мере сладость ее тела. И пусть мы занимались любовью почти до утра, мне этого было мало.
Оделся и пошел поднимать принцессу. Сказал, что мама устала и не будем ее будить, а Василисе задание на сегодня — самой выбрать себе одежду для садика. Не знаю, почему в высшем обществе детей с рождения принято отдавать на попечение нянек и воспитателей? Своих чад аристократы видят в лучшем случае один раз в день, и то ненадолго. Только сейчас я понял, сколько важных моментов проходит мимо родителей.
Если поначалу присутствие ребенка меня напрягало, то сейчас я находил особую прелесть в общении с девочкой. Заботиться о ней и ее нуждах было удовольствием, ведь в ответ она дарила свой смех, объятия, детскую чистую любовь.
Это было еще одной причиной, почему я не давал пустых обещаний Катрин насчет нашего будущего, когда вернусь в свой мир. Нет, я не собирался их бросать или отказываться от обретенной семьи! Но если я вполне легко вписался в их жизнь здесь, то нужно будет подумать, как вписать их в свою жизнь там.
Я не знаю, как Катрин отнесется к тому, что больше не будет ежедневных семейных вечеров, когда мы только втроем. Привыкнет ли к тому, что уединение станет непозволительной роскошью и она всегда будет окружена фрейлинами или прислугой…
Жизнь среди придворных не сахар, даже если ты королева. Меня волновало, как отнесутся к ней, взявшейся непонятно откуда, да еще с ребенком. На общественное мнение мне было плевать, беспокоило, что моих девочек могут ранить словом в мое отсутствие. Уж я-то знаю, как больно могут жалить змеиные женские языки!
Да и моя разнообразная личная жизнь может ее отвратить. Я оставил во дворце гарем из наложниц и своих фавориток, и ей об этом известно. Но и распускать его полностью нельзя. Всегда нужны танцовщицы и не обремененные моралью девы, которых можно подложить под нужных людей, для сбора информации. Ничто так не развязывает языки, как вино и красивые девушки.
Я гнал от себя опасения, что Катрин не захочет так жить. Ее не манили ни моя корона, ни богатства. Значит, нужно придумать, чем заинтересовать и удержать ее рядом с собой. Я не обольщался: одной любви мало, в первую очередь она будет думать о ребенке, а мой двор не самое лучшее место для воспитания детей. Следовало многое изменить, подготовиться к их появлению. Но то, что при всей неясности будущего Катрин выбрала меня, наполняло ликованием, словно я одержал самую главную свою победу.
Все эти мысли бродили в моей голове, пока я собирал принцессу в садик и когда мы шли с ней на улице. Я не знаю, моя ли задумчивость тому виной или невнимательность водителя едва не привела к трагедии. Я вез Василису на тюбинге. Тротуары посыпали крошкой, плавящей снег, и они превратились в грязное мокрое месиво. Я шел дворами, по дорожкам, покрытым снегом и местами льдом, и вдруг одна большая заведенная машина, стоило мне пройти мимо нее, неожиданно сдала назад.
— Василиса! — испуганно крикнул я, резким рывком выдергивая ее из-под колес машины по дуге.
Моя нога попала на лед, и из-за разворота я поскользнулся, сам падая под машину. Только и успел выставить руку, инстинктивно обращаясь к магии, чтобы оттолкнуть колесо, уже наезжавшее на мое лицо.
И словно сдернуло завесу! По моим жилам заструилась магия, давая почувствовать себя прежним. Появилась сила, и зад машины приподнялся в воздухе, крутя колесами над моей головой.
Испуганный крик Василисы выдернул меня из оцепенения. Я перекатился, выбираясь из-под машины, а она грохнулась на землю.
— Мужик, что это было?! — Из нее выскочил водитель, но мне было не до того. Я вскочил на ноги и подбежал к своей принцессе, ощупывая ее.
— Ты как? В порядке?! Нигде не болит?!
— Папа! — заплакала она, вцепившись в меня.
— Все хорошо. Я цел! — успокаивал я дочь, крепко прижимая к себе.
— Мужик, как ты это сделал? — допытывался водитель.
На эмоциях я развернулся и взмахом руки воткнул его вверх тормашками головой в сугроб, чтобы придурок не доставал. Я и сам пока не понимал, как… Подцепил воздушной плетью тюбинг и быстро покинул место происшествия.
Все случилось очень быстро. Маленькая принцесса даже не поняла, какая опасность ей грозила, она испугалась за меня.
— Ну ты чего? У тебя же папа властелин. Я знаешь какой сильный?
— Да, ты машину поднял!
— Вот видишь, я в порядке. Давай вытри слезки и бежим в садик, а то опоздаем.
Отдав Василису воспитателям, я поспешил домой, обойдя злополучный двор стороной. Появление магии и обрадовало, и встревожило. Я все же надеялся, что у нас будет больше времени с Катрин. Мы же толком и не успели побыть вдвоем как пара. Но и медлить, задерживаясь в этом мире, было слишком рискованно. Магия как появилась внезапно, так могла и исчезнуть в один момент.
Придя домой, я словно голодный набросился на Катрин, будя ее поцелуями и врываясь в податливое женское тело. Доказывая ей, что она теперь целиком и полностью моя.
— Азарат, что случилось? — спросила Катрин, когда мы лежали потные и уставшие на скомканных простынях. — Ты словно прощаешься со мной…
На мгновение я прикрыл глаза, поражаясь, как тонко она чувствует меня. Другая бы списала все на страсть, которую вызвала в мужчине, и гордилась, а она уловила за страстью то, что я пытался пока скрыть и не знал, как сказать.
Открыв глаза и смотря на нее, натянул на нас одеяло, не пошевелив и пальцем.
— Но как?! — У нее округлились глаза.
— Сам не понял, если честно.
Катрин сложила два и два, и резко села на постели. Взъерошенная, с припухшими после моих поцелуев губами, она была настолько моя, что сжалось сердце.
— Ты уходишь? — полувопросительно и в то же время утвердительно произнесла она.
— Я должен попробовать.
— Сейчас?
— Сегодня, — признался ей. — Пойдем со мной.
Слова вырвались как-то сами. Я не планировал сейчас брать их с собой, но и как оставить одних — не представлял.
— А как же Василиса?
— Она с нами.
— А моя работа? Садик…
— Предупреди, что по семейным обстоятельствам будешь вынуждена отсутствовать некоторое время. Катрин, решайся! Или сейчас вы со мной, или придется ждать, когда я смогу прийти в ваш мир. Харон знает, как сюда попасть,
