Он отыскал маленького злого комара – потом его почему-то тоже назвали ренцелом, – который переносит болезнь, как на Земле переносили когда-то комары малярию.
Натан выделил возбудителя этой болезни, и приготовил сыворотку, и на себе испытал её.
А потом он уничтожил этих комаров на всём материке. Методично, настойчиво, он выращивал в колбах полчища стерилизованных радиацией самцов ренцела и сбрасывал их с вертолёта над болотами и лесами. Квадрат за квадратом. По пять раз на каждый квадрат. Сытые откормленные стерилизованные самцы опережали и оттесняли здоровых, и… не оставляли потомства.
Этот старинный, ещё в двадцатом веке открытый метод помог очистить материк от опасных насекомых. Сейчас ренцел – такая же редкость на материке, как малярийный комар – на нашей далёкой родной планете.
Овдовевший Жюль долго жил один, считал, что всё личное для него кончено, что ему осталась только работа. Работа и ещё путешествия, без которых он не мог жить ни на Земле, ни здесь, на Рите.
В вертолёте и без него – просто с индивидуальным реактивным двигателем за спиной – Жюль облетел весь материк, побывал в самых дальних его закоулках ещё задолго до того, как появились на материке ра. Именно Жюль нашёл ту чудесную бухту с золотым песком, где будет создана зона отдыха и куда сейчас пробивают дорогу лесодорожные машины. Именно Жюль дал название пустынному и неуютному Плато Ветров. А когда он осмотрел весь материк, то решил взглянуть и на соседний, откуда позже приплыли ра и гезы.
Тот материк в несколько раз больше нашего. И южнее. И теплее. Самая северная его оконечность – на широте Плато Ветров. А юг опускается к тропику. Много племён живёт на том материке. И, может, не одни только ра и гезы ещё будут вытеснены оттуда на нашу прохладную землю.
Как и наш материк, тот, соседний, ещё не назван. Может, когда-нибудь его назовут Жюльенией или Фукедой – не знаю. Сейчас его просто называют Восточным материком, потому что он – к востоку от нашего. Его берега, горы и реки нанесены на карты. Но это пока немые карты. Местных названий мы не знаем, а со своими тут не очень торопятся. Названия должны быть точными. А для этого нужны точные знания, которых у нас нет. Земные названия складывались веками, даже тысячелетиями. Значение большинства из них к нашему веку было утеряно, осталось лишь звучание. Но когда-то было и значение! Мудрено ли, что здесь не спешат с названиями, не торопятся увековечить на карте свои имена?
Жюль Фуке летал на Восточный материк несколько раз. Вначале в вертолёте, потом с индивидуальным ракетным ранцем, который при не очень высокой скорости обеспечивал максимальную дальность полёта.
Во время одного из путешествий Жюль увидел на берегу ручья одинокую девушку, почти нагую. Он спустился к ней просто так, из любопытства – посмотреть, какие они, дикарки. Тем более, что поблизости, как показалось ему сверху, никого больше не было.
Увидев его, девушка испугалась, вскочила и хотела бежать. Но она не могла бежать: на ноге у неё была большая загноившаяся рана, которую девушка и промывала возле ручья.
Едва сделав несколько шагов, дикарка упала. И лежала на земле, раскинув руки, уткнув в траву лицо, ожидая неминуемой смерти.
Жюль решил воспользоваться этой беспомощностью девушки и неторопливо надел на её голову, поверх гривы спутанных чёрных волос, каркас приёмника мыслей.
Девушка не пошевелилась. Ей, видимо, казалось, что это – неизбежные приготовления к смерти.
Тогда Жюль надел на себя второй приёмник мыслей и тихо сказал:
– Девушка, хочешь, я вылечу твою ногу?
Она удивлённо подняла голову, посмотрела на незнакомца и ответила:
– Убивай, не мучай!
Жюль широко улыбнулся.
– Я не хочу убивать тебя, – произнёс он. – Ты мне нравишься.
У неё было приятное большеглазое лицо – испуганное, грязное, измазанное в земле, но приятное.
Она улыбнулась ему в ответ, села и попыталась стащить с головы приёмник мыслей.
– Не трогай эту вещь! – торопливо сказал Жюль. – Ты сразу перестанешь понимать меня.
Она отдёрнула руки и испуганно покосилась на него. Потом спросила:
– Ты – Чу?
– Нет, я Жюль, – ответил он. – А кто такой Чу?
– Жуль… – растерянно повторила девушка. – Жуль… Я не знаю такого бога. Значит, ты чужой бог.
– А кто такой Чу? – снова спросил Фуке. – Чей он бог?
– Наш, – ответила девушка. – Племени леров. Я никогда не думала, что увижу живого бога. Пусть даже и бога чужого племени.
– Я не бог, – сказал Жюль. – Я человек. Такой же, как ты.
– Люди не летают, – ответила она. – Летают только боги.
Он понял, что убеждать её бесполезно. А может, пока и не нужно. Пусть считает его богом. Так даже удобнее.
– Давай я вылечу тебе ногу, – снова предложил он.
– Лечи, если можешь.
Он вынул из кармана моток стрептимиолового пластыря и залепил им рану.
Девушка на миг вскрикнула – не столько от боли, сколько от испуга. Но Жюль успокоил её:
– Потерпи. Скоро всё пройдёт.
– Долго терпеть? – спросила она.
– До темноты ты будешь здорова.
Жюль знал, что рана затянется намного раньше. Но не хотел, чтобы девушка спешила.
Она почти поверила ему.
– Если это правда, – подумала она вслух, – то завтра я смогу догнать своё племя.
– Оно ушло от тебя? – спросил Жюль.
– Оно ушло на новое место, – ответила девушка. – Здесь перевелась дичь.
– А ты?
– Что я?
– Почему ты здесь?
– Я осталась. Потому что я не могу быстро и долго идти.
– И никто не захотел помочь тебе?
– Помочь? – Она глядела на него очень удивлённо. – Зачем? Больные всегда остаются на старых стоянках.
– У вас жестокие порядки, – заметил Жюль.
Она не поняла.
– Что такое жестокие?
– Вы не жалеете больных.
– А кто их жалеет? Ни одна стая, ни одно племя не жалеет больных. Иначе нельзя жить.
– Мы живём иначе, – сказал Жюль. – Моё племя больных жалеет. И не бросает в одиночестве.
– Значит, у тебя слабое племя, – заключила девушка. – Значит, вы скоро погибнете. – И тут же усомнилась: – Но ведь боги не умирают!..
Они сидели в высокой траве, на берегу ручья, и мирно беседовали – как старые добрые знакомые. Звонко бурлила вода на мелких каменистых перекатах. В густых зелёных ветвях над головой назойливо трещала птица. Шелестел листьями лес, пригибая ветви под ветром. Громадная зелёная бабочка с чёрными кругами на крыльях медленными взмахами перелетела через ручей.
– Как тебя зовут? – спросил Жюль.
– Нала.
– У тебя есть дети?
– Нет. Если бы я была здорова, меня через несколько дней взяли бы в жёны.
– Кто?
– Кто посмелее.
– А больных у вас в жёны не берут?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
