Теплый шершавый камень очищал сознание и помогал добиться той чистоты сигнала, что позволяет не просто услышать собеседника, но и почувствовать его эмоции. Обменивались мы последними новостями, в том числе и странными слухами о необычных явлениях, наблюдаемых в горах охотниками, и о внезапном закрытии небольшого шахтерского поселка, находящегося на одном из плато прямо в центре перевала. Люди, работавшие там, внезапно снялись со своих мест, покинув плохонькие, но все же свои дома, побросав добро и работу. Такое поведение не было свойственно смертным, но первоначальная теория — о болезни, поразившей жителей, — не подтвердилась, о чем я и спешил оповестить коллегу. Он же в ответ поведал мне историю о ярком пламени, вырвавшемся из камней и спалившем стадо горных антилоп прямо на глазах у охотника. Со вздохом он сказал, что благодаря феномену семья ол`Вени не знает недостатка в жареном мясе, но поголовье животных резко уменьшилось, ибо уцелевшие покинули северные склоны гор. Внезапно я услышал крик, вырвавший меня из состояния сосредоточенности. За кустами, огораживающими камень мудрости, кричали друг на друга наш правитель и его сын Айден. Замерев от неожиданности, я скрыл свое присутствие, отчего меня до сих пор мучает стыд, ибо услышанное не предназначалось для моих ушей.
— Я запрещаю! — надрывался Элвенир. — Ты не можешь поступать вопреки разуму и моей воле. Твоя жизнь принадлежит семье, и твои видения ничего в этом не меняют.
— Отец, ему нужна помощь. — Голос принца был тих, но тверд. — Я уверен, не будь между нами кровной связи, он не смог бы связаться со мной, а потому прошу тебя послать спасательный отряд.
— Куда?! Куда, глупый мальчишка, ты собираешься послать отряд? — Король сумел взять себя в руки и сбавил тон. Лишь слабое подрагивание голоса выдавало напряжение, испытываемое им. — Ты же слышал, что говорили целители — все, что ты видишь, — родовая память и не более того. Твой брат мертв, и никакая сила не способна вернуть его нам.
Больше я ничего не слышал, так как отец с сыном удалились, унося с собой горечь спора и подернутые дымкой гнева мысли. Мы, видящие, чувствуем эмоциональное состояние окружающих, будь то эльфы, люди, деревья или животные. Мой дар нередок среди лесных эльфов, каждый второй рождается с его зачатками, но только единицы могут выдержать лавину чужих переживаний, не потеряв при этом своих собственных. Дети с усиленным защитным механизмом становятся видящими семьи и занимают это место до тех пор, пока не наступит момент привыкания — первый шаг к равнодушию. Предчувствуя наступление этого, видящий готовит себе смену и удаляется в добровольное отшельничество в горы. Обычно года одиночества среди камней хватает, чтобы притупить способности до уровня общения с животными. Возвращаясь, мы проживаем другую жизнь — жизнь обычных эльфов.
Тот разговор произвел на меня большое впечатление, заставив задуматься о причинах болезни принца. Считалось, что приступы покинули Айдена и здоровье вернулось к нему, но то, что я услышал, заставило меня в этом усомниться. Поднявшаяся через три дня паника подтвердила мои худшие опасения — видения толкнули парнишку на глупый, опрометчивый поступок, поставив существование королевской семьи на грань исчезновения. Меня тут же вызвал король и предложил присоединиться к отряду, посланному в погоню. Моими глазами он смог бы видеть все происходящее и, придя к согласию, мы провели необходимый ритуал, объединивший наш разум в одно связанное невидимыми нитями целое. Все, что видел я, моментально возникало в голове короля, позволяя ему лично координировать движение посланного за беглецом мобильного отряда в двадцать лучников. Больше форт выделить не мог.
Двигались мы так быстро, как могли, проскочив республику Берн тремя суточными переходами. Тренированные бойцы в отличие от меня мало нуждались в отдыхе и освобождали меня от дежурств во время привалов, но все же через две недели я чувствовал себя измотанным до крайности. К концу пятнадцатого дня мы ступили на территорию Аргуса Сентровера, получившего неблагозвучное прозвище у своих подданных — Живодер. В тот же день на одном из хуторов, встретившихся нам по пути к Фебу, мы узнали новости, приведшие моих товарищей в ярость: младшего сына держали в заточении и собирались прилюдно казнить. Многие из нас в тот день познали горький вкус ярости, и мне пришлось приложить немало усилий, успокаивая разбушевавшихся. Вымещать злость на невинных крестьянах было недостойно древнейшего и благороднейшего рода.
И вот впереди городские стены. Светило медленно подходило к зениту, когда все и произошло: сначала исчезла связь с королевской семьей. А потом мир потряс невидимый взрыв и, утратив ментальный контакт с окружающим миром, я потерял сознание.
Очнувшись опустошенным и слепым, я с трудом понял, что произошло. Первой осознанной мыслью было — смертные сотворили что-то страшное и ввергли нашу планету в состояние первичного хаоса. Затем, с трудом заставив себя думать, я обнаружил истончение энергетических линий в окружающем меня пространстве до нулевой отметки — нечто высосало в мгновение ока все соки планеты. Разведчик, посланный в Феб, вернулся с необычными, но радостными новостями, и самая главная из них была та, что младший сын жив. В городе же творилось непонятно что, и только прибывший следом вэй принца сумел прояснить ситуацию. В телохранители к принцам всегда выбирались самые опытные и сильные воины, и Дронил полностью соответствовал этим требованиям — в стрельбе из лука не было ему равных, а владению топором, столь не свойственным для эльфов оружием, он учился у самого Велинго Дубоцвета, гномьего старосты с западного эрнейского склона.
За сто восемьдесят лет Дронил сумел приобрести опыт и ту неповторимую хватку, что делает эльфов опасными противниками, а заплетенные обычно в четыре косы волосы говорили о четырех великих победах, одержанных им во благо семьи. Сейчас от щегольского вида Дронила не осталось и следа, передо мной стоял исхудавший и избитый парень со спутанными волосами, без своего любимого топора, рассказывающий ужасные вещи. Схватили их сразу после пересечения границы, и, будучи ответственным за безопасность Айдена, вэй знал, что пощады от короля ждать ему не приходится. Трое суток пятеро эльфов провели в застенках, подвергаемые унижениям и пыткам, унесшим жизнь одного из пажей. На четвертый день, вычислив каким-то образом принца, его перевели в другую тюрьму, а троих оставшихся вытащила из камеры странная компания, состоявшая из одного эльфа и двух людей. Лицо вэя, приходящегося мне, кстати, двоюродным братом по материнской линии, при описании незнакомца приняло восторженно-благоговейное выражение, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить его говорить членораздельно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
