- Что ж, хорошо. Вы больше не доверяете Дюмону и не можете обратиться ни к кому из магов своего уровня. Я снова вполне искренне говорю вам: я готова помогать вам всем, чем только смогу, если вы, конечно, захотите этого.
Камерон обратил на нее изумленный взгляд.
- Вы видите, что стало со мной, вы знаете, что виновата во всем магия, и все же настаиваете?
- Я была бы готова поступить так ради любого человека, которым восхищаюсь, - правдиво ответила Роза. - Пусть мне не очень нравятся некоторые ваши принципы или действия, но вы обладаете высоким интеллектом, и к нему я не могу не относиться с восхищением. Я считаю, что вы слишком дорого заплатили за такой не слишком тяжкий грех, как гордыня.
Роза протянула Камерону руку, чтобы скрепить договор. Тот с сомнением посмотрел на нее.
- Я вас не понимаю, - сказал он наконец. - Однако если вы готовы броситься на амбразуру, я был бы идиотом, если бы отказался. Вы совершеннолетняя и знаете о возможных последствиях. - Камерон говорил резко, но Розе было все равно. Руки он ей тоже не подал, но и это она ему простила.
"На его месте я тоже постеснялась бы протянуть женщине лапу".
- Прекрасно. Мы пришли к согласию. - Роза внимательно оглядела Камерона; теперь это далось ей гораздо легче, чем несколько минут назад. Наверное, она начала привыкать к его внешности.
- Логически рассуждая, мне следовало бы уложить вас в постель, но я понятия не имею, как это сделать. Честно говоря, у меня не хватит сил, чтобы вас отнести.
Уложить в постель! Ни одна настоящая леди никогда не позволила бы себе подобного предложения.
"Если я по-прежнему буду думать о нем как о непослушном ребенке, я смогу и впредь говорить такие вещи, не краснея".
- Мне помогут саламандры, - безразлично отозвался Камерон. - Сейчас ваша помощь уже не нужна.
Роза вопросительно взглянула на саламандру; та кивнула, словно поняв, чего от нее хотят.
- Вот и хорошо, - ответила девушка, поднимаясь и отряхивая юбку. Оставляю вас выздоравливать. Господин Пао сказал, что его лекарство вам следует принимать, когда вы почувствуете боль или усталость, но не больше, чем шесть чашек в день.
Камерон с отвращением скривил губы.
- Едва ли я выдержу это больше двух раз в день. Отправляйтесь, если и правда хотите дать мне отдохнуть.
Роза подавила желание ответить резкостью. Она кивнула, собрала остальные пакеты с травами и вышла из спальни.
Камерон не поблагодарил ее, да она этого от него и не ожидала.
Ясон смотрел ей вслед, разрываясь между противоречивыми чувствами. Он понимал, что должен бы быть ей благодарен, но ничего подобного не испытывал и уж тем более не собирался притворяться, будто испытывает. Он кипел яростью, хоть и не по отношению к Розе, и чувствовал унижение от того, что помогла ему именно она. С другой стороны, было облегчением знать, что маскарад закончен; он был поражен тем, как спокойно Роза отнеслась к его уродству.
Однако сильнее всего он страдал от разочарования и полного упадка сил. Столько усилий - и снова неудача! Может быть, Роза - и господин Пао правы: следует отказаться от болеутоляющих.
Он слушал, как шаги Розы удаляются; потом открылась и снова закрылась дверь в конце коридора.
- Не трудись ее снова запирать, - устало сказал Камерон саламандре. Теперь, когда я разрешил этой проклятой настырной женщине помогать мне, она, если обнаружит, что дверь заперта, просто снесет ее с петель.
Саламандра ничего не ответила, но Камерон почувствовал ее неодобрение. Ну и пусть!
По крайней мере отвар, который Пао так ловко подсунул ему, вроде бы помогал. Боль в неестественно вывернутых суставах утихла, и силы возвращались быстрее, чем он ожидал. Он осторожно выпрямился в кресле и обнаружил, что голова у него не кружится при каждом движении, как раньше.
"Хоть до постели я смогу добраться без посторонней помощи".
Единственное, чего саламандра не могла сделать - что бы он ни говорил Розе, - это коснуться живой плоти, не оставив на ней ожогов. Только когда она пребывала в зачарованном состоянии - называемом "огненная кобылица", могла она прикасаться к людям, а люди могли прикасаться к ней. Да и груз тяжелее, например, чемодана был саламандре не по силам.
"Да я скорее доберусь до постели ползком, чем позволю этой девчонке помогать мне!"
Камерона ужасно терзало сознание того, что он оказался не в состоянии сам о себе позаботиться. И надо же было ей явиться и спасти его от последствий собственной глупости - ей, его подчиненной, женщине! Ох, это совершенно невыносимо! Камерон заскрежетал зубами, когда, выбравшись из кресла, был вынужден остановиться, чтобы перевести дыхание.
"Было бы отвратительно, если бы меня в таком состоянии обнаружил Дюмон, но она!.. Еще каких-то два месяца назад девица не верила в существование магии, а теперь поучает, как мне себя вести! Какая наглость! Меня, который спас ее от нищеты, вытащил из того мерзкого пансиона! Она позволяет себе сидеть тут в моей собственной спальне и говорить, что вольет мне в горло, как щенку, это гадкое пойло, которое прислал мошенник Пао!"
И все же, шептала его совесть, и Роза, и Пао были правы. Опий влиял на разум: он не предпринял бы сегодняшней попытки, если бы наркотик не затуманил его рассудок. А питье, приготовленное по рецепту Пао, хоть и было отвратительным на вкус, определенно вернуло ему силы.
Но ведь дело же не в этом!
Камерон оперся на спинку кресла, потом дотянулся до стены. Используя ее как опору, он добрел до кровати, хоть и был вынужден часто останавливаться, чтобы перевести дыхание. Никогда еще постель не казалась ему такой желанной; одеяло было предусмотрительно откинуто, и Камерону оставалось лишь лечь. Он развязал пояс бархатной мантии, которую надевал для занятий магией, и оставил ее на полу: саламандры уберут. Кроме брюк и рубашки, под мантией ничего не было - Камерон слишком торопился начать ритуал, чтобы надеть что-нибудь еще, - но переодеваться в пижаму он не стал.
"Продевать хвост в проделанные для него отверстия в одежде ужасно долго. Слава Богу, что здешний климат избавляет от необходимости носить теплое белье".
Он застонал от облегчения, добравшись наконец до постели, перекатился, чтобы целиком оказаться на матрасе, и, рыча от собственной неловкости, принялся раздеваться, распарывая когтями ткань и отрывая пуговицы. Такое он проделывал не в первый, да и вряд ли в последний раз. Саламандры починят одежду. Впрочем, можно купить и новую; денег хватает. Хотя в последнее время его преследуют неудачи, хотя бы с финансами все превосходно.
Оставшись нагишом, Камерон натянул на себя одеяло и закрыл глаза. Голова кружилась, но, к счастью, тошнотой это не сопровождалось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
