Каково же было мое удивление, когда сержант, узнав, в чем суть дела, немедленно позвонил в 796-й батальон военной полиции в Штифтказерне на Марияхильферштрассе и приказал выдать русскому полковнику арестованного солдата. В комендатуре и батальоне приезд за солдатом полковника вызвал сенсацию. Сопровождая протрезвевшего шалопая в Баден, я думал в пути, что у нас при решении подобного вопроса подчиненные дошли бы до главнокомандующего. Да и дежурить в выходные дни по нашей Центральной комендатуре должны были только старшие офицеры.
Большое количество офицеров во всех, даже маленьких, гарнизонах, как бы подчеркивалось нами. Всем военнослужащим, независимо от звания, запрещалось ношение гражданской одежды. За этим бдительно следила внутренняя комендантская служба. Этим полагали достигнуть постоянного контроля за тем, где находятся офицеры вне службы, их времяпрепровождением. Удавался ли этот замысел, сказать трудно, но отрицательный эффект несомненно был. Обыватель-австриец всюду видел русского солдата, ставшего за 10 лет оккупации, по меньшей мере, маложелательной персоной.
Нужно заметить, что наши западные контрагенты имели в Австрии почти символические оккупационные войска. Американцы - один 350-й пехотный полк, англичане - неполную бригаду, французы - полубригаду альпийских стрелков и незначительные (не считая разведки) подразделения обслуживания.
Этим одновременно преследовались две цели:
1. Не раздражать население, признанное, кстати, без должных оснований, жертвой нацизма демонстративной оккупацией. Большое число иностранных солдат в стране - не лучший способ завоевывать симпатии населения. Неприязнь к иностранному мундиру, конфликты, неизбежные при большой массе оккупационных войск, чужие речь и обычаи неизбежно озлобляют местных жителей, особенно молодежь. Учитывая это, западники даже рядовым вне службы разрешили носить гражданскую одежду, для маскировки их среди гражданского населения.
2. Символическая оккупация с ограниченными войсковыми контингентами недорого стоит и не ложится тяжелым бременем на плечи налогоплательщиков оккупированной страны в том случае, если они содержат оккупантов. Это обстоятельство западная пропаганда упорно внедряла в сознание австрийцев, прозрачно намекая при этом на то, что у русских состав группы войск чрезмерно велик и содержание их подрывает австрийскую экономику.
Во всяком случае, за десять лет оккупации иностранный солдат и в нашей, и в западных зонах достаточно надоел коренным жителям. Неудивительно поэтому, что австрийцы в западных зонах тяготели к нашим бывшим союзникам.
В мае 1955 года в венском дворце принца Евгения Савойского - Бельведере был подписан государственный договор. При его подработке и обсуждении советская сторона удивила западных представителей, да и не только их, своей уступчивостью и пониманием интересов австрийского государства. За несколько сотен промышленных предприятий и сельскохозяйственных имений, составлявших немецкую собственность в Австрии, отобранную нами по праву победителей и переданных Австрии, была взята компенсация в размере 150 млн. долларов с рассрочкой на много лет и с поставкой товарами. Этот выкуп носил символический характер, поскольку один машиностроительный завод в Вайтгофене на Иббсе, на котором было занято около 1500 рабочих, стоил не менее четверти этой суммы. А таких предприятий было немало.
Цистердорфские нефтяные разработки, реконструированные нами и оснащенные современным советским оборудованием, были практически безвозмездно переданы австрийцам за незначительную компенсацию поставками нефти.
Все активы, включая банковские вложения, наличные деньги на предприятиях, движимое имущество переходили в собственность Австрии. Даже многочисленные персональные автомашины советских генеральных директоров и оборудование их служебных квартир передавались безвозмездно австрийской стороне.
Наша делегация, руководимая В.М. Молотовым, без дискуссий согласилась с возрождением австрийской армии в испрашиваемых западниками пределах. На первое обзаведение австрийским воякам была презентована материальная часть самолетов «МиГ-15» для авиационной эскадрильи и некоторое количество танков «Т-34». Оккупационные войска четырех держав выводились из страны через 3 месяца после подписания договора.
Такими неожиданными уступками наше правительство, очевидно, хотело перед уходом завоевать симпатии широких слоев населения Австрии, но враждебная пропаганда, которая крепко держала в своих руках общественное мнение страны, представила щедрый акт русских как заслугу правительства Рааба и помощь западных друзей Австрии. Страна и ее западные покровители ликовали. На улицах Вены и других городов стихийно возникали демонстрации, гулянья, карнавалы. Гремели оркестры, так же, как в 1945 году, экспансивные австрийцы танцевали на площадях. Наша печать трактовала позицию Советского правительства в австрийском вопросе как образец нашего бескорыстия, проявления традиционной политики равноправия малых наций и т. д.
Советские офицеры и солдаты-фронтовики не могли понять, чем вызвана такая щедрость в отношении враждебного нам капиталистического государства, давшего фашистам не только их фюрера, но и 600 000 членов НСДАП, сотни тысяч солдат, офицеров и генералов, бесчинствовавших не менее немцев на оккупированной территории СССР. Все понимали, что обязательство Австрии соблюдать строгий нейтралитет является фикцией и при осложнении обстановки он будет нарушен.
В тяжелое положение была поставлена Компартия Австрии. Коммунисты, борясь за избирателей и авторитет среди рабочих, вынуждены были выступать за скорейший вывод всех оккупационных войск из страны, но руководство КПА понимало, что с уходом советских войск обстановка для работы партии будет весьма тяжелой. Жизнь это подтвердила. После ухода русских в их бывшей зоне начались умело проводимые властями репрессии не только против коммунистов, но и против многих лиц, сотрудничавших с советской администрацией.
Войска западных держав, в соответствии с договором, были в весьма короткий срок выведены в соответствующие зоны Западной Германии. Сложнее было перебросить в СССР войска группы с ее громоздкими тылами, большим количеством техники, многочисленным личным составом, семьями офицеров. Казарменный фонд, квартиры, полигоны сдавались по актам австрийским комиссиям, которые предъявляли зачастую фантастические требования по возмещению так называемых убытков. Ко всеобщему удивлению, нашим командованием были даны указания удовлетворять все претензии этих комиссий и владельцев объектов. Хотя с 1953 года советские оккупационные власти аккуратно платили австрийцам за все, «кроме воздуха», тем не менее счета на возмещение убытков росли по различным поводам и без поводов. Рассчитывая на отсутствие у нас учета, владельцы требовали оплаты жилплощади повторно и вперед за полугодие, при сдаче полигонов оплачивалось все, включая компенсацию за поврежденные при стрельбе межевые знаки, выдавались немалые суммы на ремонт и пр.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
