить натиск, не подозревая, что тем самым льет воду на мельницу Лианэли. Благодаря Безликому, схема развития событий была ей известна заранее, и она, естественно, предприняла контрмеры. Теперь уже все три мятежные эмерии в полном составе оказались втянутыми в сражение, открыв свои фланги и тыл для удара, который, как считал Доннаэл, наносить было некому.
Недостаток боевого опыта у заговорщиков привел к целой череде опрометчивых действий и решений с их стороны. И в результате случилось то, что случилось. Малое количество сторонников Лианэли почему-то не насторожило противника. А между тем, все объяснялось просто: здесь не было воинов эмерии Мелиннара, которые скрытно, не прибегая к телепортации, зашли в тыл мятежникам и атаковали их. Этот удар внес в битву решающий перелом. Эффект неожиданности и необходимость сражаться на два фронта предельно осложнили положение мятежных отрядов. А если к этому добавить блокаду перемещений и то, что войска из вассальных миров были еще слишком далеко, становится понятным, что эмерии заговорщиков обречены.
И тогда на помощь своим гибнущим воинам устремился Андариэл. Вмешательство Высшего могло изменить картину боя, и Лианэль попросила Мелиннара отправиться следом. Теперь она осталась одна против двоих. Соотношение сил в зале изменилось явно не в ее пользу. Это поняли и враги, равно как и то, что единственный шанс на успех их мятежа заключался теперь только в смерти Лианэли. С искаженными от ненависти лицами и обнаженными мечами они стали надвигаться на главу Совета.
* * *
Высший Теларон был в замешательстве:
– Что вы сказали?!
Посланник Лианэли терпеливо повторил:
– Заговорщики терпят поражение, но Доннаэл настолько обезумел, что призвал на помощь армии вассальных миров. Сейчас крупный воинский контингент мелтиан и неториан движется к столице. Еще немного, и их клинки отведают крови эдемитов. Вы представляете, что это значит?
Теларон представлял. Даже слишком хорошо. Это означало полный крах эдемитов как высшей расы. Армии вассалов ни в коем случае нельзя было допустить к дворцу Совета. Теларон с ужасом подумал о том, что едва не дал этому тщеславному интригану уговорить его примкнуть к мятежу. Посланник не лгал: маги-зрение Высшего сообщило ему о движении авангарда более подвижных неториан и следовавших за ними стройных шеренг мелтианских меченосцев.
Медлить дальше было нельзя. Пришло время для решительных действий. Он телепатически связался с Ниграэлом.
«Да?» – мгновенно отозвался тот.
«Ваша эмерия готова?»
«Разумеется! Уже давно».
«Пора выступать».
«На чьей стороне?»
«Главы Совета».
Теларон ощутил легкое удивление собеседника.
«Она берет верх?»
«Похоже, да, но дело не в этом. Доннаэл призвал на помощь вассалов. Их армии сейчас движутся к дворцу Совета».
Даже в повисшем молчании Ниграэла ощущался шок.
«Он лишился рассудка?» – наконец прозвучал его ментальный голос.
«Очевидно, жажда власти сыграла с ним злую шутку. Но вы-то понимаете, что войска вассалов нужно немедленно остановить?»
«Конечно».
«Тогда, прошу вас и вашу эмерию как можно быстрее прибыть к моему ароту».
«Ждите, мы выступаем тотчас же».
* * *
Андариэлу пришлось элементарно бежать к месту событий. Такой способ передвижения был весьма непривычным для Высшего эдемита, однако это не помешало ему достаточно быстро достичь цели. Картина боя была красноречивее некуда: мятежные войска находились на грани полного поражения. Численностью они все еще превосходили врага, однако зажатые между эмериями Лианэли и Мелиннара, мешали друг другу полноценно сражаться и гибли один за другим.
Тэммиэль предупредила своего сподвижника, что за ним по пятам двинулся Мелиннар, но заговорщик не обеспокоился этим: сторонник Лианэли не был воином, и Андариэл не сомневался, что в случае необходимости без особого труда справится с ним. Впрочем, мятежный Высший на всякий случай не упускал из виду своего преследователя, но основное его внимание было направлено на сражающиеся армии. Он прикидывал, куда лучше всего нанести удар. Но когда Андариэл уже почти сформировал мощное истребительное заклятье, начал действовать Мелиннар. Естественно, героически пасть в поединке с мятежником не входило в его планы. Однако у него были свои козыри, которые он и пустил в дело. Если заговорщики рассчитывали, что подготовка к перевороту осталась незамеченной Лианэлью и ее сторонниками, то они ошибались. В воздухе буквально пахло мятежом, и все, кто обладал мало-мальски развитой интуицией, чуяли этот запах. У Мелиннара интуиции хватало, а потому на этот Совет он экипировался весьма солидно.
Молодой Высший давно специализировался на артефактной магии и разбирался в ней как, пожалуй, никто в Верхнем мире. Он не просто коллекционировал магические предметы из различных миров Множества, чем в Эдеме не занимались только ленивые, но и делал их сам, причем так искусно, что если б некоторые его творения увидели маги-кузнецы дварфов, считавшиеся признанными авторитетами в этой области, они почернели бы от зависти. И материалы для своих изделий он добывал иногда весьма экзотическими способами.
К примеру, история создания Клыка, чью рукоять в решительный момент сжали пальцы Мелиннара, была следующей. Он унаследовал эмерию Тираэла, так как во время Великой Войны был одним из его ближайших помощников, и тот даже оставил его за себя в Верхнем мире, когда отправлялся в гибельную нордхеймскую экспедицию. Умный, дипломатичный и осторожный, Мелиннар редко участвовал в боевых действиях, да Высший и не настаивал, понимая, что таланты его молодого помощника простираются в иной области. Зато глава эмерии советовался с ним почти по всем вопросам магии артефактов. Когда Тираэл вернулся из заточения в пещере Локуса, он рассказал своему приближенному немало интересного о трагической для эдемитов битве при Джексонвилле. В частности, он упомянул о том, как легко зубы костяных драконов пронзали энергоструктуру стихийников и рассеивали их сущность в пространстве.
С того времени Мелиннар глубоко заинтересовался этим явлением и горел желанием заполучить хотя бы один клык подобной твари для опытов. Случай представился ему в сражении у Московского мегаполиса, в котором Лонгар Темный активно использовал костяных драконов. Это была единственная серьезная битва, в которой участвовал Мелиннар, причем, едва в ней не погиб, но дело того стоило. После того, как нежить отступила с поля боя, в его распоряжении оказалось несколько трупов костяных драконов и множество их зубов. Из них-то и сотворил Мелиннар свой очередной убийственный шедевр, в чем-то схожий с Поглотителями душ, и, не мудрствуя лукаво, назвал его Клыком. Этот кинжал имел еще одну, весьма существенную особенность: благодаря отличной сбалансированности его можно было метать, что для Мелиннара, отнюдь не являвшегося мастером клинка, было весьма важно.
