вот просто стоять под своей мантией-невидимкой и смотреть, как двое охамевших дружков Косты не только притворяются им, но и издеваются над знакомыми мне девчонками. Я очутилась в этой темной гостиной сразу же после того, как, стоя на площадке среди камней, накинула на себя свою белую мантию мага и подумала, что хорошо бы проверить, как дела у Дженни, девушки Даниэля, которую так нагло и жестоко обманули подельники Косты. И я снова очутилась не в том месте не в то время — в самом пекле ада, который устроили для девчонок эти отвязные козлы.
Но в этот раз я, наученная прежним горьким опытом вмешательства в разборки, оказалась гораздо умнее — я решила предварительно остановить время, засунув холодный кристалл Ледяного Джека между стрелками моих стареньких часов. Оглушающая музыка, отчаянные крики и звуки борьбы мигом стихли, кристалл принялся быстро таять, он и так уже был раза в два меньше, чем прежде. Я не стала включать свет — зачем терять лишние минуты и искать выключатель? Я и так прекрасно могла все разглядеть в темноте и заметила гораздо больше того, что совершенно не хотелось видеть. И тут же захотелось развидеть…!
Сначала я при помощи своей мантии-портала «телепортировала» по очереди несчастных Дженни и свою хоть и наивную, но хорошую соседку Лизу в безопасное многолюдное место. Обе перепуганные, в разорванных платьях, на некогда красивых лицах виднелись черные дорожки от потекшей туши и алые пятна размазанной помады. Я отправила девчонок в главный многолюдный зал — именно там, под быстрые ритмы современной музыки, в жарких танцах хаотично двигались молодые горячие тела, отчего сейчас, остановленные временем, они все застыли в самых нелепых позах. Я бережно усадила каждую из девушек на аккуратные мягкие диванчики, что стояли подальше от танцпола и бара, и — самое главное — от ярких всепроникающих глаз прожекторов. Девчонкам сейчас не до лишнего внимания! Им просто нужно прийти в себя! Когда каждая из них очнется, то поймет, что произошло нечто очень странное, мистическое и из ряда он выходящее — чья-то неведомая сильная рука вытащила каждую из жуткой бездны в самый последний момент. Но им, конечно же, так же, как и Даниэлю, шокированному моим внезапным исчезновением, никто и никогда не поверит!
Разобравшись с несчастными жертвами, я вернулась в темную гостиную к их полураздетым и разгоряченным мучителям, которые валялись на диванчиках в самых нелепых развратных позах. На Дженни напал рыжий Дилан, козел уже подмял под себя девушку и расстегнул ширинку своих узких черных джинсов, тех самых, которые ранее треснули по швам на заднице. Из прорехи были видны черные боксеры и мочалкой торчал рыже-серый хвост гиены.
На Лизе же почти оказался тот самый противный белобрысый Доминик, что уже дважды пытался подстрелить меня в номере из табельного оружия своего дяди. Он вообще был без джинсов, и, естественно, тоже с хвостом, чем-то напоминающим волчий, только более облезлый и маленький.
Я тут же вспомнила фразу дяди Доминика, брошенную невзначай, когда тот требовал у директрисы Академии предъявить ему хвост и, видимо, показал свой со словами: «Мы, тролли-шакалы, всегда живем большой семьей. Обидишь одного — загрызет вся стая!»
Так, значит, Доминик и есть тот самый светленький худощавый тролль из мира за зеркалом? Тот, с мордой шакала, злобными бегающими глазками грязно-серого цвета тающего льда, писклявым лающим голосом и вечно поджатым облысевшим хвостом. Настоящий шакал с подлыми проделками и гнилым характером! Это точно он! Ведь, согласно причудливым традициям волшебного мира за зеркалом, где имена сокращаются с конца, его имя и составляют последние три буквы от Доминика — «Ник».
А рыжий и жестокий Дилан — это тот самый придурочный хохочущий тролль с ушастой мордой гиены и непропорциональным телом, покрытым жидким рыжим мехом с черными пятнами. Тот самый, что пнул несчастного Дина. Точно! Его и зовут в мире за зеркалом «Ланс», последний слог его имени «Дилан» с приписанной нудной и шипящей с-с-с.
Оба парня были в черной одежде, прятали свои наглые рожи в глубоких капюшонах и кепках и полностью копировали стиль Константина Блэкстоуна. Но зачем? Чтобы все злодеяния списать на него? Знает ли об этом сам Коста? Вообще, где он сейчас? Нужно будет срочно найти его на вечеринке! Может быть, этот парень всего лишь притворяется «плохим мальчиком»? Он заставляет своих мерзких дружков выполнять свою грязную работу за себя, а потом просто берет и присваивает себе их злодеяния. Но зачем? Для поддержания своей черной репутации? Чтобы все вокруг боялись и разбегались с его пути?
С кривой усмешкой на лице, с помощью своего белого плаща я телепортировала шакала Доминика поближе к его дружку-гиене Дилану, уложив их прямо в жаркие объятия друг друга на один диванчик. Естественно, что я сохранила все страстные позы горячих парней и не стала натягивать обратно их джинсы. Когда время снова пойдет, этих жгучих жеребцов ждет огромный сюрприз!
Что ж, развлекайтесь, мальчики!
Я тихонько прикрыла дверь в темную гостиную с обратной стороны, накрылась с головой своей мантией-невидимкой и достала холодный, уже порядком растаявший кристалл Ледяного Джека, что был все эти тринадцать минут плотно засунут между массивными стрелками моих старых наручных часов.
— А-А-А-А-АЙ-А-А-О-О-Ы-Ы-А-А-А-А!
Звуки, которые донеслись из комнаты, были настолько оглушительными, истеричными и нечленораздельными, что я даже боялась представить, что же там может происходить.
— Ви-и-и-и-и-и-у! Откуда ты взялся? — визжал Доминик, как шакал, которого кастрируют. — Мои бубенчики! Ви-и-и-и-и-и-у!
— Ях-х-о-о-и-и-хи-хи-хи! В рот тебе ноги! Че надо? — рычал Дилан вперемешку с гиеновым истерическим хохотом. А все потому, что гиены не лают, как все нормальные из семейства псовых, а смеются, как идиоты из семейства сумасшедших. — Убери ЭТО от моего носа! И-хи-хи-хи!
Дальше эти двое, не решаясь уступить друг другу, утопая в угрозах и проклятиях, стали драться, отвешивая щедрые звонкие подзатыльники, царапаясь, кусаясь и визжа так, будто пытались достать друг у друга гланды через задницу. Я стояла у двери, невидимая под своим плащом и согнувшаяся пополам от дикого хохота, который, в отличие от воплей внутри, еще могла кое-как заглушить вновь раздавшаяся с танцпола громкая музыка. В свое оправдание я хочу заметить, что я так долго стояла у двери не с целью позлорадствовать и посмеяться над шокированными парнями, а в надежде, что на вопли дерущихся все-таки прибежит их грозный хозяин — Коста. Теперь, кажется, мне нужно не только поцеловать парня, но и попытаться стянуть с него штаны, дабы посмотреть есть ли у него тролличий хвост или нет?
Спорю
