– Да! Ты был прав! – воскликнула Хелен, вскакивая с кресла-качалки. – Он вернулся!
Хелен с улыбкой наблюдала за встречей Курта с его любимцем. Курт обнимал коня, похлопывая его по крутой шее и произнося ласковые слова, а гнедой тыкался в него носом, ржал и игриво покусывал. Курт объяснил Рейдеру, словно тот понимал человеческую речь, что загон снесло ураганом.
– Но тебе не о чем беспокоиться, дружище, – он погладил животное по голове, – мы припрятали достаточно овса и кукурузы в доме. Пойдем с нами. – Курт повернулся к Хелен и взял ее за руку.
Рейдер последовал за ними к заднему крыльцу, где его накормили и напоили. Пока жеребец насыщался, Курт и Хелен сидели на ступеньках крыльца, наблюдая за закатом солнца.
– Уровень воды в реках снижается, – задумчиво произнес Курт. – Скоро откроются дороги, и Джолли с Чарли смогут вернуться. – Он помолчал, глядя на нее, затем добавил: – Они могут появиться здесь уже завтра.
Хелен кивнула.
– Скорее всего так и будет. Я знаю Джолли Граббса. Чарли он ничего не сказал, а сам наверняка извелся от беспокойства. Он примчится сюда, как только появится возможность.
– В таком случае надо быть начеку. – Хелен покраснела. – Хватит расхаживать голыми и заниматься любовью средь бела дня. – Она взяла Курта под руку.
– Проклятие. – Курт скорчил недовольную гримасу. – Мне нравилось смотреть, как ты бродишь обнаженная, словно лесная нимфа. Жаль, что мы лишились нашей свободы.
– Ничего не поделаешь, – вздохнула Хелен.
В зеленых глазах Курта зажглись озорные искорки.
– Но пока мы еще свободны, не правда ли?
– Несомненно. По крайней мере до середины завтрашнего дня. – Хелен улыбнулась, догадавшись, что у него на уме.
– В таком случае, – произнес он, коснувшись ее волос, – почему бы тебе не сделать меня счастливейшим из мужчин прямо сейчас?
Очарованная его улыбкой, Хелен улыбнулась:
– С радостью, любовь моя.
– В таком случае разденься.
Хелен вскочила на ноги и начала раздеваться. Курт остался сидеть на ступеньках, наслаждаясь зрелищем. Избавившись от одежды, она вытащила шпильки из волос и тряхнула головой, позволив им рассыпаться по плечам.
– Теперь ты счастлив? – поинтересовалась она.
Закатные лучи падали на ее золотистые волосы и стройную фигуру. Ни один мужчина не устоял бы перед такой красотой. Прекрасная, чувственная, необузданная. И она принадлежала ему.
По крайней мере грядущей ночью.
– Пожалуй, мне не следует позволять тебе одеваться, – заявил он с глубокомысленным видом. – Обнаженная, ты услаждаешь мой взгляд.
– Ну а ты? – осведомилась Хелен. – Ты не хочешь раздеться, чтобы я могла любоваться тобой?
Курт поднялся и стал расстегивать рубашку. Спустя считанные секунды он побросал одежду на крыльцо и выпрямился на фоне алого закатного неба – высокий, смуглый, мускулистый.
– Любуйся, – сказал он, усмехаясь. – А если будешь себя хорошо вести, можешь даже потрогать.
– Мой смуглый сатир, – проворковала она. – Иди ко мне.
Курт шагнул к ней и нежно сжал ладонями ее плечи.
– У нас осталось не так уж много времени, – сказал он. – Скажи, чего бы ты сейчас больше всего хотела? – Его губы изогнулись в лукавой усмешке.
Он удивился, когда она спросила:
– Как ты думаешь, Рейдер очень устал?
Курт озадаченно вскинул брови.
– Да нет, – отозвался он, взглянув на жеребца, с довольным видом жевавшего овес. – Не думаю. А почему ты спрашиваешь?
– Помнишь то весеннее утро, когда мы с тобой словно безумные скакали на Рейдере?
– Ту скачку я никогда не забуду.
– Мы не могли бы снова проделать это сегодня? – Она положила руку ему на грудь. – Пока не зашло солнце?
Курт склонил голову набок.
– А я надеялся, что ты останешься обнаженной, пока…
– Останусь, – перебила она его с озорной усмешкой.
Не сказав больше ни слова, Курт поднял рубашку и набросил на Рейдера. Затем легко вскочил на жеребца и кивнул Хелен. Она поспешила вниз по ступенькам, восторженно взвизгнув, когда Курт легко подхватил ее на руки и усадил перед собой. Затем намотал на кисть длинную прядь из густой гривы Рейдера и слегка потянул. Послушное животное оторвалось от ведра с овсом и пустилось вскачь в лучах заходящего солнца.
Курт сознательно пустил жеребца во весь опор. Тот несся по кромке северного поля так быстро, что земля стремительно пролетала мимо, не позволяя рассмотреть следы разрушений, оставленных ураганом.
После опьяняющей скачки влюбленные искупались, поужинали и снова расположились на переднем крыльце, так и не удосужившись одеться. А когда в небе зажглись звезды, занялись любовью прямо на веранде, расположившись в кресле-качалке.
Уединение, которым они так дорожили, было нарушено гораздо раньше, чем они ожидали. Их едва не застали врасплох.
Глава 43
Они бодрствовали далеко за полночь, не желая смириться с мыслью, что их уединение близится к концу. Лишь в три часа утра они в полном изнеможении наконец погрузились в глубокий сон на смятой двуспальной кровати в комнате для гостей.
Они еще спали в объятиях друг друга, когда в одиннадцатом часу утра на дороге загрохотали колеса и появился фургон. Хелен даже не пошевелилась, но Курт сразу открыл глаза, приподнял голову и прислушался.
– Просыпайся! – Он потряс Хелен за плечо. – Хелен, просыпайся! Кто-то едет!
– О Боже, нет! – выдохнула она, в ужасе округлив глаза. Соскочив с постели, она принялась лихорадочно озираться в поисках своей одежды. – Где мое…
Курт выхватил из гардероба пару чистых брюк и натянул.
– Здесь нет твоих вещей. Если помнишь, вчера мы разделись на заднем крыльце. – Он застегнул брюки. – Иисусе, мы оставили там одежду! Надо забрать ее, пока не поздно. – Он выскочил из комнаты.
Хелен, сгорая от стыда, кинулась следом. В коридоре Курт обернулся и помедлил секунду.
– Я соберу одежду и куда-нибудь спрячу. Постараюсь задержать их – кто бы это ни был, – пока ты оденешься.
– О Боже, я умру, если…
– Не беспокойся, все будет хорошо! – крикнул он на ходу, бросившись бегом по длинному коридору к задней двери.
Спустя некоторое время полностью одетый Курт с непринужденным видом стоял во дворе, встречая приближающийся фургон.
– Папа! Папа! – взволнованно кричал Чарли, протягивая руки задолго до того, как фургон добрался до дома. – Это я, папа. Я вернулся домой!
– Чарли! – крикнул Курт, сияя улыбкой, и поспешил навстречу Джолли и сыну. – Как же я рад вам, – сказал он, сняв Чарли с высокого сиденья, как только фургон остановился.
Чарли обвил руками шею отца.
– Папочка, я так боялся, что тебя унес ветер! – произнес он.
