бы ты был занят, был в отношениях? У нас бы с тобой ничего не вышло.
— Погоди, но я ведь был бы в отношениях…
— Да ну, не обижайся, но вы бы разбежались через несколько месяцев. Обычная ссора, бытовуха. Мы-то ведь другие. Мы созданы друг для друга. Как ты там говорил, «тебе судьбою предначертано стать великим»? Значит нам судьбою суждено быть вместе. А от судьбы не уйдёшь. Так что это наоборот хорошо, что у тебя никого не было до меня. А у меня по сути никого не было до тебя. Неужели ты бы хотел променять меня на успех в школе среди девочек?
— Да ни разу! Они вместе взятые и близко с тобой не стоят.
— Вот то-то же. Ты считал себя ничтожеством, потому что не поступил в вуз мечты? Так вуз ведь мало влияет на нашу будущую жизнь. Если ты хочешь быть политиком, тебе вовсе не обязательно заканчивать МГУ или МГИМО. И опять же, уехал бы ты в Москву, мы бы не встретились с тобой. Так что всё, ты не ничтожество и никогда им не был. Это Вам ясно, мой рыцарь?
— Да, моя принцесса, — сказал я и притянул Машу для поцелуя. — Я люблю тебя.
— Я люблю тебя вечную бесконечность, — сказала Маша перед ответным поцелуем, запустив руки мне под футболку и как будто отталкивая. Вскоре моя футболка оказалась на полу.
— Маш, — тяжело дыша говорил я, — что ты делаешь?
— То, чего мы оба хотим, — сказала девушка, продолжая целовать меня и толкать в направлении кровати.
— Маш, нам… Нам ведь нельзя.
— Ты сказал, что мы не будем скрывать наши отношения, не дадим их ограничивать. Я не хочу прятаться и ждать. Я люблю тебя.
— Я люблю тебя, но…, — говорил я, тогда как мои рубки скользили по хрупкой фигурке девушки, снимая её футболку, оставляя в одном нижнем белье.
— Вань для нас нет никаких «но». Есть только мы и наши желания. И я этого хочу? Неужели ты… Не хочешь?
— Маш, я хочу. Но боюсь.
— Не бойся, ведь мы вместе, — сказала Маша, повалив на кровать и усевшись на меня сверху. — Никто об этом не узнает. А если и узнает, то через три месяца у меня день рождения, и это не будет играть никакой роли.
— Да, — сказал я и устроил руки на груди Маши. В следующее мгновение она расстегнула бюстгальтер, и он отправился куда-то в кресло, оголив прекрасное тело.
— Ты великолепна, — прошептал я.
— Да? А…
— А твои перси просто восхитительны, — сказал я, и Маша засмеялась и затряслась, сидя у меня на поясе, отчего жар пронёсся по всему телу.
— Вот и мой поэт проснулся, — сказала Маша и поцеловала меня в шею.
Блаженная пора. Мы словно Адам и Ева в раю. Нагие и без всякого стыда. Потому что любим друг друга. А любовь естественна. И чего нам стыдиться? Наших чувств? Моих чувств к этому ангелочку, который мирно спит на моей руке, укрытый тонкой простынёй? Нет, никогда.
— Доброе утро, милый, — сказала проснувшаяся Маша.
— Доброе утро, моя прелесть, — сказал я и поцеловал девушку в носик. — Как спалось?
— Лучше, чем когда бы то ни было.
— Мне тоже. Я люблю тебя.
— Я люблю тебя сильнее, — сказала Маша улыбнувшись.
— А я сильнее сильного. Что ты мне скажешь на этот счёт?
— Скажу, что я хочу в туалет, — сказала Маша и засмеялась.
— Вот это я понимаю аргумент. Научишь меня риторике?
— Ага, только все уроки в кровати, — сказала Маша, встав и обмотавшись покрывалом, которое сдёрнуло с меня.
— Эй! А мне?
— А у тебя трусы есть.
— А может я хотел римскую тогу?
— Ну что я могу сказать? Не судьба, — проговорила Маша и буквально полетела.
Я последовал за ней на улицу. Словно точёная фигурка Афродиты, совсем босиком она порхала по утреннему лугу. Хорошо, что сейчас будни и соседей нет. А-то ведь влюбились бы! Она кружила вокруг клумб с цветами и вдыхала пьянящий аромат жизни. Проходя мимо бочек, она опустила ручку, и достав жучка, опустила его на землю.
— Я счастлива! — закричала Маша, глядя на небо и кружась на месте.
Боже, если ты есть, спасибо тебе за неё. Спасибо.
Вернулись родители. Суббота, банька.
— Так, ну что, Ваня иди в баню, я скоро приду, — сказал папа.
— Эм, пап, — замялся я.
— Сейчас тебе всё чистое дам, — сказала мама.
— Мам, пап, идите в баню. Ну, вместе, — сказал я.
— А ты?
— Я вместе с Машей, — сказал я и наконец поднял глаза на родителей.
Они сначала опешили. Затем стали переглядываться друг с другом. Сглотнули слюну. Сказали что-то вроде «хорошо», и засобирались.
Да, мне было хорошо. Нам было хорошо. Но ничто не длится вечно. Вот и в начале августа Маше пришлось возвращаться домой. Отец хотел с ней повидаться. Странно, но Маша практически не рассказывала о нём. Ладно, расспрошу её как приеду. Я хотел было ехать с ней, но мы подумали и решили, что небольшая и недолгая разлука будет только нам на пользу. Тогда я вспомнил разлуку на Новый год и нашу встречу. Да, я думаю это будет нам в плюс. Но как только Маша уехала, я должен был выдержать натиск со стороны родителей.
— Ты хоть думал головой? — строго спросил папа. — Это ведь преступление! Так сильно секса захотелось, что не выдержал нескольких месяцев?!
— Это не я. Это она захотела.
— А ты хоть и старше, но что-то не шибко умнее, да?
— Успокойся, — сказала папе мама.
— Мам, пап, мы любим друг друга. Она этого захотела и сказала мне. Этого хотел и я. Никто об этом не узнает, не бойтесь. Не переживайте за меня, а лучше поддержите.
— Да, сынок, прости нас. Просто это всё странно. Мы любим тебя и всегда поддержим. Просто вдруг она…
— Нет. Она не такая. Она — полная противоположность. Я не понимаю, неужели так сложно поверить в то, что сын наконец счастлив? Что его полюбила девушка небесной красоты и ангельских помыслов? Не все девушки такие, вы же знаете.
— Да, не все такие. Прости ещё раз. Я погорячился, — сказал папа. — Мы с мамой рады, что ты счастлив. И желаем тебе всего самого лучшего с этой девушкой. Мы видели, что вы без ума друг от друга. У неё гормоны и первая любовь, а у тебя первая любовь, да и к тому же ты романтик. Я давно не видел тебя таким довольным жизнью. Я рад за тебя, сын, — сказал папа и протянул руку. Я
