– Сказали, что не раньше завтрашнего вечера, – ответил Лесных.
– Ребята замучаются бетон месить… – с сожалением сказал Зыков.
– А мы им сделаем выходной, – улыбнулся Лесных. – Завтра суббота, вот и повод. Сколько, в самом деле, можно работать?
Они увидели, что господин Биндик подошел к одному из домов и начал щупать стены, проверяя прочность и ровность кладки. Вокруг него льстиво суетились члены комиссии, оживленно переговариваясь.
– Показать бы им то, что находится под этими домами и улицами, – со злостью сказал Зыков. – То-то покудахтали бы тогда.
– Зачем? – возразил Лесных. – Это наше внутрисемейное дело. Не стоит вмешивать в него посторонних…
19 июля 2003 г., Москва
В палату к лежащему в бинтах Гришину вошли генерал Антипов и полковник Медведев. Увидев высокое начальство, Гришин сделал попытку приподняться.
– Лежи, лежи… – приказал Антипов, ставя возле тумбочки пакет с фруктами. – Это тебе, для поправки… Ну, здорово, герой…
– Здравия желаю… – прошептал с улыбкой Гришин, пожимая руки Антипову и Медведеву. – Присаживайтесь, товарищ генерал… товарищ полковник…
Гришин лежал в палате один. Вторая койка пустовала – соседа выписали сегодня утром. Антипов и Медведев присели на табуреты.
– Мы ненадолго, – сказал Антипов. – Сейчас в Кремль… В общем, операция закончена успешно, в Заречном полный порядок. Сейчас полным ходом идет следствие, выявляется много интересного. Ну, да пока тебе все это ни к чему. Вернешься через пару недель – все узнаешь. Да, готовьте дырку, товарищ майор: я подал рапорт на присвоение вам внеочередного звания подполковника…
– Спасибо, товарищ генерал… – смущенно сказал Гришин.
– Тебе спасибо за службу, Леша… – Антипов немного помялся, глянул на Медведева. – Тут у нас неприятность одна произошла… Все равно ведь узнаешь… – Антипов еще раз глянул на Медведева.
– Вчера вечером, – пришел ему на помощь Медведев, – в Лондоне погибла Сверчок… Лиза Макарова. Как будто несчастный случай… Была сбита машиной на улице…
С лица Гришина медленно сошла улыбка.
– Да уж, несчастный случай! – Антипов вскочил и отошел к окну. – Вот так вот взяла и попала под машину… Конечно, Скотленд-Ярду проще всего представить все как несчастный случай. Они и расследование проводить не собираются. Ну, пропала сбившая ее машина, ну и что? Такое сплошь и рядом бывает… И что ты им теперь скажешь? Зря я не настоял на ее немедленном возвращении. Зря…
19 июля 2003 г., Лондон
– Вот ваш новый телефон, сэр, – сказал Стивен, протягивая Льву Осиповичу мобильник последнего поколения.
– Благодарю, Стивен, – улыбнулся Лев Осипович. – Мне давно хотелось сменить свой старый аппарат. И старый номер…
Он взял со стола чек и вручил Стивену:
– Вы прекрасно все уладили с Лизой, Стивен. Думаю, эта сумма компенсирует затраченные вами усилия.
Стивен глянул на сумму, прописанную в чеке, согласно улыбнулся и положил чек в карман.
– Теперь вот что… В ближайший месяц или два для господина Магомеда Галаева меня нет. И вообще меня пока ни для кого нет. Я в отъезде, буду не скоро. У меня много дел в Америке и в Японии. Вы меня понимаете, Стивен?
– Да, сэр…
– Отлично… Я действительно должен на некоторое время уехать. Дом, как обычно, остается на вашем попечении.
– Хорошо, сэр, я все понял. Я могу идти?
