– Поешь сыру, – уговаривал Винс.
– Меня успокоит только одно, – отозвалась Марни. Чего бы такого попросить пострашнее? Она была так зла, что ничего не могла придумать. Взвизгнув, она вылетела из домика и твердой поступью направилась к костру. Больше всего на свете ей сейчас хотелось взять горячую головешку и поджечь тюрбан на голове Оливии.
– В чем дело? – спросил Илай, когда Марни остановилась рядом с костром. Ее грудь яростно вздымалась. – Марни? – Он подался вперед и посмотрел на нее.
Он еще спрашивает! Все на свете плохо! Кругом одна несправедливость. По щеке Марни скатилась слеза, следом за ней – другая.
– Они меня обвели вокруг пальца! – взвыла она. – Хитростью заставили зайти в озеро, а сами заграбастали воду! А мне в качестве компенсации попытались всучить сыр! – Слезы хлынули у нее из глаз. – О Боже! – Она прижала руки к лицу. – Я так хотела вымыть го-о-олову!..
– Черт! – негромко ругнулся Илай. – Марни, не реви.
– Я не могу остановиться! – И слезы хлынули потоком. Илай подошел к ней и обнял. Она уткнулась ему в плечо.
– Не плачь, Марни. Они того не стоят. Скоро нас отсюда вытащат, и тогда можешь принимать ванны сколько захочешь.
– Но мне надо принять ванну сейчас! – плакала она.
Илай погладил ее по спине, прижал к себе и дал выплакаться. Когда Марни наревелась всласть, вернулась ее прежняя злость. Она отстранилась от Илая и утерла рукой нос.
– Ты был прав, – с жаром сказала она. – Этой женщине нельзя доверять!
Илай понимающе кивнул.
– Я чересчур доверчивая, это моя главная проблема, – пожаловалась она. – Ну почему я всегда верю людям?
– Про весь людской род я не знаю, но вот Оливию Дагвуд, несомненно, стоит внести в черные списки, – согласился Илай.
– Теперь она значится в моем черном списке первым номером.
На глазах у Марни снова блеснули слезинки.
– Не надо, – пробормотал Илай, взяв ее за подбородок. – Знаешь, ты заслужила награду.
– Какую еще награду? – слезно спросила она. – Два бутерброда с арахисовым маслом?
– Нет, кое-что получше. Взгляни-ка!
Марни посмотрела, куда он указывал, и охнула. Высоко на ели висело что-то белоснежное. Марни прищурилась.
– Это... это то, что я думаю? – Она с трепетом ожидала ответа.
Илай кивнул.
– Боже, как сюда попало свадебное платье Оливии?
– Винс, – вздохнул Илай. У Марни душа ушла в пятки.
– Нужно его снять! Это же ручная работа на двадцать тысяч долларов! – воскликнула она и подтолкнула Илая к ели.
– Погоди. – Он подмигнул ей и направился к домику.
– Эй! – Марни бросилась следом. – Что ты задумал? Илай остановился и обернулся с улыбкой.
– Скоро увидишь, рыжая, – сказал он и двинулся дальше.
Внешне Илай оставался спокоен, но в душе у него кипела обида за Марни. Пускай Оливия проделывает свои штучки с верной свитой, но Марни – совсем другое дело! Он всю жизнь проработал с бессердечными эгоистами, но на этот раз его терпению пришел конец. Марни не заслужила такого обращения: у нее доброе сердце, и она из кожи вон лезет, чтобы угодить этим сволочам. Илай не выносил подлости. Подлость он никому простить не мог.
Он вошел в дом и уселся в кожаное кресло прямо посреди комнаты. Оливия ему улыбнулась. Винс даже глаз не поднял. А толстый шулер Рис делал себе бутерброд с сыром.
– Ну, как дела, господин каскадер? – как ни в чем не бывало спросила Оливия.
– Да вот, придумал новое состязание. Оливия покачала мокрой головой:
– С меня хватит.
