— Цех рвануло, — предположил я. — Бардак ведь, кто тут технику безопасности соблюдал?
— Нет, — сказала Ольга уверенно, — не цех. Похоже, она это знала точно. Я присмотрелся. Цеха здесь специально глубоко врыты в землю, а вокруг крыш мощные насыпи. Как раз на случай взрыва. Если шарахнет, цеховое помещение сработает как труба, как пушечный ствол. Выбросит всю мощь взрыва вверх. Даже близлежащая территория при этом не слишком пострадает. Так задумано, просчитано и построено.
— Что-то упало с неба, — сказала Ольга. — Взрыва не было, просто удар.
Ничего себе ударчик. Что же могло так ударить и с какой высоты падать, чтобы вырыть такую солидную яму?
— Самое время тебе меня просветить, — сказал я Ольге. — Что это был за космический объект? Наш или американский?
Она помолчала.
— Ни то ни другое.
— Тогда чей? Соседей, из-за реки?
— Он не наш… Вообще не наш.
— То есть ты хочешь сказать, что он внеземного происхождения?
— Боже! — Ольга вдруг скривилась. — Хватит ломать комедию! Можно подумать, ты такой дурак, что сам давно не догадался. А если и не догадался, то Профессор твой — непременно, он мне сам говорил. А с тобой что, не поделился?
— Ладно, — сказал я. — Не будем ломать комедию. Только Жмурам не ясно, что сюда что-то сверзилось из космоса. Потому что у них мозгов нет. Хотелось бы поподробней.
Ольга опять умолкла. Информировать меня ей наверняка не велели до последнего, только если окончательно припрет. Но за время нашего путешествия многое изменилось. Изменилась она сама — после всего пережитого. Изменилось ее отношение ко мне (если верить ей на слово, а делать этого не стоило.) Наверняка ощутимо усох и трепет перед «патронами», пославшими ее. В Зоне вообще быстро утрачиваешь трепет перед кем или чем-либо, кроме самой Зоны.
— Четыре года назад, — сказала Ольга наконец, — радары — и наши, и чужие — засекли при подходе к земной атмосфере неизвестное тело. Засекли поздно из-за малых размеров, не больше самолета. Но это был точно не метеорит. Тело вошло в атмосферу, и его сбили ракетой. Сбили, но не уничтожили. И оно упало сюда. А потом, почти сразу, началась Чума.
Она умолкла.
— И все?
— Почти.
— Мы теперь полезем в воронку обломки искать? Или почти?…
— В воронку мы не полезем. Там ничего нет. С орбиты отследили: тело полностью распалось. Без следа. Но кое-что все-таки осталось. Сам же понимаешь, по такому случаю задействовали самую продвинутую технику, и не только мы. И в одном из уцелевших цехов обнаружили нечто постороннее. Такое, чего там быть никак не должно.
— Что?
— Установить не удалось.
— Это машина?
— Если б оно лежало на поверхности, можно было бы что-то определить. Но оно под многометровым слоем земли и бетона.
— Что-то я не догоняю, — сказал я, — как оно там очутилось, если космическое тело разбилось, а остатки испарились? Или ты что-то недоговариваешь?
Ольга взглянула мне в глаза.
— Я и сама многого не знаю. Думаешь, меня во все посвятили? Не та фигура. Такое впечатление, что содержимое от удара не пострадало. Каким-то образом переместилось в один из уцелевших цехов, а потом спустилось в подземные коммуникации. Есть под цехами такие. Тоннели автономного энерго- и водоснабжения; стоки для производственных отходов, ведущие к очистным сооружениям; запасные секретные путепроводы. Завод-то военный, когда-то был сверхсекретный оборонный объект. Там столько всего понатыкано и понарыто. Вот там оно и сидит. И Чума, и все прочие чудеса Зоны, пошли не от воронки, а от него. По-другому просто быть не может.
— Тебе известно, где оно там, в этом андеграунде?
— Есть план. Место и подходы указаны точно.
— Наши действия?
— Максимально приблизиться к объекту, сделать замеры, попытаться выяснить, что это такое.
Я усмехнулся.
— Чем же мы будем замерять? Оборудование-то по дороге того… тю-тю.
— У меня в рюкзаке мини-лаборатория. Японская. Просто металлическая коробка. Но этого достаточно.
— Да? — удивился я. — А я полагал, у тебя там косметика.
(Интересно, что у нее еще в рюкзаке, кроме мини-лаборатории.)
Ольга пропустила мое замечание мимо ушей.
— И что же мы станем измерять? Радиации в Зоне нет. Если ее излучает объект, то в столь малых дозах, что ни о каком воздействии речи быть не может. И вируса там никакого нет. Поначалу люди в герметичных костюмах заходили в Зону — ни одна бацилла не просочится — и мерли все равно что голые. К тому же вирусы границ не знают…
— Давай так, — перебила Ольга. — В чем не смыслишь, в то не лезь. Объяснять долго, и ты не поймешь. Действительно никаких материальных факторов нет, но можно поискать косвенные признаки. Какие и как — оставь это мне.
