Я вдруг поняла, как здорово он разрешил тогда опасную ситуацию, – и поняла, насколько опасной она была. Члены клана, конечно же, хотели, чтобы Джейми принес присягу, а Колум не хотел. Принести подобную присягу значило бы объявить себя членом клана Маккензи, а следовательно, возможным претендентом на место главы клана. Джейми рисковал открытым насилием или даже смертью за отказ и рисковал тем же – только в конфиденциальном плане – за согласие.
Понимая опасность, он избрал благоразумное решение уклониться от церемонии. И когда я в результате своей дурацкой и необдуманной попытки бежать привела его на край пропасти, он смело и уверенно ступил на туго натянутый канат и перешел на другую сторону. Вот уж в самом деле – je suis prest!
Он кивнул, прочитав мои мысли по выражению лица.
– Вот именно. Принеси я в ту ночь присягу, я бы, вероятно, не дожил до рассвета.
Я ощутила легкую дрожь при мысли о том, что невольно подвергла его такой опасности. Нож в изголовье постели казался мне теперь не более чем необходимой предосторожностью. Я подумала, сколько же ночей он спал в Леохе вооруженный в ожидании явления смерти.
– Я всегда сплю вооруженным, англичаночка, – сказал он, хотя я не произнесла ни слова. – Если не считать монастыря, то прошлая ночь была первой за много месяцев, когда я лег без кинжала в руке.
И он улыбнулся, явно вспомнив, что он держал в руке в эту ночь.
– Откуда, черт побери, ты знаешь, о чем я думаю? – вспыхнула я, не обращая внимания на его улыбку.
Он добродушно покачал головой.
– Из тебя очень плохой шпион, англичаночка. Все, о чем ты думаешь, написано у тебя на лице. Ты посмотрела на мой кинжал и сразу покраснела.
Он склонил набок рыжую голову и некоторое время изучал меня взглядом.
– Ночью я просил тебя о честности, но в этом не было нужды. Ты не умеешь лгать.
– Да уж могу признать, что в этом я не сильна. – Я бросила на него сердитый взгляд. – Могу ли я после этих твоих слов полагать, что хотя бы ты не считаешь меня шпионкой?
Он не ответил. Он смотрел поверх моего плеча в сторону гостиницы, тело его напряглось. На мгновение я растерялась, но тотчас услышала звуки, привлекшие внимание Джейми. Топот конских копыт и позвякивание сбруи; большая группа всадников спускалась по дороге к гостинице.
Двигаясь очень осторожно, Джейми пробрался в самую гущу кустов, откуда ему хорошо была видна дорога. Подобрав юбки, я прокралась к нему тихо, как только могла.
Возле голого каменного выступа дорога делала крутой поворот, а после него более плавно тянулась к низине, где находилась гостиница. Утренний ветер доносил до нас звуки приближающихся всадников, но прошла минута или две, прежде чем морда первой лошади появилась в поле зрения.
Группа состояла из двадцати или даже тридцати мужчин; на многих были надеты кожаные штаны и тартаны, но не одинакового цвета и узора. Все без исключения были хорошо вооружены. К седлу каждой лошади был приторочен по меньшей мере один мушкет; бросалось в глаза множество пистолетов, кинжалов и сабель, да, скорее всего, достаточное количество дополнительного оружия было укрыто в седельных сумках четырех вьючных лошадей. Шестеро всадников вели по одному лишнему коню, без поклажи и седла.
Несмотря на то что мужчины были вооружены как на войне, настроены они были вполне мирно и спокойно; разбившись на небольшие группки по нескольку человек, они болтали и смеялись, но время от времени кто-нибудь из них поднимал голову и приглядывался к окружающему. Я даже попятилась и пригнулась, когда взгляд одного из них скользнул прямо по тем зарослям, в которых мы притаились; мне показалось, что этот испытующий глаз вполне мог бы заметить случайный отблеск солнца на светлых волосах Джейми.
Судя по всему, Джейми пришло в голову то же самое, потому что он быстро набросил край своего пледа на голову и плечи. Тусклая раскраска охотничьего пледа сливалась с зеленью кустов. Едва последний из всадников въехал во двор гостиницы, как Джейми сбросил край пледа с головы и направился к тропинке, которая вела на вершину холма.
– Ты знаешь, кто они? – спросила я, тяжело дыша оттого, что едва поспевала за ним через заросли вереска.
– Да-а, – отозвался он, легко, словно горная коза, подымаясь по крутой тропинке и не теряя при этом ни ритма дыхания, ни самообладания.
Обернувшись, он увидел, как трудно мне приходится, остановился и протянул руку.
– Это Стража. – Он кивнул по направлению к гостинице. – В общем-то, мы в безопасности, но мне подумалось, что все же лучше убраться подальше.
