- Я спрячу тебя на базе, никто не узнает, что ты здесь!
Ночь укрывала таинственного гостя, но Орион чувствовал, что его изучают.
Что мне еще ему сказать? - в отчаянии подумал он. - Какие слова нужны, чтобы рассеять подозрительность? Да кто вообще после всего происшедшего способен поверить на слово?
Глеб внимательно рассматривал собеседника. Перед ним был молодой человек с ярким "теплом" внутри. "Тепло" не просто лилось, оно пылало, взывало к встречному "теплу" и рвалось ввысь, как юный весенний цветок к солнцу.
- Не ищи слова, парень. Я смотрю в тебя. И я тебе верю.
Глеб неспеша зашел за порог. Ворота сию секунду замкнулись, свежий дух весенней ночи сгинул, придавленный пошленьким шелестом кондиционеров, и тьма стерла тени и силуэты. Но остался горячий радостный взгляд.
- Глебушка! - Тамара кинулась в его объятия.
Глеб подхватил ее на руки. Ему показалось, что она неуловимо повзрослела. Кошачье зрение могло исказить облик, но в какой-то миг он понял, что смотрит сейчас не глазами, а тем огромным, что скрывалось внутри и пока не имело имени.
Он ничего не сказал, просто нежно обнял девочку и открылся для нее всем существом.
Орион как ни старался переключиться на ночное видение, результата не добился. За истекшие сутки он перестал узнавать свой организм и быстро смирился с беспричинной потерей многих необходимых функций. Потеря не казалась фатальной на фоне одного единственного приобретения - распахнутой для него нежной любящей души Анны.
- Эй, не ломай глаза, - насмешливо сказали из темноты. - У вас тут разве нет освещения?
Орион опомнился и поспешно нашел панель управления. Дежурные лампы над входом замерцали рыжими разводами.
- Ой, Глеб, какой ты смешной! - Тамара всплеснула руками.
Парень провел ладонью по лицу, где основательно прижилась черная жесткая борода, и смущенно пожал плечами.
- Так получилось. Тебе нравится?
- Не-а.
Орион решил, что пора вмешаться.
- В моей комнате приведешь себя в порядок, - сказал он. - Там поговорим.
- Это Орион, - гордо представила его Тамара.
Парень хмыкнул, мол, ну и имечко, и протянул руку.
- Глеб. Привет, братишка.
Орион не ожидал, что общение с новым знакомым окажется настолько простым. Он готовился к долгому осторожному разговору, где придется взвешивать каждое слово, а получилась обычная дружеская беседа без тени подозрений, хитростей и сделанных масок на лице.
Глеб не скрывал, что идея подыграть Филиппу и с помощью Тамары создать новых индивидов ему не по душе.
- Но почему? - не выдержал Орион после третьей попытки представить обозримое будущее в ярких красках, как это делала Анна.
Реплика получилась довольно громкой, и оба дружно обернулись на девочку. Она сладко спала на кровати Ориона под мягким ворсистым пледом.
- Почему? - уже шепотом повторил молодой человек.
- Тебе ведь это тоже не импонирует. Что-то не так... Или я просто чертовски устал.
- Извини, я не подумал, - смутился Орион. - Там ванная комната, прими душ, а я пока найду тебе одежду, - и на вопросительный взгляд уточнил. - Ты собираешься ходить по лаборатории в таком виде?
- Да меня в любом виде засекут!
- Ничего подобного. Доверься мне, - Орион хитро подмигнул.
Глеб с удовольствием смыл с себя грязь и без сожаления сбрил бороду. Заросли на лице Тамаре не нравились, значит и следа от них не останется.
Орион принес чистую рубашку, белье и черные классические брюки.
- Я ж в этом утону! - Глеб придирчиво оглядел товарища. Молодой человек был на полголовы выше него.
- Закатаешь рукава, - безапелляционно отрезал тот. - Я постелил тебе на диване. Обычно база просыпается в семь утра. У тебя есть полтора часа.
Глеб тихо засмеялся.
- Эй, братишка, и ты все еще считаешь себя индивидом?
Орион изумленно поднял глаза. Ему казалось, что эту тему уже закрыли.
- Дай-ка мне руку, - продолжая посмеиваться, сказал Глеб и прежде, чем тот успел возразить, полосонул по его пальцу лезвием опасной бритвы.
- Зачем? - Орион отшатнулся.
Из пореза проступила алая жидкость. Он поспешно стер ее ладонью. Сейчас появится бело-желтая масса, загустеет и ранка закроется... Он недоуменно смотрел на палец. Алая кровь вяло проступала из поврежденных капилляров.
- Другим способам убеждения ты сопротивлялся, как бык, - Глеб положил бритву на место.
- Как?... Что это? Как?! Глеб, я не ходил по земле, я не вступал в бой, я не был в огне...
- Зато огонь вспыхнул внутри тебя, парень. Успокойся. Это должно было рано или поздно произойти. Хотя с тобой, пожалуй, это произошло так рано, что ты сам не заметил - когда.
Орион посмотрел на разбитое накануне зеркало, на порезанный палец и проронил.
- Зато Стас заметил.
- Тебе крупно повезло, - Глеб сжал его плечо. - Тебя встретил человек.
___________________
Филипп ликовал. Девчонка нарисует процессоры для новых индивидов! Каким образом? Вопрос больше не имел значения. Даже создание Ориона не вызвало у него столь бурных чувств. Это будут его индивиды, его жрецы, подвластные только ему - доктору Жулавскому. Стас привел несколько бледных возражений и, сказавшись уставшим, ушел. Впрочем одна реплика запала-таки в голову Филиппа. "Свободным человеком управлять невозможно. Мы все зависимы: от государства, от финансовых передряг, от всеобщего мнения, от нищеты и от благополучия. А индивид умен, силен и первозданно чист. Он априорно свободный человек".
- Пусть думает, как ему нравится, - Филипп бубнил себе под нос эту фразу уже десяток раз подряд. - Пусть думает, как ему нравится. Пусть думает...
Руки тем временем продолжали трудиться сами по себе. На тонкие стенки трафарета ложился один слой глины за другим.
- Пусть думает, как ему нравится...
В ход пошел графит. Черные угольные слои криво опускались на мокрую бурую глину.
- Пусть думает...
Текли минуты и часы. Два новых саркофага, зажатые в объятиях пластика, стояли вдоль стены. Филипп работал, как автомат.
- У меня будут новые и старые индивиды... - доктор Жулавский "сменил пластинку". - Старые индивиды... Новые индивиды... Пусть рисует, а у меня будут старые индивиды...
Крошечное подсобное помещение основной лаборатории едва-едва вмещало в себя гений доктора Жулавского. Пот градом тек по бледному лицу. Исступленный взор упирался в пустоту. А руки работали, как отлаженный механизм.
И лишь когда три кристалла-процессора с плеском упали в воду, Филипп пришел в себя. Творение стояло перед ним в виде трех новых наглухо закрытых капсул.
"Отец никогда бы не смог добиться такого прогресса, - с гордостью подумал доктор Жулавский. - А я могу. Я усовершенствовал технологию! И я достиг цели!"
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
