задачей, но в глазах было сухо.
После того, как мистер Эшли ушел собираться в дорогу, Ноа подхватил меня на руки.
– Что ты делаешь? – слабо запротестовала я. Мной овладела слабость и апатия, и к постельным играм я не была готова.
– У тебя есть платье? – вопросом на вопрос ответил ледяной дракон.
Конечно, у меня в багаже было несколько платьев и, как оказалось, Саймон уже успел порыться в моем гардеробе. Он вышел из спальни, сжимая в руках легкий летний наряд, который я взяла как раз для поездки на побережье после того, как дела в Далеких Стужах будут улажены. Но надевать его здесь, где царствовал лютый холод, было неуместно.
– Зачем? – спросила я слабо, когда Ноа поставил меня на ноги, и драконы в четыре руки начали меня переодевать.
– Не собираешься же ты выходить замуж в этом, – с серьезным видом фыркнул Саймон. – Нужно что-то более подходящее.
– Замуж? – кажется, мой разум отказал раньше, чем перестало биться сердце, потому что мне послышалось, будто дракон сказал слово на букву “З”.
– Именно, – кивнул Ноа. – С матерью-настоятельницей храма я уже договорился. На церемонии будут она и Джеферсон. Надеюсь, ты не возражаешь.
Слезы все же полились из моих глаз, когда до меня дошло, что мужчины не шутили. Они действительно решили связать себя узами брака с ходячим трупом. Наверное, последнюю мысль я произнесла вслух, потому что Ноа, поймав пальцами мой подбородок, серьезно посмотрел мне в глаза.
– Еще ничего не кончено, – сказал он. – Пока ты жива, у нас есть надежда. То, что не смог Праотец, возможно, исправит Праматерь.
Я кивнула, не желая их расстраивать, и мы втроем незамедлительно направились в часовню монастыря. Мать-настоятельница и Джеферсон уже ждали нас. Они стояли в небольшом, но удивительно уютном и торжественном помещении, наполненном светом свечей и ароматом благовоний. Оба служителя смотрели на нас с любопытством – пожалуй, это был первый в истории Виригии случай многомужества среди людей. Оно не было запрещено законодательно, но о прецедентах я не слышала.
– И какая у меня будет фамилия? – спросила я, чем, похоже, поставила обоих женихов в тупик.
Они переглянулись.
– Можешь взять двойную, – предложил Саймон. – Или оставить свою. Решать тебе.
– Могу я сделать это после церемонии? – спросила я, не способная определиться сразу.
– Конечно, все бумаги оформим позже, – кивнул Архонт. Он смотрел на меня с сочувствием, значит, драконы рассказали ему правду. – Заберете, как будете готовы.
Мне на голову водрузили венок из белоснежных цветов, а дальше все происходило, будто в тумане. Мои драконы взяли меня за руки с двух сторон и торжественно подвели к алтарю, где Архонт произнес немного исправленную стандартную речь для бракосочетания. Дыхание перехватывало от волнения, и мне все время казалось, что я сплю, потому что об исполнении именно этой сокровенной мечты я даже не думала. В конце церемонии мы выпили ритуального вина и, поблагодарив служителей, покинули храм.
– На первую брачную ночь времени уже нет, – сокрушенно покачал головой Саймон. – Надо переодеться. Дирижабль совсем скоро улетает.
Они сами одевали меня, будто свою послушную куклу, укутывали в теплые вещи, несмотря на то, что мы собирались на побережье. Я бы, наверное, предпочла остаться в платье, но меня никто не спрашивал.
И лишь на борту дирижабля до меня, наконец, дошел тот факт, что я навсегда связала свою жизнь с двумя самыми потрясающими мужчинами. Они держались рядом, не отходя от меня ни на шаг, и судьба не могла поступить со мной так жестоко, отобрав их в тот же день, что и подарила. Поэтому, несмотря на мрачные прогнозы, в моей душе медленно расцветала новая надежда, и на показавшееся впереди море я смотрела с изрядной долей оптимизма.
По дороге у меня начался кашель. Помня слова мистера Эшли на счет агонии, я старалась сдерживаться, чтобы мои драконы ничего не заметили, но они слишком хорошо меня знали. Ноа, все время находившийся рядом, протянул мне платок.
– Может, пойдем в каюту? – спросил он.
Я отрицательно покачала головой.
Мой последний закат окрасил небо золотом и багрянцем, солнце медленно тонуло в спокойной, будто бы шелковой воде, рисуя на ней длинную светящуюся дорогу. Я не могла отвести взгляд от этого зрелища, жалея, что пропустила рассвет. До следующего у меня вряд ли получится дотянуть.
Здесь, наверху, было довольно прохладно, ветер игриво трепал волосы, кусал щеки и заставлял глаза слезиться. Или дело было вовсе не в ветре. Я куталась в теплую накидку, чувствуя, как холод медленно расползался по телу, пропитывая каждую косточку, каждую мышцу своим болезненным ядом.
Новый приступ кашля застал меня врасплох, и я прикрыла лицо платком. Мне не обязательно было смотреть на него, чтобы понять, насколько все плохо. Во рту явно чувствовался железный привкус крови.
С нижней палубы доносились голоса и смех. Громче всех было слышно Праотца. Он был рад своей неожиданной свободе и щедро делился эмоциями с потомками. Жизнь кипела и бурлила, драконы строили оптимистичные планы на будущее, несмотря на то, что Избранная лишилась своих крыльев. Мне казалось, несмотря на это, свою основную миссию она выполнила. В Писании было слишком много намеков, что Праматерь от всей души желала лишь одного – мира между своими созданиями. И Лиза это сделала. Она сплотила вокруг себя все кланы, и они на время забыли свои разногласия, объединились для достижения общей цели. И после этого, я была уверена, они заслужили награду в виде снятия проклятия. А сама Избранная заслужила больше не быть игрушкой старейшин, а наслаждаться счастливой жизнью с любимым мужчиной. Жаль, что я этого уже не увижу.
– Мы почти на месте, – Саймон обнял меня за плечи. – Скоро снижаемся.
– Хорошо, – я прижалась к нему, наслаждаясь теплом большого крепкого тела.
Мы не говорили о том, что будет после того, как меня не станет. Я не высказывала пожеланий относительно своих похорон. Завещания у меня тоже не было, но так как Ноа был соучредителем моего брачного агентства, я была уверена, что мой бизнес не пропадет и продолжит процветать, пусть даже и с другой свахой.
Драконы, без сомнения, чувствовали исходивший от меня запах крови, и знали, что это означало, но деликатно молчали. Мы втроем как будто играли в какую-то игру, победителей в которой не было.
Когда дирижабль начал снижаться, большинство пассажиров высыпали на палубу, надеясь, видимо, сразу увидеть Праматерь. Но берег, покрытый жемчужно-белым песком, был пуст.
– Она тебе поможет, – Саймон легонько прикусил мне ухо, отчего по телу, несмотря на плохое самочувствие, прошла дрожь желания. Этот
