Этап, выехавший 4 декабря 1769 года из Петропавловской крепости чтобы проследовать через всю страну на противоположный край империи, был многолюдным. Поимо Бенёвского и его подельника, тоже воевавшего против России в Польше шведского авантюриста Августа Винблада, здесь был целый набор политических узников. Притом вина одного из них относились ещё к предыдущему царствованию Елизаветы Петровны.
К моменту ссылки на Камчатку бывший офицер-артиллерист Иоасаф Батурин почти 20 лет провёл в одиночной камере Шлиссельбургской крепости. Его арестовали в 1749 году за попытку подготовить арест императрицы Елизаветы, чтобы возвести на трон будущего Петра III. Пока Батурин сидел в каменном мешке, человек, которого он хотел возвести на трон, не только воцарился естественным образом после смерти царицы Елизаветы, но и успел потерять корону вместе с жизнью в ходе переворота, организованного его женой, императрицей Екатериной II. Новая царица сторонников своего нелюбимого мужа не жаловала, и в 1769 году повелела выслать Батурина максимально далеко, на Камчатку.
Поимо Батурина под конвоем вместе с Бенёвским следовали в самую дальнюю ссылку и узники «посвежее», недавно арестованные поручик гвардии Василий Алексеевич Панов и отставной ротмистр, помещик Московской губернии Ипполит Семенович Степанов. Эти двое были не заговорщиками, а типичными политическими заключёнными.
В 1767 году Панов и Степанов стали депутатами так называемой «Уложенной комиссии» – законодательного органа, своего рода парламента, который царица Екатерина II пыталась создать в начале своего царствования, увлекаясь модными идеями Эпохи Просвещения. Депутаты Панов и Степанов слишком серьёзно восприняли эксперимент царицы и увлеклись критикой власти, что быстро их привело сначала к столкновению с всесильным фаворитом Григорием Орловым, а потом и к аресту.
Панова и Степанов приговорили к смерти, но царица заменила казнь ссылкой в невообразимую тогда камчатскую даль. «Оставляю я остальную их жизнь им на раскаяние. – писала Екатерина II, – Учинить с ними следующее: Степанова да Панова, лиша чинов и дворянства, сослать в Камчатку на житье, где им питаться своими трудами».
Вот такая группа лиц в конце 1769 года отправилась в насильственное путешествие на самый дальний край России. Благодаря мемуарам Морица Бенёвского, мы можем проследить, как два с половиной века назад люди добирались до Камчатки. Конвой с ссыльными выехал из Петербурга 4 декабря, в мае следующего 1770 года они проследовали через Томск в Красноярск. В начале сентября ссыльные покинули Якутск, чтобы добраться до порта Охотск на берегах одноимённого моря.
И только 2 декабря 1770 года галиот «Святые апостолы Пётр и Павел» доставил ссыльных к западному берегу Камчатского полуострова. Невольное путешествие из Петербурга на Камчатку заняло ровно год без двух дней.
Побег с Камчатки на Мадагаскар
Центром Камчатки тогда был небольшой Большерецкий острог, расположенный на южной оконечности полуострова в 30 верстах от его западного берега. Шесть десятков изб, две церквушки и давно потерявший оборонительное значение частокол – вот и вся «столица» Камчатки того времени. Впрочем, полторы сотни обитателей делали посёлок настоящим «мегаполисом» по местным меркам. За год до приезда на Камчатку большой партии ссыльных эпидемия оспы убила 6 тысяч камчадалов и три сотни русских – почти половину и так невеликого населения полуострова.
В таких условиях несколько десятков ссыльных, опытных и отчаянных людей, которым уже нечего было терять, стали настоящей силой. Только что прибывший Мориц Бенёвский быстро сошёлся с Петром Хрущёвым – европейский авантюрист замыслил побег ещё по пути на Камчатку, а русский заговорщик, отбывавший седьмой год пожизненной ссылки, давно обдумывал идею побега на байдарах вдоль Курильских островов в Японию.