– Еще бы! Но теперь, когда ты получила что хотела, мы проведем еще одно соревнование.
Оливия вытаращила на него глаза:
– Не знаю, что ты имеешь в виду, но давай не будем забывать, кто на кого работает!
– Может, вспомним, что только один из нас в состоянии самостоятельно отсюда выбраться, – прорычал он. Это поставило Оливию на место: она еще сильнее выпучила глаза и захлопала ресницами, словно в первый раз видела Илая.
– И что же ты придумал? Выкладывай, скалолаз, – с интересом спросил Винс и потянулся.
– Сначала договоримся о ставках: победитель проведет ночь под этой крышей.
– Вот еще, – протянула Оливия. – Не собираюсь я спать в палатке.
– Мы не знаем, сколько еще здесь проторчим. Надо бы поменяться, чтобы все было по-честному. Марни вообще спать негде.
– Да ну? – фыркнула Оливия.
– В чем будет заключаться состязание? – спросил Рис.
– Пошли покажу, – сказал Илай и вышел из дома в сопровождении Винса и Риса. Оливия неохотно последовала за остальными. Он указал на платье, висевшее на ели.
– Тот, кто достанет платье, будет сегодня спать в доме. Оливия завизжала и изо всех сил толкнула Винса в грудь.
– Ну и что? – Он развел руками. – Ты испортила мне ботинки и сказала, что свадьба не состоится. Я думал, тебе оно больше не понадобится.
– Скотина! – вопила Оливия.
– Нелепое состязание, – заявил Рис, не обращая внимания на вопли Оливии. – Всего-то влезть на дерево...
– Это сложнее, чем кажется, – объяснил Илай.
– Пусть лезет Винс, – всхлипнула Оливия. – Он его туда забросил, вот пускай и достает.
– Господи, Винс! Это платье стоит тысячи! – не выдержала Марни. – Это же ручное шитье! Его изготовил для Оливии на заказ известный дизайнер!
– Какая разница! – ревела Оливия. – Я все равно уже его не надену, и не буду я лазить по деревьям!
– Тогда полезу я, – вызвался Винс. – Я хочу провести ночь под крышей.
– Нет уж, Винс, ничего не выйдет, – злобно сказала Оливия.
– Выйдет, если я сумею залезть на ель. А вот тебе придется подыскать новое место для ночлега.
– Не будь идиотом, Витторио. – Оливия выкатила на него глаза.
– Меня вполне устраивает палатка, – сказал Рис, запихивая в рот бутерброд. – Там воздух свежее, – добавил он с набитым ртом.
– Прекрасно. Значит, вас мы вычеркиваем из списка участников, – сказал Илай.
– Я тоже никуда не полезу, – напомнила Оливия.
– Что ж, пойду приберусь для тебя в палатке, – вздохнул Илай.
– Черта с два! – Она бросила на него убийственный взгляд. – Не буду я спать в палатке!
– Значит, остались мы с тобой вдвоем, Илай? – усмехнулся Винс. – Что ж, приятель, начнем.
– Вы меня забыли! – подала голос Марни.
– Сначала я. – Винс направился к ели, но ему наперерез бросилась Оливия.
– Винс, милый, не думай, что между нами все кончено! – Она одарила его чарующей улыбкой. – Я была в расстроенных чувствах. Весь этот ужас! Я по-прежнему тебя люблю, дорогой. Я не вынесу, если мне придется спать в палатке!
– Знаю, дорогая, – в тон ей ответил Винс. – Потому я и решился на это. Илай прав – все должно быть по-честному. Я постараюсь победить, ради тебя. Я не позволю тебе ночевать в палатке. Ты должна спать в мягкой теплой постельке, хотя бы всем остальным пришлось провести ночь на голой земле. – Винс улыбнулся своей неподражаемой улыбкой, благодаря которой каждая премьера приносила ему триста миллионов долларов. Оливия смутилась.
