Рэм прикрыл лицо рукой. То, что лидеру требовалось расслабиться — понятно, но не до такой же степени… Нет, Рыжая такой подход к празднованию наверняка бы оценила. Кто-кто, а она никогда ничего не стеснялась. Но в этот раз Мэри Сью на пьянке не присутствовала. Вместо нее рядом с Лансом сидела Мичи, но по ее невозмутимому лицу было невозможно понять, о чем она думает. Йерк полностью погрузился в мысли, далекие от происходящего, и неторопливо цедил пиво.
— Нам пора! — прекратив насиловать чужой слух, произнес Ланс и с трудом вытащил из кошеля талер. Жрец оставил серебряный кругляш на столе и поднялся. Попытался подняться. Неудачно. Лидер Неудачников вернулся на лавку и пьяно заголосил:
— Подойдите ко мне, мои храбрые воины! Помогите мне встать! Дайте мне сил, чтобы сразить врага! Доведите меня! Донесите меня! Не оставьте меня в сей юдоли разврата и кутежа!
Рэму и Йерку пришлось постараться, чтобы вытащить обмякшее тело лидера из-за стола. Но на этом их приключения не закончились. Идти жрец не мог. Они подставили плечи и медленно потащили Ланса вперед. Жрец пытался перебирать ногами, но это больше мешало, чем помогало. Опять же не сильно способствовало и то, что Ланс как будто потерялся в пространстве-времени: он то смеялся невпопад, то кричал что-то невнятное, то пел, то молился, то ругался. Мичи бегала рядом, все время порываясь помочь, но… Чем она могла помочь-то?
Когда деревня скрылась позади, обмякшее тело неожиданно напряглось:
— Они нас уже не видят, да? — Ланс уверенно встал на ноги, а с его лица исчезла пьяная гримаса. — Нам пора возвращаться в лагерь. И побыстрее.
* * *
Ночная тьма пришла внезапно. Совсем недавно еще светило солнце, а теперь слабый свет костра порождал расплывчатые тени, что безумно плясали на поляне. С исчезновением света Неудачники отправились спать. Может схватка с волками повлияла на них, а может и развеселое празднование в трактире Адама, а может что-то еще, но искатели приключений вели себя тихо и очень быстро уснули. Даже толстяк в одеянии волшебника, оставшийся на страже, вскоре стал клевать носом, не сильно обращая внимание на то, что творится вокруг.
А зря… К звукам ночного леса вскоре добавились какие-то посторонние звуки. Тихонько скрипели сучья, словно чья-то осторожная нога ступала по лесной земле. Где-то в отдалении слабо звякнул колокольчик, но звук тут же стих, будто кто-то хитроумный придержал звонкий язычок, не давая ему разразиться серебряным звоном. За деревьями, среди теней, весело плясавших на поляне, появились и другие тени. Целеустремленные. Опасные. Злые. Тени не спешили выходить на свет. Они наблюдали за уснувшими Неудачниками и неспешно перешептывались:
— Спят. Точно говорю: спят.
— Это точно они?
— Они, они. Их лидер в таверне на радостях упился. Они ж сегодня поутру целую стаю угробили.
— Опасные ребята, — в разговор вмешался женский голос.
— Не боись, Джоанна. Они глупые: ничему не учатся.
— Это да, — в женском голосе слышалось сомнение.
— Точно говорю: их лидер сам все рассказал. Видели ж. Эти дурни навешали тут колокольчиков. Спасут они их! Как же!
— Все готовы? — послышался новый голос. Твердый. Уверенный. Он принадлежал кому-то, кто привык повелевать и приказывать, кому-то, кто знал, что его повеления и приказы обязательно будут исполнены.
Согласный шепот стал ему ответом.
— Хорошо. Мётач, начинай!
В темноте послышался негромкий скрежет, будто металл терся о металл. На границе света и тьмы почудилось неявное движение. К тихому металлическому скрежету добавился негромкий звук хлопающего крыла, словно однокрылая птица тайно пыталась взлететь и в тщетных попытках разрывала воздух. Звук повторился несколько раз, а потом…
Из темноты вылетел большой шар-гиря размером с человеческую голову, за которым неслась цепь. Он пронесся над поляной и врезался в тело волшебника. Толстяк не успел даже всхлипнуть. Его снесло с места и швырнуло на землю бесформенной кучей. Одновременно с этим на поляну выскочили тени, скрывающиеся в темноте. Люди. Семь человек. Шестой-седьмой уровень. Над их головами горели оранжевые таблички с именами. Эти люди действовали быстро и уверенно. Через несколько мгновений с теми, кто спал на тюфяках, оказалось покончено. Кинжалы, мечи и дубины быстро прервали жизни тех, кто хвастался своей непобедимостью и не опасался ничего. Ни один не успел оказать даже подобия сопротивления.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вот и все, — облегченно выдохнул один из нападавших. — А вы боялись.