– Да, Стивен, вы свободны…
Оставшись один, Лев Осипович некоторое время сидел неподвижно. Что ж, идея провалилась на корню… Жаль, он почти поверил в ее осуществление. Кто бы мог подумать, что эта… подстилка Лиза работает не только на него, но и на Кремль. Если бы не скрытая видеокамера, установленная в комнате охраны, он так бы ничего и не узнал. Этот болван Джон только вчера все рассказал. Спасибо Стивену, которого ему рекомендовали как специалиста широкого профиля, – помог вовремя устранить Лизу. Не дай бог, за нее взялись бы люди Магомеда – Льву Осиповичу пришлось бы держать ответ. По большому счету, ведь это он ее проворонил… Впредь надо быть осторожнее в выборе слуг. Но обвинить его в провале операции теперь невозможно, он со всех сторон совершенно чист. Лиза, увы и слава богу, мертва, и никто не узнает истинную причину провала. Пускай господа заговорщики поищут канал утечки информации в своих рядах, авось найдут…
Лев Осипович встряхнулся. Ну а ему пора в дорогу. Дела не ждут, бизнес – штука хлопотная и такая неспокойная…
20 июля 2003 г., Верхнеозерск
Наташа лежала на кровати, листала привезенный вчера Ленкой журнал, когда в палату, несмело открыв дверь, вошла Сережина мать, Галина Викторовна, а следом за ней, с пакетами в руках, вошел и Сережин отец, Леонид Николаевич. Наташа от неожиданности уронила журнал, испуганно комкая на груди ворот цветастого Ленкиного халата…
Наташа уже шла на поправку. Вчера с нее сняли неудобный гипс и надели на шею легкий пластиковый корсет – гуманитарная помощь из Европы. В последние дни к ней несколько раз заходили сотрудники милиции и ФСБ, задавали вежливые вопросы, записывали каждое ее слово. От них она узнала, чем примерно все закончилось. Ее никто ни в чем не обвинял, напротив, даже и хвалили за проявленное мужество…
Все бы ничего, но уж больно тоскливо было днями лежать одной в палате. Вчера, правда, приезжала Ленка, навезла кучу всякой еды, нижнего белья, халат вот отдала, потом сидела полдня, развлекала, как могла. Но в конце концов Ленка уехала, и Наташа снова осталась одна…
Домой звонить не хотелось, мать только всполошится без меры, поднимет на уши всех соседей. Лучше уж после выздоровления уехать домой, доктор сказал, что через неделю выпишет…
Теперь, когда ей ничто не угрожало и шея почти совсем не болела, Наташа все время думала о Сереже и о том, как все могло быть, если бы они не влезли в тот дом у леса… От мыслей этих было так скверно, что разрывалось сердце. А еще предстояла встреча с его родителями. Наташа, как могла, гнала от себя эту мысль, и вот они пришли сами…
Она со страхом смотрела на Галину Викторовну, ожидая от нее горьких упреков и угроз. Сейчас начнется…
– Ну, здравствуй… – выдохнула Галина Викторовна, подходя к кровати и глядя на Наташу темными, провалившимися глазами.
Тут только Наташа заметила, что Галина Викторовна, обычно статная, моложавая женщина, выглядит очень плохо. Голос тихий, плечи гнутся, загар на лице кажется наспех наложенным тональным кремом… В черном траурном платье и черной косынке она казалась постаревшей лет на десять. Наташа глянула на Леонида Николаевича. Тот стоял у входа со своими пакетами, прислонившись к стене, и выглядел не лучше…
– Поправляешься? – тихо спросила Галина Викторовна.
– Да… уже лучше… Доктор сказал, на той неделе выпишут…
– Мы тут тебе принесли покушать… Фрукты, печенье, конфеты… Сок апельсиновый… Леня, неси сюда…
– Не нужно было, Галина Викторовна… – лепетала сбитая с толку Наташа, не зная, остаться ли ей лежать или же помочь Леониду Николаевичу. – Мне вчера подруга продукты привезла, есть пока…
– Тебе надо поправляться, – устало сказала Галина Викторовна.
Тут только Наташа заметила, что она едва стоит на ногах.
– Да вы присаживайтесь, Галина Викторовна! Вот сюда, на кровать… – Наташа подобрала ноги, давая ей место. – Садитесь…
Галина Викторовна кивнула и мешковато села на кровать.
– Мы вчера похоронили Сережу… – глухо сказала она. – Я не стала тебя звать на похороны… Не хотела, чтобы ты видела его… Таким…
Она неуверенно подняла руку, коснулась Наташиной щеки.
– Ты была с ним до конца, девочка… Ты видела все сама… Я хочу знать, как это произошло. Ты мне расскажешь?..
– Конечно… Конечно, расскажу… – кивала Наташа, вытирая медленно катящиеся слезы, – сейчас… сейчас…
