Винсент сел на стул, на Авдея смотрел с мольбой и страхом.
— Отец есть отец, — ответил Авдей. — Тут и объяснять нечего. И чем бы отец ни занимался, сын за его дела не ответчик.
— Тут отцу придётся отвечать за сына.
— А это без разницы. Ни сын за отца, ни отец за сына не отвечают.
— Только не в Алмазном Городе, — обречённо сказал Винсент.
Авдей вздохнул.
— Без новых документов и надёжной явочной квартиры на большой земле и двух дней не протянуть. Надо с папой поговорить.
— Нет! Авдей, сын директора охранки не может просить о помощи одного из лидеров реформисткой партии. Это было бы слишком большой дерзостью. И чрезмерным долгом.
— Что ты несёшь?! — возмутился Авдей, вскочил со стула. — Михаил Северцев достаточно порядочен для того, чтобы не требовать никаких обязательств ни от тебя, ни от твоего отца!
— Именно поэтому я и не могу к нему обратиться! Авдей, если центристы узнают, что их лидер за просто так помогает сыну директора охранки, твоему отцу несдобровать. Я не могу допустить, чтобы он так рисковал из-за совершенно посторонних людей.
— Никакого риска! Сначала пусть узнают! Великого Конспиратора не так-то легко поймать.
— Нет. Я не могу. Нельзя брать, ничего не давая взамен. Я же не император!
— Да, — кивнул Авдей. — Ты прав. Нельзя всю жизнь прятаться за отцовскую спину. Ты мой друг, а не его. Мне тебя и вытаскивать. И без всяких обязательств, понял?!
Винсент кивнул. Авдей улыбнулся, сел.
— Тогда давай думать, куда подадимся на большой земле.
— Ты едешь с нами? — не понял Винсент.
— У меня появились какое-какие дела в Маллиарве.
— Отличное место, чтобы спрятать Винсента и Ринайю, — сказал Николай.
— Ты здесь откуда? — вскочил Авдей.
— Шифрограмму принёс, — Николай показал анализатор. — И случайно услышал ваш разговор. Действительно случайно, Авдей. И я знаю, как надёжно спрятаться в Маллиарве.
— Ну? — спросил Авдей.
— Надо устроиться на работу в какой-нибудь цирк. Лучше всего в цирк Мальдауса.
— Нет, — твёрдо сказал Винсент. Встал, подошёл к Николаю. — Такое спасение обесчестит род Адвиагов больше, чем казнь его главы. Отец меня проклянёт!
— Да я не предлагаю тебе идти в гладиаторы! Станешь уборщиком. Работа не ахти, статус ещё хуже, но зато будет комната в цирковой общаге, а это значит, что ты получаешь зелёную карточку, становишься законным жителем Маллиарвы. Ни возни с регистрацией, ни проверок на каждом углу. Прицепил карточку на куртку и ходи свободно почти по всему городу. Но самое главное, парни, что ни одна облава никогда не шерстит цирковые общаги. Поэтому и с фальшивым паспортом морочиться не надо, тем более, что это дорого и ненадёжно. А цирк — стопроцентная гарантия.
Авдей недоверчиво хмыкнул.
— Можешь у Михаила Семёновича спросить, — ответил Николай. — Уверен, он через цирковую общагу немало людей от охранки увёл.
Из-за плеча Николая вышел Гюнтер.
— Панимер наверняка успел стукануть патронатору, — сказал он. — Теперь на уши поднимут всех: и жандармерию, и полицию, и погранстражу, не говоря уже о Спецканцелярии. Но через пару месяцев хипеж утихнет, и тогда можно будет прикинуться обворованным туристом одной из центральных промышленных стран — Зеленохолмска, Хэймэя или Стиллфорта. Их посольства не придирчивы, и если правильно вести себя на собеседовании с консулом, то паспорт и билет на звездолёт выдадут в течение часа безо всяких дополнительных проверок. Имя, на которое нужно просить документы, подберём в туристическом архиве того же посольства. Защита там чисто символическая, я вскрою её за три минуты.
— Допустим, — проговорил Авдей. — Но с какой стати вы берётесь нам помогать?
— В элементарную людскую порядочность ты уже не веришь? — с вызовом спросил Гюнтер.
— Если кто бы то ни было препоручает мне собственную жизнь и жизни близких, то я обязан защищать их любым способом, в том числе и неверием в элементарную людскую порядочность.
— Спасать эти жизни ты тоже обязан любым способом, в том числе и верой в элементарную людскую порядочность!
Авдей опустил глаза.
— Ты хорошо умеешь говорить. Прямо как стабильник.
— Скажи ещё коллегианец! — оскорбился за побратима Николай.
— Агентурная подготовка у них превосходная, — заметил Авдей. — Даже центристам есть чему поучиться.