— Не боялись, Кейм, — произнес тот, чей голос звучал твердо и уверенно. — Опасались.
На поляне появился огромный мужик, сжимающий в руке длинную цепь. На ней болтался большой металлический шар, что подарил волшебнику вечный покой. Буквы на табличке над головой мужика складывались в имя «Мётач». Он подошел к бездыханному телу волшебника и пару раз звезданул по нему шаром, окончательно вбивая в землю.
— Отлично, Мётач, — засмеялся Кейм. — Давай, сделай так и с остальными. Пусть люди знают, что с троллями шутить не следует.
— Не торопитесь, — его прервал уверенный голос.
— Почему, Воджи? — обиженно спросил Кейм.
— Сперва осмотрим тела и вещи, вдруг найдется что-то интересное, — Воджи подошел к человеку, застывшему у костра, и похлопал его по плечу. — Осилёк, ты лапу-то прихватил?
— Обижаешь! — Осилёк встряхнул мешок за плечом.
— Хорошо, — довольно произнес Воджи. — Тогда с тебя следы. И побольше. Потом Джоанна наши затрет, а «троллиные» оставит. Да, красавица?
— Да, — из-за деревьев донесся тихий женский голос. Джоанна не торопилась выходить на поляну, предпочитая скрываться во тьме.
— Странно, — вдруг произнес один из тех, что осматривал мертвые тела. Он застыл над одним из тел неподалеку от костра и задумчиво разглядывал руку, перепачканную чем-то черным.
— Что случилось, Читрус? — Воджи подошел к нему.
— А то, что это не кровь, — задумчиво произнес Читрус и, принюхавшись, добавил. — Точно говорю: не кровь.
— А что? — в голосе Воджи возникла настороженность.
— Горное масло, — удивленно произнес Читрус. — Тут все в этом гребаном масле!
Осилёк нагнулся, голой рукой вытащил из костра пылающее полено и швырнул его в сторону сидящего Читруса. Полыхнуло! Читруса объял столб пламени. Крик боли разнесся по поляне!
— Ты что творишь, Осилёк? — каким-то чудом Воджи умудрился ускользнуть от разбушевавшегося пламени. — Совсем сдурел, да?
Осилёк промолчал. В его глазах царила пустота. Он перехватил дубину поудобнее, размахнулся и нанес не ожидающему такой подлости Кейму удар. Поляна задрожала. По ней пронеслась рябь и все изменилось. Изменения оказались не самыми значительными, но… для кого-то они стали слишком неожиданными. Костер, как и раньше, продолжал освещать поляну, однако мертвых тел Неудачников на ней больше не было. Вместо них лежали сложенные тюфяки, бревна и даже одна туша волка.
— Что происходит? — ошалело произнес Воджи, оглядевшись. Прийти в себя ему не дали: на поляну выскочили Рэм, Рыжая и Ланс и сходу бросились в атаку. Молодой парень по имени Стильт атаки не пережил.
Осилёк бился с Кеймом, нанося удар за ударом. Мётач застыл без движения: над его головой разгорался призрачный шар, отсвечивающий красным.
— В бой! — с опозданием выпалил Воджи и двинулся навстречу «воскресшим» врагам. — Джоанна, ты где? Помогай!
Джоанна помочь не могла. Сложно что-то делать, когда один кинжал вонзился в печень, а второй — перерезал горло. Совместная скрытная атака Мичи и Лианга прошла как по маслу: легко и остро.
Крики полыхающего Читруса превратились в вой, а затем затихли. Мётач продолжал стоять на месте, глядя перед собой пустыми глазами. Осилёк бездарно размахивал дубиной, Кейм ускользал от атак и контратаковал. Несколько порезов, полученных Осильком, ничуть не сказались на его решимости расправиться с противником во чтобы то ни стало.
Воджи и двое его соратников, оставшихся в строю, попытались организовать сопротивление троице Неудачников. Поначалу бой шел на равных. Рэму не хватало скорости, Рыжей — силы удара, а Лансу — желания убийства, тогда как их противники сражались не на жизнь, а на смерть. Но вскоре в схватку вмешались Мичи и Лианг. Сдвоенные удары в спину отправили на тот свет соратников Воджи, а потом и его самого. Следом пришел черед Кейма. Ну а в самом конце Неудачники избавились от ничего не понимающего Мётача.
