Арвиду до сих пор не удалось перекинуться с Выдергой хотя бы словом, децим будто нарочно поставил их в цепи слева и справа от себя.
Неужели все-таки Выдерга? Но зачем? И как? Ведь это же надо — под носом у дежурных сержантов, в двух, можно сказать, шагах от койки Беляша выломать решетку и выпустить — кого? Нетопыря!
Снова вспомнилось Красное Плато: крылатые тени, пикирующие на медленно ползущий бронетранспортер, и толстая стрела в груди Пентюха. Арвид покачал головой. Нет, человек, побывавший там, не станет освобождать нетопыря.
— Стой, — скомандовал децим. Он наклонился и стал рассматривать что-то в кустах. Арвид вдруг увидел впереди частые линии колючей, проволоки. Здесь кончалась территория лагеря учебной когорты.
— Вот он где прошел, гад! — пробормотал Беляш. — Свет сюда, живо!
Арвид и Выдерга подошли к нему ближе и сейчас же заметили коридор примятой травы, уходящий под проволоку. На колючках самой нижней струны болтались какие-то окровавленные клочья.
— Ну, так, — удовлетворенно произнес Беляш. — Теперь возьмем. Хруст! Беги, доложи сержанту. Пусть идут наружной стороной прямо вон туда, на холмы. А мы его отсюда погоним не торопясь. Выдерга, руби проволоку! Никому не стрелять!
Пробравшись сквозь кусты, Арвид полем побежал на правый фланг, туда, где находился сержант Жвалень, командовавший северной группой загонщиков. Однако постепенно бег его замедлился и скоро превратился в неторопливый шаг.
«Даже если это не Выдерга, — думал он, все равно кто-нибудь из наших. Куда же я в таком случае бегу? А что делать? Ведь нетопырь не безобидная зверушка. Вдруг он убьет кого-нибудь, из людей? Нет! Нельзя позволить такому чудовищу уйти. Нетопырь — это враг».
Арвид снова припустил бегом.
Он нашел Жвальня неподалеку от северных ворот лагеря. Солдаты из двух бывших при нем децим давно уже обшарили все окрестные заросли и теперь слонялись без дела, ожидая команды возвращаться в казармы. Сам Жвалень, брезгливо поглядывая на черную стену леса по ту сторону колючей проволоки, беседовал с децимом Кряхтом.
— Как он у вас вообще оказался, нетопырь этот? Убей, не пойму, зачем он нужен в учебной когорте! — Сержант только вчера приехал из войск за новым набором курсантов и ко всему в учебке относился с показным презрением и неодобрительно.
— Так ведь известное дело, господин сержант., - отвечал децим. — Начальство приказало, и привезли. Велели на нем болевые приемы отрабатывать. Есть тут у нас парень один, Беляш, он с этим нетопырем такое творит — смотреть страшно! На фронте-то Беляш, правда, не был, говорят, по здоровью, но дерется зверски! За то и в децимы произведен.
Жвалень опять поморщился.
— Не знаю. Мудрит что-то ваше начальство. Сроду я никаких приемов с нетопырями не видел. Как налетит стая, тут уж не до приемов. Пулемет перегревается. А в одиночку они и не летают…
Своему, из когорты, сержанту Арвид просто передал бы слова Беляша, а тут не решился. Все-таки Жвалень был из войск, кто его знает? Еще подравняет — как стоишь, да с кем разговариваешь… Ну его!
Подтянув ремень, поправив шлем и проверив, чтобы штык был строго на ладонь от пряжки, Арвид подошел как положено, щелкнул каблуками и бодрым голосом отрапортовал:
— Ездовой второй децимы курсант Хруст! Спешу доложить, господин сержант…
Жвалень повернулся и направил луч фонаря ему в лицо.
— Ну что гам у тебя? — спросил он. — Поймали?
— Никак нет, господин сержант! Обнаружено место выхода э-э… противника за территорию лагеря. Вторая децима продолжает преследование. Децим Беляш просить, послать загонщиков на высоты пятьдесят-тридцать два для перехвата.
Сержант отвернул луч и снова стал виден Арвиду.
— М-м-да, — криво усмехнулся он, — один полудохлый нетопырь… Как раз противник для учебки. И где только вас набирают, таких сосунков? Даром что длинные, а в армию приходят будто из мамкиной люльки… Откуда взят в когорту?
— Из госпиталя! — ответил Арвид. — После Красного Плато.
Сержант смущенно крякнул.,
— Что ж ты тянешься, как молодой, — пробормотал он. — Ладно, веди, показывай свои высоты «пятьдесят-тридцать два». Эй вы там, в кустах! А ну становись! За мной бегом марш!
Когда отряд оказался за воротами, Жвалень, бежавший легкой трусцой, снова заговорил с Арвидом:
— Ты что же, значит, из децимы этого самого Беляша?
— Так точно, господин сержант!
— Да брось ты этого «господина сержанта»! Нарапортуешься еще. Скажи-ка лучше… нетопырь от вас, что ли, сбежал?
— От нас, — кивнул Арвид.
— Как же вы так… не уберегли? Охрана-то была при нем?
— Его в яме держали. С решеткой.
— С решеткой? Аи да молодцы! А на занятиях, значит, вы ему всей командой кости дробили?
— Нет, только децим.
Сержант плюнул в сторону, будто в рот ему попала муха.
— А остальные-то что же? Болевых приемов на нетопыре не отрабатывали?
— Остальные пока нет, — ответил Арвид, — У него еще крылья не срослись.
— Вот что… Стало быть, мы его, бескрылого, теперь наверняка возьмем? Загоним, как зайца в поле, и обратно в яму под решетку, а?
— Децим Беляш… — начал было Арвид, но сержант оборвал его:
— Ты мне на децима не кивай! У тебя самого головенка-то есть на плечах? Вот и доложи, как сам думаешь: поймаем или нет? Ну?
Арвид молчал. Может быть, впервые в жизни он не знал, что отвечать на простой, привычный, просто-таки любимый им вопрос: сможешь? Сумеешь?
Да, я сумею, да, я допрыгну, да, я пройду где угодно, отвечал он обычно не задумываясь, и тут же доказывал это всем и самому себе. Он старался быть первым, быть лучшим, он стремился опередить остальных, и это ему почти всегда удавалось. И вот сейчас… Странное положение! Что значит теперь быть первым? Быстрее всех гоняться за искалеченным нетопырем? И что значит быть лучшим? Точно и без рассуждений выполнять приказы?
Нет, не то. Выполнять приказы — это как раз самое простое. Выполняющему приказ не о чем беспокоиться, все решено, все продумано другим, и он ни за что не отвечает. Гораздо труднее, думать самому. Самому решать, что хорошо, что плохо и ответственность за свои решения брать на себя. А если совесть требует взломать решетку и выпустить нетопыря? Это ведь тоже приказ. Только не каждому дано его услышать…
Жвалень бежал рядом с Арвидом, коротко на него поглядывая, и, казалось, понимал, что творится в его душе.
— Вот что, парень, — сказал он наконец, — бегун ты, я вижу, хороший, несешься как молодой коняк… Потаскай-ка вот эту штуку.
Жвалень отстегнул ремень на плече и протянул Арвиду короткий широкоствольный автомат.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
