Один сезон Александров провел в Италии – тренировал там команду «Сайма-Милан». Затем вернулся в Москву и занялся бизнесом – стал владельцем автостоянки. Играть в хоккей уже не было ни сил, ни желания. А семью, где подрастали уже двое сыновей (второго сына звали Виктором, он родился сразу за Аланом), кормить было необходимо. Однако, всю жизнь посвятив хоккею, долго прожить без него Александров не смог. И в середине 90-х вернулся на родину, поскольку ему поступило неожиданное предложение – возглавить сборную Казахстана, которая сумела пробиться в мировой турнир класса «Б». Весной 1997 года подопечные Александрова завоевали путевку на чемпионат мира 1998 года в группе «А», а также получили допуск и на Олимпиаду в Нагано. И пусть на обоих турнирах казахские хоккеисты больших лавров не снискали, это все равно было большим прорывом на фоне того, что до этого представлял собой хоккей в Казахстане.
На посту главного тренера сборной Казахстана и команды «Казцинк-Торпедо» (так теперь называлось усть-каменогорское «Торпедо») Александров проработал почти пять лет. И ушел со скандалом. Хозяева «Торпедо» обвинили его в финансовых махинациях и вынудили покинуть тренерское поприще. Отныне Александров стал всего лишь консультантом. Но пробыл он на этом посту недолго – до своей гибели в автокатастрофе 31 июля 2002 года.
Вспоминает Ж. Александрова: «Никогда не забуду, как после отставки Боря неожиданно приехал с предсезонного сбора домой. Грустный-грустный. Я пыталась успокоить его, как могла: „Ты чего так переживаешь, у тебя ведь есть приглашения в другие клубы, в том числе и московские?“ А ему, оказывается, команду было жалко, поскольку не сомневался, что ребята без него разбегутся. Потом выдал фразу, которая сейчас, после его гибели, кажется мистической: „У меня такое предчувствие, что после этого падения в моей жизни обязательно будет взлет…“
Обида в нем засела крепко. Он так ее и не пережил. С ней уехал в ту свою последнюю поездку в Уфу. Я отчетливо вижу, как он ехал и жал на газ. До сих пор не могу простить себя за то, что не поехала тогда с ним. Я бы не позволила ему так гнать. А он, между прочим, поначалу предлагал мне поехать с ним. Но когда я согласилась, вдруг передумал: лучше останься, говорит, собери вещи. Вернусь, быстро уволюсь, и уедем в Москву…»
В Уфу Александров поехал не случайно: там проходил хоккейный турнир с участием московского «Спартака», в составе которого играл младший сын Александрова Виктор. И Александров хотел успеть на первую игру. Он собирался приехать в город за пару часов до начала игры, устроиться в гостинице, принять душ. Жене обещал не гнать, поскольку времени было достаточно. Однако в ситуацию вмешались побочные факторы. В тот день на дворе стояла жара, и солнце буквально растопило дорожный битум. И вот, когда до Уфы оставалось примерно 280 километров, у поселка Усть-Катава Александров пошел на обгон. Но его «БМВ» внезапно развернуло на 180 градусов и вынесло на встречную полосу. И «БМВ» лоб в лоб столкнулась с «Волгой». Александров погиб мгновенно после удара о руль. Сразу погиб и водитель «Волги». А вот шурину Александрова повезло – он получил множественные травмы, очутился в реанимации, но в итоге выжил. Похоронили Б. Александрова в Москве, на Митинском кладбище.
Спустя несколько месяцев после этой трагедии на месте аварии был воздвигнут памятник: хоккейная шайба с фотографией Бориса Александрова. А в ноябре 2002 года сессия усть-каменогорского городского маслихата приняла решение присвоить местному Дворцу спорта имя Бориса Александрова.
Между тем 6 апреля 2004 года погиб старший сын Александрова Алан, хоккеист команды «Казцинк-Торпедо». Как и отец, он тоже погиб в автомобильной катастрофе. Причем в этом случае без мистики не обошлось. Говорят, после гибели отца Алан психологически сломался. Он часто рассказывал матери, что ему снится отец. Дескать, тот ругает его за уныние, заставляет не вешать носа и продолжать тренироваться. А буквально за неделю до трагедии Алану приснился пророческий сон. Якобы ему снова приснился отец, который решительно взял его за руку и сказал: «Хватит валять дурака, пошли со мной!..»
В машине, в которой ехал Алан, находилось шесть человек. Однако из них погиб только один – Алан Александров.
Трагедии на стадионах
В Советском Союзе спорт считался одним из самых популярных развлечений. Особенно популярными видами были хоккей, футбол, фигурное катание. Чтобы посмотреть на своих кумиров, на стадионы приходили десятки тысяч людей, еще больше их собиралось у голубых экранов. Однако мало кто знает, что в 70—80-е годы прошлого века случилась целая серия трагедий на советских стадионах, когда в результате давки погибло в общей сложности более сотни человек.
Первая трагедия случилась в марте 1975 года. Причем косвенным виновником ее стала… жевательная резинка. Нынешнее молодое поколение даже представить себе не может, что каких-нибудь 25 лет назад такой продукт, как жевательная резинка, был в Советском Союзе в жутком дефиците и ценился чуть ли не на вес золота. Пластинка «чун-гама» на черном рынке стоила от 70 копеек до 1 рубля в зависимости от страны производителя и фирмы. Например, польская жвачка «Болек и Лелек» стоила дешевле, чем капиталистическая «Wrigleys» или «Brooklen». Жвачка была одним из элементов красивой жизни советского человека, и любой обладатель ее стоял на ступеньку, а то и две, выше того, у кого ее не было. Из-за этого куска пахучей резинки иной раз разгорались такие страсти, что не снились никакому Шекспиру. А один раз из-за нее в Москве погибли более двух десятков ни в чем не повинных людей.
Трагедия случилась в начале марта 1975 года. Тогда в Москву приехала юниорская (17–18 лет) любительская команда по хоккею с шайбой «Бэрри коап» из провинции Онтарио. Они должны были провести серию из пяти игр со своими советскими сверстниками: со сборной СССР (две игры), «Спартаком» (две игры) и «Крыльями Советов» (одна игра). Спонсором этой поездки выступила известная фирма по производству жевательной резинки «Wrigleys». Зная, что в Советском Союзе этот продукт считается страшным дефицитом, гости привезли с собой несколько десятков коробок с этим продуктом, даже не подозревая, какая беда из-за этого произойдет.
Между тем приезд канадской команды вызвал небывалый ажиотаж среди столичных болельщиков, особенно среди подростков, в памяти которых еще были свежи игры Суперсерии-74 между советскими и канадскими сборными. Ваш покорный слуга волею случая тоже оказался в числе зрителей, видевших одну из этих игр с участием «Бэрри коап»: в час дня 8 марта я пришел на матч канадского клуба со сборной СССР вместе со своим средним братом и другом. Во время матча, который закончился победой наших со счетом 5:1, мы видели, как канадские болельщики, а также игроки сборной «кленового листа» периодически бросали на трибуны различные сувениры: жвачку, цветные наклейки. Подростки, которым эти вещи были в диковинку, бросались на них, как голуби на хлеб, а довольные канадцы в это время щелкали фотоаппаратами. У себя на родине они собирались демонстрировать эти фотографии как лишнее доказательство того, в какой нищей стране растут советские дети.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
