но я и так в порядке.
Однако ее слова попусту пропустили мимо ушей.
– Я привезла столько платьев, тебе явно будет к лицу зеленый. И нужно заварить травяной раствор, чтобы сделать кожу лица побледнее. А еще всякие масла, и притирки. Через пару дней ты сама себя не узнаешь!
Эйрика только обреченно вздохнула. Кажется, Раяна настроена всерьез. Как бы помягче намекнуть, что ее вполне устраивает собственное отражение в зеркале? А с другой стороны, почему бы и нет? С чего-то же нужно начинать возвращение к образу настоящей леди, так стоит ли отказываться от столь любезно предложенной помощи?
Однако вскоре стало ясно, что отказаться ей все равно бы не удалось. Воодушевленная отсутствием сопротивления, Раяна уже готовила какие-то средства для кожи, для волос, попутно советуясь с Селиной, как лучше уложить короткие локоны.
Они обе казались настолько увлеченными, что мысленно махнув рукой, Эйрика окончательно сдалась, решив в кои-то веки не спорить, и будь, что будет.
Глава 37. Другая
– Да что ж за напасть то!
Тучный мужчина с красным, обветренным лицом, спрыгнул на землю, и обойдя карету, сокрушенно покачал головой. Будь прокляты эти дожди, размывшие дорогу! Заднее правое колесо увязло в зыбкой грязи так плотно, что без помощи его и не вытащить. Да только откуда взяться помощи, когда до ближайшего селения несколько миль пути?
Не желая сразу сдаваться, он навалился плечом на карету, надеясь, что сумеет ее вытолкнуть. Та жалобно скрипнула, и осталась на месте. В этот раз извозчик позволил себе негромко выругаться. Видимо придется ждать, пока кто-нибудь не проедет мимо. И надеяться, что случайный путник не откажет в помощи.
Из окна кареты выглянула миловидная женщина.
– Почему мы остановились?
– Колесо завязло в колее, ваша милость. – отозвался мужчина, отряхивая с сапог комья грязи.
– Так сделайте что-нибудь. Я за что вам платила?
– Чего тут сделаешь? Ждать надо.
Поморщившись, женщина откинулась назад, задернув шторку. Извозчик сплюнул себе под ноги, как чувствовал, что не стоит ехать. Да и дама, хоть и выглядит богатой, а торговалась за каждую медяшку, ну что его дернуло согласиться? Рассчитывал перехватить в городе заказ побогаче, а вместо этого приходится сидеть в этой грязи, ожидая чужой милости. Сплошное расстройство! Он пнул колесо, и в мрачном расположении духа вернулся на свое место.
***
Закончив дела в Икардии, Рикард еще пару дней слонялся по городу, совершенно не зная, куда себя деть. Можно было бы сразу отправиться обратно, но он хотел дать Эйрике возможность побыть с сестрой, и собраться с силами перед еще одним морским путешествием. По крайней мере, северянин старался верить, что именно эта причина заставляет его тянуть время, и откладывать возвращение.
Но было еще кое-что. Перед мысленным взором снова появлялось ее лицо: упрямое, с чуть нахмуренным бровями, и насмешливым взглядом. Встряхнув головой, мужчина принимался ходить по съемной комнате, пытаясь сосредоточиться на чем-нибудь другом. Но отвлечься не получалось. В такие моменты, желание сорваться с места, и помчаться в поместье становилось нестерпимым, и в то же время, мысль о встрече почему-то пугала.
Несмотря на долгие колебания, Рикард все же заставил себя выждать положенное время, и теперь ехал верхом, едва удерживаясь от того, чтобы разогнать лошадь. Во внутреннем кармане куртки лежала маленькая глиняная свирель, с помощью которой можно было подражать птичьим голосам. Не более, чем забавная безделушка, но мужчине казалось, что Эйрике эта вещица должна понравиться.
Уже вечером они будут сидеть бок о бок, болтать о всякой ерунде, и по очереди свистеть на этой свирели. Еще можно устроить сражение на деревянных мечах, хотя нет. Не в поместье. Такая благородная леди, как ее сестра, наверняка не одобрит. Северянин смотрел на дорогу, не замечая, как по губам его, то и дело проскальзывает улыбка. А потом домой, на север…
Неожиданно, взгляд зацепился за стоящую на обочине карету. Невысокий мужичок, заметив всадника, соскочил с козел, размахивая руками.
– Ваша милость, простите, не могли бы вы подсобить?
Рикард спешился, и подошел ближе.
– Вот колесо, будь оно неладно, увязло. Кабы я один ехал, так и не посмел бы. А там барышня, сердится. – бормотал извозчик, то и дело указывая на злополучное колесо.
– Вытащить что ли? – северянин обошел вокруг кареты, – Есть что под колесо подложить?
– Ничего не припас. Кто ж знал, что дороги так развезет. – мужичок с сокрушенным видом покачал головой.
– Ну тогда попробуем и так управиться. Я постараюсь немного приподнять, а ты тяни лошадь, – закатав рукава, Рикард бесстрашно шагнул в самую грязь. – Давай!
Карета чуть дернулась, словно раздумывая, стоит ли покидать гостеприимную колею, Рик навалился плечом, чувствуя, что еще немного… Его усилия увенчались успехом. Колесо поддалось, с чавкающим звуком выскакивая из ловушки. Карета покатилась вперед, и не удержав равновесия, северянин ткнулся коленями в самое месиво.
Вот же…! И постоялых дворов по пути не предвидится, где можно было бы привести себя в порядок. Мужчина встал и оглядел запачканные грязью штаны. Ладно, бывает и хуже.
Сдвинув шторку, вновь показалась миловидная женщина.
– Надеюсь, теперь мы можем ехать? – поинтересовалась она бесцветным тоном.
Рик ощутил, как сердце пропустило удар. Голос был ему хорошо знаком. Но почему она?! Здесь. В этот самый момент.
Женщина, тем временем, повернула голову, желая взглянуть, кого благодарить за неожиданную помощь. Буквально за пару секунд, равнодушие на ее лице сменилось страхом. Она знала, что жители севера неотесанные дикари, глупы, жестоки, хоть и пытаются в чужих землях жить по человеческим законам. Но всегда верила, что слухи немного преувеличены, хотя сейчас эта вера немного пошатнулась.
Зачем этот человек выследил ее? Из чувства мести? Выбрал момент, когда она далеко от дома, и абсолютно беззащитна.
– Т-ты, ты преследуешь меня?
При звуке ее голоса, от лица отхлынула кровь, и по жилам пробежал колючий озноб. Эта встреча казалась жестокой шуткой, особенно сейчас, когда тянущая тоска в душе начала ослаблять свои жгучие когти.
– У меня… у меня давно нет драгоценностей. Но… но я… я готова вернуть их стоимость. Только пожалуйста… – женщина вспомнила про сына, единственную радость в своей жизни. Сказать бы, да только чужое сердце этим не тронешь. И зачем она когда-то делала вид, что принимает его ухаживания…
Рикард стоял, как оглушенный,