Весной 1771 года ссыльные подняли бунт и убили неумеренно пьющего Григория Нилова, «командира Камчатки» – именно так звучал тогда официальный титул правителя полуострова в документах Российской империи. Власть в «столице» Камчатского полуострова Бенёвский, Хрущёв и примкнувшие к ним ссыльные захватили при помощи обмана, уверив простодушных аборигенов в том, что действуют по приказу наследника престола Павла Петровича. Как позже установит следствие, Бенёвский даже показывал некий «зелёный бархатный конверт» якобы с письмом будущего императора Павла I.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
12 мая 1771 года ссыльные мятежники и примкнувшие к ним обитатели Камчатки, всего почти сотня человек, покинули берега полуострова на захваченном галиоте «Святой Пётр». С собой они предусмотрительно прихватили камчатскую казну, запасы драгоценной пушнины, оружие, провиант из казенных складов и даже местный архив.
Это был первый удачный, да ещё столь массовый побег сосланных «в Камчатку». Лидерами беглецов были военнопленный Бенёвский, заговорщик 1762 года Хрущёв, заговорщик 1742 года Турчанинов (бывший царский лакей с рваными ноздрями и «обрезанным» языком) и ссыльные «депутаты» Панов и Степанов. Среди бежавших были самые разные личности, от 72 летнего петербургского лекаря Магнуса Мейдера, сосланного на Камчатку за отказ присягать Екатерине II, до нескольких камчадалов, которых купил себе в «холопы» ссыльный Хрущёв.
Кстати, подельник Хрущёва по столичному заговору, Семён Гурьев, первоначально тоже собиравшийся в побег, всё же решил остаться на Камчатке. Дело в том, что пожизненно ссыльный заговорщик женился здесь на дочери местного казачьего сотника Ивана Секерина и накануне побега у него родилась дочь. Сотник Секерин сам был сыном ссыльного – для Камчатки того времени это было обычным делом – но кроме того тесть Семёна Гурьева известен в истории России как первый вулканолог.
![]()
Камчатский вулкан, гравюра из книги Иоганна Гмелина "Voyage au Kamtschatka par la Sibérie", 1779 год
Именно сотник Секерин в 1779 году проведёт первую экспедицию по исследованию действующего вулкана на острове Райкоке Большой Курильской гряды. К тому времени его дочь, внучка и зять, бывший заговорщик Семён Гурьев, будут очень далеко к западу от Курил и Камчатки. За то, что Гурьёв отказался от побега из ссылки, императрица Екатерина II помиловала его и разрешила вернуться на жительство в Московскую губернию.
Судьба же бежавших с Камчатки сложилась по-разному. Их кораблю удалось преодолеть четыре тысячи вёрст, пройдя мимо Курильских островов и Японии до Тайваня. Здесь в стычке с аборигенами погиб ссыльный «депутат» Панов. В китайском Макао умер от лихорадки бывший царский лакей Турчанинов. В Индийском океане умер бежавший со всеми Иосаф Батурин – после 20 с лишним лет заключения, заговорщик против царицы Елизаветы наслаждался свободой всего несколько месяцев.
Ссыльный «депутат» Ипполит Степанов, рассорившись с Беневским, покинет беглецов. В конечном итоге он окажется в Англии, вступит в переписку с самой Екатериной II, будет ею помилован, но в Россию так и не вернётся. Заговорщик 1762 года Пётр Хрущёв через три года после побега умрёт от лихорадки на Мадагаскаре, когда искатель приключений Бенёвский попытается основать на острове свою «республику».
Последний ссыльный
Часть беглецов с Камчатки доберётся вместе с Бенёвский до Франции, и побег через три океана произведет большое впечатление в Западной Европе. Для людей, живших два с лишним века назад, Камчатка являлась чем-то страшно далёким, как если бы в наши дни ссылали на Луну или Марс… Приукрашенные фантастическими подробностями камчатские мемуары Бенёвского в конце XVIII века станут бестселлером, переведённым на многие европейские языки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Впрочем, у сочинений Бенёвского о ссылке на Камчатку вскоре появится серьёзный конкурент. В 1794 году, когда русские войска брали штурмом Варшаву, в плен попал один из лидеров польского сопротивления Юзеф Копец. Ранее он присягал на верность России и даже получил чин майора, поэтому за измену присяге царица Екатерина II отправила польского шляхтича пожизненно на Камчатку.