— Центристам, может быть, и есть чему поучиться у коллегианцев в агентурной работе, но порядочности там совершенно точно учиться не у кого!
— Всё, хватит дискуссий, — оборвал Гюнтер. — Авдей, я клянусь именем и звездой пресвятого, что буду помогать тебе всеми силами в любом твоём деле, не требуя вознаграждения и не прекословя ни в чём. Клянусь, что не открою ни одной твоей тайны ни на исповеди, ни на допросе, ни в разговоре. И пусть карой за нарушение клятвы будет небытие во тьме, в сумраке и на свету.
— Я клянусь в том же, — сказал Николай. — И повинуюсь той же каре за нарушение клятвы.
Винсент испуганно охнул. Авдей подошёл к Гюнтеру и Николаю.
— Зачем это? Я не император, не Великий Отец. А вы предлагаете мне клятву покруче любой военной присяги.
— Не преувеличивай, — со старательной беспечностью фыркнул Гюнтер. — Нормальная клятва для обычной нелегальщины среднего разряда.
— Гюнт, я внук священника, и в степенях значимости церковных присяг разбираюсь.
— Преподобный Григорий таниарец. А это лаоранская клятва.
— Образованный таниарец, в особенности священник, обряды других религий знать обязан.
Николай улыбнулся.
— Эта клятва начнёт действовать только после того, как ты её примешь.
— Вы рехнулись?
— А что делать, если ничем иным тебя не проймёшь? Так что решай — или ты веришь нам с Гюнтом за просто так, или по клятве.
— Идиоты! — Авдей попятился, плюхнулся на стул. — Кретины. Ладно ещё Гюнт, но тебе, Колян, давно пора научиться хоть немного соображать.
— Вот и научи, — сказал Гюнтер.
Винсент хихикнул.
— Ладно, — сказал Авдей. — Подурили и хватит. Давайте обсудим детали операции. Из Гирреана мы должны убраться сегодня же вечером. Винс, где сейчас твоя жена?
— Здесь. Я спрятал её в одной из подсобок.
— Правильно сделал. Ни в интернате, ни в общаге Ринайе показываться нельзя. — Авдей глянул на Гюнтера и Николая. — А вы что стоите? Или здесь стульев нет?
Побратимы коротко поклонились, сели. Авдей нахмурился, но ничего не сказал.
Были вопросы поважнее их странностей.
— Винс, ты уверен, что Высшие лицеи есть только в столице?
— В провинции они ни к чему. Маллиарва с переизбытком покрывает потребности империи в спецобслуге. Но при чём тут Высшие лицеи?
— Да так, к слову.
— Винс, — задумчиво проговорил Николай, — твоя Ринайя стряпать умеет?
— Разумеется.
— Тогда в цирке её надо поварихой устроить. И житьё вам будет посытнее, и приставать к ней никто не станет, кухня — закрытая зона.
— Тогда я за билетами на аэрс? — спросил Гюнтер.
— Да, — кивнул Авдей. — И последнее. Винс, позвони отцу, предупреди о Панимере и скажи, что из пустоши уезжаешь. Пусть Адвиаг тебя не ищет. Ты сам с ним свяжешься, когда всё утихомирится. Звони с мобилы, а после уничтожь аппарат. Весь целиком, а не только кристалл памяти. Разбери телефон на блоки и брось в топку.
— Зачем? — не понял Винсент. — Не лучше ли из Маллиравы позвонить? Из уличного автомата?
— Затем, — сказал Гюнтер, — что у твоего отца проверят все входящие звонки. Прощальный должен быть именно из Гирреана. Чтобы даже спецура сразу поверила — твой отец действительно не знает, где ты. А телефон уничтожить надо затем, что по нему можно не только узнать всех твоих абонентов, но и вычислить твоё местонахождение. Поэтому телефон супруги тоже сожги.
— Хорошо, — сказал Винсент. — Я всё сделаю.
Авдей покраснел, отвернулся. О телефоне Ринайи он забыл.
* * *
Рабочий день у Валиева начинался в семь утра. Первым делом председатель читал донесения.
— Уже одиннадцатое, — сказал он референту, негру двадцати семи лет, — а существенных новостей никаких. Не нравится мне такое затишье.
— Новости есть, и немалые, — придвинул референт бумаги. — Это докладная Панимера и рапорт гирреанского патронатора. А это отчет нашего дознавателя. Найден новый кандидат в Погибельники. Требуется дополнительная проверка, но уже сейчас можно с уверенностью сказать, что у Винсента Фенга вероятность принадлежности к Пророчеству как минимум на порядок выше, чем у Авдея Северцева.
— Фенг? Знакомое имя…
— Это тот самый оскорбитель императорского величия, председатель. В прошлом году, в начале октября, помните?
— Так он жив, — растерянно проговорил Валиев. — Хотел бы я знать, каким образом…
