— Сир Лорас умеет понимать красоту, милая леди.
— Он был слишком добр ко мне, — пробормотала она, пытаясь оставаться скромной и спокойной, хотя душа ее пела. — Сир Лорас — истинный рыцарь. Как вы думаете, он победит завтра, милорд?
— Нет, — отвечал Джоффри. — С ним расправится или мой Пес, или может быть, дядя Джейме. А через несколько лет, когда я вырасту и меня включат в списки, я превзойду их всех. — Джоффри поднял руку, подзывая слугу с бутылкой ледяного летнего вина и налил в ее чашу. Санса поглядела на септу Мордейн, но Джоффри приподнялся и наполнил чашу септы; она кивнула и вежливо поблагодарила его, но не сказала ни слова.
Слуги наполняли чаши всю ночь, но потом Санса не сумела даже вспомнить вкуса вина, ее и так пьянили чары этой ночи, голова кружилась от великолепия, красоты, о которой Санса втайне мечтала всю жизнь. Перед павильоном короля сидели певцы, заполнявшие сумерки музыкой. Жонглер подкидывал в воздух горящие дубинки. Собственный шут короля, Лунатик, — простак, лицо пирожком, — выплясывал на ходулях и без умолку вышучивал всех и каждого с такой откровенной жестокостью, что Санса усомнилась в его простоте. Даже септа Мордейн была беспомощна перед ним: шут завел песенку о верховном септоне, и она хохотала так, что выплеснула вино на платье.
Джоффри казался воплощенной любезностью. Он весь вечер разговаривал с Сансой, осыпал ее комплиментами, развлекал, делился дворцовыми сплетнями, объяснял выходки Лунатика. Санса была настолько поражена, что, забыв о своем воспитании, более не обращала внимания на септу Мордейн, сидевшую слева от нее.
Тем временем блюда приносили и уносили. Густой суп из ячменя и оленины, салаты из сладкотравья, шпината и слив, посыпанные толчеными орехами. Улитки под медом и чесноком, Санса еще никогда не ела улиток, но Джоффри показал ей, как надо извлекать моллюска из раковины, и сам подал ей первый сладкий кусочек. За этим последовала запеченная в глине форель, только что выловленная в реке, и принц помог Сансе разбить хрупкую корочку, под которой таилась волокнистая белая мякоть. Затем начались мясные блюда, и он опять позаботился о ней, отрезав от ноги зубра прекрасный кусок и с улыбкой положив на ее тарелку. Впрочем, судя по скованным движениям, правая рука еще беспокоила Джоффри, однако он не жаловался.
Потом пошли сласти: пирог с голубями, запеченные яблоки, благоухающие корицей, и лимонный пирог под сахарной глазурью. Но к этому времени Санса уже настолько наелась, что сумела управиться только с двумя маленькими пирожками с лимоном, невзирая на то что очень любила их. Она как раз подумывала, не взяться ли за третий, когда король начал кричать. Король Роберт становился все говорливее с каждым блюдом. Время от времени Санса слышала, как он смеется или выкрикивает распоряжения, заглушая музыку, стук тарелок и утвари, но они сидели слишком далеко от него, чтобы она могла разобрать слова. Теперь Роберта слышала все.
— Нет! — прогрохотал он, заглушая все разговоры. Потрясенная Санса видела, что король поднялся на ноги, шатаясь и побагровев. В руке Роберт держал кубок с вином, хотя уже был пьян. — Не приказывай мне, женщина! — рявкнул он, обращаясь к королеве Серсее. — Король здесь я, понимаешь? Я правлю в этой стране, и если я сказал, что выеду завтра на турнир, то выеду! — Все только глядели разинув рты.
Санса заметила сира Барристана, Ренли, брата короля, и еще того невысокого человечка, который так странно говорил с ней и прикоснулся к ее волосам. Но никто не сделал попытки вмешаться. Лицо королевы скрывала бескровная маска, настолько белая, что ее, пожалуй, можно было бы вылепить из снега. Серсея поднялась из-за стола и, собрав свои юбки, молча бросилась к выходу. Челядь направилась следом.
Джейме Ланнистер положил ладонь на плечо короля, но король оттолкнул его в сторону. Ланнистер споткнулся и упал. Король расхохотался.
— Тоже мне великий рыцарь! Я легко сумею втоптать тебя в грязь… Помни это, Цареубийца! — Он ударил в грудь украшенным драгоценными камнями кубком, расплескивая вино по атласной рубахе. — Давайте мне мой молот, и ни один рыцарь в королевство не выстоит против меня!
Джейме Ланнистер поднялся и отряхнулся.
— Как вам угодно, светлейший государь, — ответил он напряженным голосом. Лорд Ренли с улыбкой шагнул вперед:
— Ты пролил вино, Роберт. Позволь мне подать тебе новый кубок.