— А может, попытаться взорвать это к чертовой матери, — предложил я. — На заводе наверняка немало еще взрывчатки осталось. Соберем, обложим заветное гнездышко. Где ОНО сидит. Запал я тебе любой в два счета сделаю, хоть простой, хоть дистанционный. Из чего — здесь найдется.
Ольга усмехнулась:
— Боевой ты парень. Бац — и к чертовой матери! Оно после падения выдержало удар о землю. Ты уверен, что твоей взрывчатки хватит? А может, оно и не позволит себя взрывать.
— Н-да, не позволит, — сказал я. — Крик поднимет, ножонками засучит, отстреливаться станет или мор нашлет? Так у нас к Чуме иммунитет. Оно что, разумное, по-твоему?
— Это абсолютно неизвестно. Есть предположения…
— У меня вот тоже есть предположение. Если б хотели взорвать, давно бы попытались. Пусть не ядерной боеголовкой, а обычными. Обычные тоже, знаешь, всякие бывают! Террористов из гор выковыривают. Но не попытались. Потому что уничтожение не предусмотрено. А предусмотрено скорее всего попытаться как-то освоить находку, использовать ее. Не так ли?
— Ты абсолютно прав, — заявила Ольга.
— Эй, ребята, — подал снизу голос Профессор. — Прошу прощения, у вас там все в порядке?
— Давай спускаться, — сказала Ольга. — В подземелья все равно заглянуть придется — так и так.
— Да, любимая.
Ольга фыркнула и направилась к лестнице.
Сойдя на землю, я подумал о том, что мы сейчас в нескольких сотнях метров от Эпицентра. На гораздо большем расстоянии его ментальный рев оглушал меня. А сейчас он был чуть слышен и не создавал никакого дискомфорта. Я вспомнил о Кошках. Не иначе они постарались. Очень я им чем-то дорог, сильно для чего-то нужен.
Кошки немедленно дали о себе знать. Я не слышал их, пока мы пробивались через улицы поселка. Но теперь они были рядом и, кажется, опять готовы окружить меня заботой и вниманием. На всякий случай я послал им вопрос. Просто вопрос, без конкретного содержания. Они откликнулись мгновенно. В моем сознании нарисовался глубокий колодец (в разрезе). На дне его клубилась чернота. А над колодцем склонялась человеческая фигурка. Чья она, я догадался без труда.
ГЛАВА 7
Территория завода тоже буйно заросла кустарником и молодыми деревьями. Учитывая их ускоренный рост в Зоне, нам пришлось пробираться почти по лесу. Но Ольга знала дорогу. У нее в руках я не видел никакого плана или карты. Маршрут, похоже, ей вдолбили накрепко — ночью разбуди, не ошибется.
В зарослях странными чужими голосами кричали какие-то твари. Один раз впереди через заросли наперерез нам проломился кто-то большой, тяжелый, громко хрустя ветвями и сминая стоявшие на пути кусты. Я сделал знак остановиться и помалкивать. Там, в чаще, разгуливал медведь. Медведь в Зоне, конечно, не то, что Тигр. Но встречаться с ним все равно не стоило.
Пока мы сидели на корточках, притаившись, я раздумывал о том, что хищники остались хищниками, но не везде. Тигры, конечно, превратились в монстров, а вот медведи попадались сугубо травоядные. Внешне такие почти не изменились, только сделались помельче, и шерсть у них поголовно рыжая и пушистая, как у лисы. А те, что полностью перешли на мясной рацион, наоборот, выросли, головы у них стали плоскими, с широченной пастью, в которой торчали ряды волчьих зубов. Они больше не вставали на удлинившиеся задние лапы и охотились, догоняя добычу и прыгая ей на холку. Совсем не по-медвежьи.
Травоядных: косуль, изюбров и сохатых Чума ли, Зона — тоже не обошла стороной. Волков давным-давно никто не видел. Косули почти вымерли, сохатые попадались редко, и рога на их головах срослись в какой-то немыслимый костяной гребень. А вот изюбры… Их расплодилось множество. И они тоже поделились надвое. Одни по-прежнему паслись и убегали от хищников, а другие покрылись чем-то вроде костяного панциря, отрастили на лбу по одному острому, чуть изогнутому рогу и сделались похожи на мифических Единорогов со старинных гравюр. Эти от хищников не бегали. С их броней и вооружением они могли одолеть даже медведя. Только Тигров они боялись безоглядно и старались не попадаться им на пути. Забодав и затоптав остроконечными копытами врага, эти псевдоизюбры норовили полакомиться его мясом. У них пока это плохо получалось — зубы не те. Но если Профессор прав насчет эффекта Калипсо, дайте срок. Появятся у них вполне подходящие зубы.
