на побег бывшего учителя искусствоведения пошли в отрицательный рост.
Как раз в процессе тусовки в какой-то момент мы с Ишигами и пересеклись… ну а далее наша пьяная пара продолжила тусоваться в месте, попутно без устали обнимаясь, целуясь и суя руки под одежду, оправдывая те слухи, что гуляли по академии.
Упившаяся Змейка моментально позабыла о наших проблемах, снова веря в то, что мы тайные любовники и пытаемся шифроваться. Хотя на Микогабае практически у каждого студента появляется шанс склеить пьяненького преподавателя и провести с ним(ей) страстную ночь, из-за чего никто не удивлялся тому, что мы с Хитоми прилюдно целовались и залезали друг дружке под одежду.
- И под конец ты, знаешь, что выкинул? – она снова обернулась ко мне, пока в её взгляде сочеталась смесь осуждения и восхищения.
- Что, я всё-таки прилюдно плюнул Некономе под хвост? – сглотнув, с паническими нотками, спросил у неё.
- Хуже… устроил оргию!
Тут я встал… и сел. В ахуе. Вот вам и отдохнул на празднике.
Ишигами в подробностях рассказала, как я начал агитировать оставшихся студентов к массовому соитию, заявляя, что мы будем творить искусство и вовсе не стоит смущаться происходящего. В итоге я подал пример, начав ручками «заводить» ещё тогда одетую горгону и тусующуюся рядом с нами студентку. В конечном итоге Хитоми и та студентка не на шутку возбудились, после чего все медленно перетекло в увлекательное мероприятие на поляне, а также в бассейне. Сама горгона под шумок отвела меня за ручку в своё временное убежище.
Там мы посидели, выпили, поговорили о чём-то связанном с нами, затем уже пошёл пьяный разговор по душам, перешедший в горизонтальное положение, закончивший всё примирительным сексом.
- Примирительный секс? – с видом Фомы неверующего вопросил я. – Ты точно в этом уверена?
- Думаешь, мы бы сейчас проснулись здесь в одной постели, продолжай я на тебя злиться?
- Логично, – заключил я, опираясь лишь на здравый смысл. – Хотя, если честно, я уже потихоньку готовился ко встрече с тобой…
- Серьёзно? – та выглянула из-за кровати, с грустным личиком глядя на пустую бутылку минералки. – Типа готовился к смертному бою с обиженной мной и запасался зеркалами или пытался воскресить Персея в некротическом ритуале, о которых ты так рьяно рассказывал комитету?
- Скорее думал, как тебя схватить, связать, отругать и отшлёпать за плохое поведение.
Горгона изогнулась в мою сторону, уставившись на меня охреневшим взором.
- Что? – возмущенно выдал в ответ.
- Понимаешь, Цукуне, ты меня ночью ТАК наказывал, что я такие кульбиты в постели теперь только с тобой-извращенцем могу вытворять, хотя мы и до этого не ограничивались сексом в темноте под одеялом…
- Ишигами, скажи пожалуйста, ты чем думаешь?
- Тем, что у меня между ног, блин! – парировала она, снова роняя лицо в подушку. – Из-за тебя я стала извращенкой! Естественно, если я напьюсь, то всё прощу, а потом мы друг перед другом будем извиняться голышом, затаившись в укромном месте, дабы самые сливки достались лишь мне.
- Так, давай прекращай ходить вокруг да около, и излагай всё нормальным языком, а то ваши женские замашки без ста грамм не разберёшь…
…а то и без пары литров.
- Да про нас с тобой я говорю. Вот что ты теперь хочешь делать? – она снова обернулась ко мне, уже явно недовольная фактом связанных рук. – Мы можем вновь вернуться к вражде и ненависти, где я буду искать способы изжить тебя со свету…
- Ага, – хмыкнул в ответ, – или снова продолжить наши охуительно здоровые отношения, где я буду время от времени встречаться с тобой в каких-то съемных квартирах, удовлетворять, поставлять жертв на статуи и после выпуска из академии вовсе возьму в жёны. Ты так это себе представляешь?
- О, так даже лучше! – довольно закивала головой горгона, озорно улыбаясь. – Если что, я уже согласна выйти за тебя.
- Ты губу тут не раскатывай! – я шлёпнул её по упругой попке. – Ишь чё удумала – гуляет, трахается и потом замуж, при этом занимаясь всякой чернухой в мире людей, попутно похищая очередных студенток. Так не пойдёт, Ишигами!
Понимая, что разговор идёт, а со стороны Хитоми не чувствуется никакой опасности, я принялся срывать с её рук скотч, под мелодичный мат горгоны и крики, что у неё вновь заболела голова. В итоге получил пяткой в живот и дал горгоне таблетку аспирина. Мда…
Странная мы парочка.
- Ну что тебя теперь не устраивает, Цукуне? – растирая следы от скотча на руках, бурча под нос, просила она. При этом не нападая на меня, хотя возможность идеальная! – Я даже не против быть в гареме…
- Ага… не против она… вот только кто мне даст гарантии, что ты снова не примешься за старое?
Тут Хитоми умолкла, попутно с виноватым видом двигая глазами в разные стороны, словно что-то пытается вычислить.
- Ну а как мне тогда проявлять свою творческую натуру?! – недовольно спросила она, как только пришла к какому-то ответу. – Любовь, это, конечно, прекрасно, но лишь одним сексом и совместным бытом сыт не будешь, Цукуне! Мне нужно как-то самовыражаться – дать творческой натуре, что внутри меня, выйти наружу!
- Погоди, а что мешает тебе просто выдалбливать скульптуры из камня при помощи молотка и зубила?
Немая пауза и ошарашенное лицо с мотающимися глазками из стороны в сторону, горгоны сразу дало ответ на вопрос. Блядь!
- Ах ты распиздяйка чешуйчатая! – я наскочил на неё, принявшись растягивать той щёки. – То есть превращать студентов в камень – это, типа, нормально, а выдалбливать скульптуру ручками – для неудачников?
- Фы не фаф фонял, эфо не…
- Да я тебя твоим хвостом сейчас же…
- Не нафо хвошт! – запаниковала она сквозь растянутые щёки.
- Да что же ты за маньячка такая? – злобно выдохнул я. – Искусство ей, блядь, подавайте! А не хочешь сама что-нибудь сделать, а?
- А?
- Не передразнивай! – рявкнул на неё. – Иди купи себе набор начинающего скульптора, художника, да кого угодно! Ищи своё призвание, а не занимайся хуйнёй!
- А…
- Да хоть писюны из дерева вырезай, а затем пинай их – мне плевать!
Ну почему я в самый последний момент узнаю, что Ишигами оказалась той ещё дурой?! Я-то думал, она просто маньячка-извращенка,
