Рейтинговые книги
Читем онлайн Русская революция и «немецкое золото» - Геннадий Соболев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 130

Обескураженные и огорченные таким приемом в Зимнем дворце Дан и Гоц к 12 часам ночи появились в Смольном, где, к своему удивлению, заметили Ленина, покинувшего свою конспиративную квартиру на Выборгской стороне, чтобы руководить восстанием. Именно после его прихода в Смольный последовало занятие Балтийского, Варшавского, Николаевского и Царскосельского вокзалов, Центрального телеграфа, Главного почтамта и Петроградского телеграфного агентства и т. д. В это время ЦИК Советов предпринял отчаянную попытку удержать столичный гарнизон от активного участия в вооруженном восстании: от его имени во все воинские части по телефону было передано содержание принятой Предпарламентом резолюции, предлагавшей Временному правительству издать декрет о передаче земель в ведение земельных комитетов и обратиться к союзникам с предложением начать мирные переговоры. Однако в телефонограмме ничего не говорилось о том, что эти требования были уже отвергнуты Керенским. На состоявшемся в ночь на 25 октября в Зимнем дворце совещании у Керенского с участием главнокомандующего округом Полковникова и начальника штаба Багратуни комиссар ЦИК Малевский признал, что все попытки отговорить солдат от выступления, в том числе и посещение воинских частей представителями ЦИК, не дали никаких результатов[552].

Оставалась еще слабая надежда на казаков, и в казармы Донских полков направляется срочная телефонограмма, подписанная начальником штаба округа Багратуни и комиссаром ЦИК Малевским: «Главковерх приказал 1-му, 4-му, 14-му Донским казачьим полкам, во имя свободы, чести и славы родной земли, выступить на помощь ЦИК Советов, революционной демократии, Временного правительства, для спасения гибнущей России». Однако казаки ответили, что они исполнят приказ, если выступит и пехота. Керенский обещал дать и пехоту, но она, по свидетельству самого «главковерха», «упорно не появлялась». В свою очередь казаки «упорно отсиживались в своих казармах» и на все телефонные звонки отвечали, что они скоро «все выяснят» и «начнут седлать лошадей». В конце концов казаки заявили, что не хотят быть живыми мишенями. Утром 25 октября генерал Багратуни в разговоре по прямому проводу с главнокомандующим Северным фронтом Черемисовым был вынужден признать, что казаки отказались выполнить приказ Керенского о выступлении для поддержки Временного правительства[553].

Утратив полностью контроль над столичным гарнизоном, главнокомандующий Петроградским военным округом Г. П. Полковников направил в 10 часов 15 минут 25 октября в Ставку следующую телеграмму: «Доношу, что положение в Петрограде угрожающее. Уличных выступлений, беспорядков нет, но идет планомерный захват учреждений, вокзалов, аресты. Никакие приказы не выполняются. Юнкера сдают караулы без сопротивления, казаки, несмотря на ряд приказаний, до сих пор из своих казарм не выступили. Сознавая всю ответственность перед страною, доношу, что Временное правительство подвергается опасности потерять полностью власть, причем нет никаких гарантий, что не будет сделано попытки к захвату Временного правительства»[554].

Временное правительство доживало свои последние часы, и Керенский со своим обостренным чувством опасности понял это раньше и лучше других. Когда вызванный к 10 часам утра в Главный штаб министр юстиции П. Н. Малянтович туда приехал, он застал председателя правительства уже на выходе. «Керенский был в широком сером драповом пальто английского покроя и в серой шапке, которую он всегда носил – что-то среднее между фуражкой и спортивной шапочкой, – писал Малянтович. – Лицо человека, не спавшего много ночей, бледное, страшно измученное и постаревшее. Смотрел прямо перед собой, ни на кого не глядя, с прищуренными веками, помутневшими глазами, затаившими страдание и сдержанную тревогу… Кто-то доложил, что автомобили поданы. Оказывается, один из двух автомобилей был предоставлен Керенскому, по его просьбе, одним из союзнических посольств, по-видимому, автомобильная база уже не была в распоряжении правительства. Керенский наскоро пожал всем руки. Итак, Александр Иванович, остаетесь заместителем министра-председателя, сказал он обращаясь к Коновалову, и быстрыми шагами вышел из комнаты… С этого момента мы больше не видели Керенского…»[555].

Днем 25 октября революционные силы приступили к разработанной полевым штабом восстания операции по окружению и захвату Зимнего дворца. В соответствии с этим планом Павловский полк вместе с красногвардейцами и при поддержке двух броневиков и двух автомобилей с зенитными орудиями заняли участок от Миллионной улицы по Мошкову переулку и по Большой Конюшенной до Невского проспекта, где затем выставили свои заставы. Район от Сенатской площади до Адмиралтейства контролировал Кексгольмский полк, солдаты которого овладели к этому времени Военным министерством, находившимся на Мойке. К 6 часам вечера окружение Зимнего дворца было завершено. На всех направлениях к Дворцовой площади были выставлены усиленные заставы и патрули.

Ряды защитников Временного правительства стали сразу же убывать. Первыми ушли из Зимнего дворца с двумя орудиями юнкера Михайловского артиллерийского училища, которые затем были разоружены солдатами Павловского полка на углу Невского и Морской. В 6 часов 30 минут генерал Я. Г. Багратуни сообщил по прямому проводу главнокомандующему Северным фронтом В. А. Черемисову, что «войсками, верными правительству, занимается площадь Зимнего дворца, которая окружена постами частей гарнизона, которые повинуются Петроградскому Совету»[556].

Около 8 часов вечера солдаты-павловцы и красногвардейцы беспрепятственно заняли находившийся на Дворцовой площади, рядом с Зимним дворцом, штаб Петроградского военного округа, а еще через несколько часов революционные силы начали решающее наступление на Зимний дворец, который к этому времени покинули юнкера 1-й Ораниенбаумской школы прапорщиков и школы прапорщиков Северного фронта, казаки 14-го Донского полка и ударницы женского батальона.

Последние минуты жизни Временного правительства, ожидавшего решения своей участи в Малахитовом зале, зафиксировал в своем дневнике министр юстиции П. Н. Малянтович: «Я оглядел всех, все лица помню. Все лица были утомлены и странно спокойны… Шум у нашей двери. Она распахнулась – и в комнату влетел как щепка, вброшенная к нам волной, маленький человечек под напором толпы, которая за ним влилась в комнату и, как вода, разлилась сразу по всем углам и заполнила комнату. Человечек был в распахнутом пальто, в широкой фетровой шляпе, сдвинутой на затылок, на рыжеватых длинных волосах. В очках. С короткими подстриженными рыжими усиками и небольшой бородкой. Короткая верхняя губа подымалась к носу, когда он говорил. Бесцветные глаза, утомленное лицо… Почему-то его манишка и воротник особенно привлекли мое внимание и запомнились. Крахмальный, двойной, очень высокий воротник подпирал ему подбородок. Мягкая грудь рубашки вместе с длинным галстуком лезла кверху из жилета к воротнику. И воротник, и рубашка, и манжеты, и руки были у человека очень грязны. Человечек влетел и закричал резким назойливым голоском.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 130
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Русская революция и «немецкое золото» - Геннадий Соболев бесплатно.
Похожие на Русская революция и «немецкое золото» - Геннадий Соболев книги

Оставить комментарий