Я слышала о знаменитой Черной Страже, неофициальной полицейской службе, которая поддерживала порядок в шотландских горах, слышала также и о других Стражах, патрулирующих каждая в своем округе и занимающихся сбором «пожертвований» от клиентов за безопасность скота и имущества. Клиенты-задолжники вполне могли однажды утром обнаружить, что их домашний скот за ночь исчез, а куда, никто не мог им этого сказать, и уж тем более стражники. Я вдруг почувствовала внезапный и безотчетный страх.
– Они ищут тебя?
Растерявшись, Джейми обернулся, словно ожидал увидеть на тропе позади себя преследователей, но там никого не было, и он поглядел на меня с улыбкой облегчения. Протянул руку и, обхватив за талию, помог подняться выше.
– Нет, сомневаюсь. Десять фунтов стерлингов не столь уж значительная сумма, чтобы за мной охотился такой большой отряд. К тому же если бы они узнали, что я в гостинице, то не подъехали бы прямо так, всем отрядом к дверям. Нет, когда они кого-то выслеживают, то посылают людей караулить черный ход и окна, прежде чем подойти к главному входу. Похоже, они просто решили передохнуть и освежиться.
Мы продолжали карабкаться по каменистой тропе, пока она не оборвалась в зарослях вереска и дрока. Мы очутились в предгорье, и гранитные скалы здесь уже были выше роста Джейми, неприятно напоминая мне о стоячих камнях Крэг-на-Дун.
Остановились мы на вершине небольшого холма, и перед нами открылся во все стороны потрясающий вид – нагромождение скал среди зелени. Многие места в шотландских горах вызывали у меня ощущение, что я попала в тесное окружение деревьев, скал и вершин, но здесь мы были открыты порывам ветра и лучам солнца, которое поднималось все выше, словно поздравляя нас с нашим необычным браком.
Я испытывала пьянящее чувство свободы, избавившись от подавляющего воздействия личности Дугала и от необходимости постоянно находиться в окружении множества людей. Мне захотелось предложить Джейми бежать и взять меня с собой, но победил здравый смысл. У нас – ни у него, ни у меня – не было денег и хоть мало-мальского запаса еды, за исключением завтрака, лежащего в спорране у Джейми. Не явись мы к закату в гостиницу, за нами бросились бы в погоню. И если Джейми мог целый день карабкаться по скалам, не потея и не задыхаясь, то мне для этого не хватало тренировки. Заметив мое раскрасневшееся лицо, он подвел меня к камню и уселся рядом со мной, любуясь холмами и горами и дожидаясь, пока я задышу нормально. Тут мы были в безопасности.
Вспомнив о Страже, я невольно положила свою руку на рукав Джейми.
– Я ужасно рада, что ты стоишь не слишком много, – сказала я.
Он посмотрел на меня, потирая нос, который уже начал краснеть.
– Я мог бы понять твои слова по-разному, англичаночка, но в данных обстоятельствах спасибо тебе за них.
– Это я должна благодарить тебя за то, что ты на мне женился, – возразила я. – Должна заявить, что здесь мне куда лучше, чем было бы в Форт-Уильяме.
– Спасибо за комплимент, леди, – произнес он с легким поклоном. – Мне тоже. И поскольку мы принялись благодарить друг друга, я хочу поблагодарить тебя за то, что ты за меня вышла.
– Да ладно тебе…
Я покраснела.
– Не только за это, англичаночка. – Он широко улыбнулся. – Хотя за это, конечно, тоже. Но я полагаю, что ты к тому же спасла мне жизнь, во всяком случае от посягательств Маккензи.
– Что ты имеешь в виду?
– Быть наполовину Маккензи – это одно дело, а иметь при этом жену-англичанку – совсем другое. Почти нет шансов, чтобы английская девушка стала когда-либо хозяйкой Леоха, как бы ни относились члены клана ко мне самому. Именно поэтому Дугал так хотел выдать тебя за меня.
Он приподнял одну бровь, красновато-золотистую в лучах утреннего солнца.
– Надеюсь, ты не предпочла бы Руперта, в конце-то концов?
– Ни в коем случае! – выпалила я.
Джейми засмеялся, встал и отряхнул с килта сосновые иголки.
– Стало быть, верно говорила когда-то моя мать, что придет час – и выберет меня милая девушка.
Он протянул руку и помог мне встать, потом продолжил:
– Я ей отвечал тогда, что выбирать – дело мужчины.
– А она что? – спросила я.
– Она делала круглые глаза и говорила: «Сам все узнаешь, мой маленький красивый петушок, все узнаешь сам». – Он снова засмеялся. – Вот я и узнал.