Санса вздрогнула, когда Джоффри вдруг положил свою руку на ее ладонь.
— Становится поздновато, — сказал принц. На лице его застыло странное выражение, словно он больше не видел ее. — Нужно ли проводить нас до замка?
— Нет, — ответила Санса и, поглядев на септу Мордейн, вдруг заметила, что та спит, положив голову на стол, и мягко и весьма благовоспитанно прихрапывает.
— Я хотела сказать… да, спасибо, я буду очень признательна. Я устала, а дорога такая темная. Я буду рада какой-то защите.
Джоффри выкрикнул:
— Пес!
Сандор Клиган словно бы мгновенно соткался из тьмы, так быстро он появился. Он уже успел заменить панцирь красной шерстяной туникой, на груди которой была нашита кожаная собачья голова. Факелы заливали его обгорелое лицо тусклым светом.
— Да? — проговорил он.
— Отведи мою невесту в замок. Пригляди, чтобы с ней ничего не случилось, — отрывисто проговорил принц. И, не сказав ей даже слова на прощание, направился прочь. Санса буквально всем телом ощутила на себе взгляд Пса.
— А ты уже решила, что Джеффри сам отправится провожать тебя? — Он расхохотался, смех его напоминал грызню собак на псарне. — На это рассчитывать нечего!
Он тянул ее, не сопротивляющуюся, за собой.
— Пошли, не только тебе надо поспать… Я уже крепко выпил, а завтра мне, возможно, придется убить собственного брата! — Он вновь расхохотался.
С внезапным ужасом Санса толкнула септу Мордейн в плечо, надеясь разбудить ее, но та лишь громче всхрапнула. Король Роберт направился прочь, и половина скамей разом опустела. Пир закончился, а с ним и прекрасный сон.
Пес прихватил факел, чтобы освещать их путь. Санса следовала за ним. Почва была каменистой и неровной, в мерцающем свете тени двигались и перемещались под ее ногами. Санса шла, опустив глаза, старательно выбирая место, куда можно было ступить. Они проходили между павильонов, перед каждым из которых высилось знамя и висела броня; молчание становилось тяжелее с каждым шагом: Санса не могла выносить общество этого человека, настолько он пугал ее. Однако она была воспитанной девушкой. Истинная леди не позволит себе обратить внимание на внешность человека, сколь безобразным он бы ни был, сказала она себе.
— Вы выступили сегодня самым доблестным образом, сир Сандор, — заставила она себя пробормотать.
Сандор Клиган огрызнулся:
— Избавь меня от своих пустых комплиментов, девчонка, и от твоего сира. Я не рыцарь. Я плюю на них и на их обеты. Вот мой брат — рыцарь. Ты видела, как он сегодня ездил?
— Да, — проговорила Санса затрепетав. — Он был…
— Таким доблестным? — договорил Пес.
Он смеется над ней, поняла Санса.
— Никто не смог противостоять ему, — гордясь собой, наконец проговорила она. Это не было ложью.
Сандор Клиган внезапно остановился посреди темной пустоши. Ей пришлось встать рядом.
— Твоя септа хорошо научила тебя. Ты похожа на одну из пташек, прилетевших с Летних островов, вот что. На хорошенькую говорливую пичужку, повторяющую все хорошие слова, которым ее научили.
— Это нехорошо, — Санса ощутила, как сердце затрепетало в груди. — Вы пугаете меня. Я хочу уйти.
— Никто не может противостоять ему, — скрежетнул Пес. — Вот это правда. Никто не способен противостоять Григору. А хорошо он сделал этого мальчишку, своего второго противника! Ты видела, правда? Дурак. Незачем ему было выезжать в такой компании. Ни денег, ни сквайра, некому помочь надеть доспехи. Он плохо завязал воротник. Ты думаешь, что Григор не заметил этого? Или ты полагаешь, что пика сира Григора дернулась вверх случайно? Хорошая разговорчивая девчушка, если ты в это веришь, то уж точно пустоголова, как птица. Пика Григора смотрит туда, куда ее направляет Григор. Погляди на меня. Погляди на меня! — Сандор Клиган протянул огромную руку, повернул ее лицо, взяв за подбородок. Опустившись на корточки перед ней, он поднес факел к своему лицу. — Смотри, вот тебе хорошенькое личико, смотри на здоровье. Я знаю, что ты этого не хочешь, я следил за тобой все время на Королевском тракте, да насрать мне на это! Гляди внимательно!
Пальцы держали ее челюсть, словно железный капкан. Он не отрывал глаз, пьяных, гневных. Приходилось смотреть.
Правая сторона лица его казалась изможденной: острые скулы, серый глаз под тяжелым лбом, нос большой и изогнутый, жидкие темные волосы. Клиган отращивал их и зачесывал набок, потому что на другой стороне его лица они не росли.
