Тетушка, увидев меня в этом платье, сначала распереживалась. Ведь платье пришлось надеть на голое тело, без обязательной нижней сорочки, поддерживающей грудь. Но потом смирилась и целый час укладывала мои непослушные густые локоны в высокую прическу, заканчивая соответствующий образ. Видимая простота платья, легкость и воздушность эльфийской ткани придавали всему облику очарование и грациозность.
- Зато вы выглядите не очень. Где ваши костюмы?
- Вот, - Радим потряс бумажными пакетами. - Еле выпросили на один вечер. Только их надо почистить и привести в порядок, ты ведь поможешь нам?
- Нет. Сначала пунш, чтобы жизнь чуть-чуть стала веселее, потом вкуснящие маленькие корзиночки и только потом одежда, - возмутился Мирон. - Мы сегодня остались без ужина, а пока спустимся, со столов все сметут.
И больше ни минки не медля, он сунул мне в руки один из фужеров и тарталетку с мясной начинкой.
Действительно, после слабоалкогольного напитка с кусочками фруктов, вечер показался намного приятнее. Напряжение чудесным образом исчезло, и жизнь показалась прекрасной. И почему я все время провела здесь, на мансарде. Вместо того, чтобы в последний раз повеселиться и потусоваться с одногруппниками, все время трусливо просидела в комнате, как "мышка в норке".
А ведь когда-то, в далеком прошлом, отмечая окончание Экономического Университета, мы всю ночь праздновали сначала в ресторане, а потом гуляли по ночному городу. Я была счастлива, влюблена и собиралась замуж. Вот черт, куда меня опять потянуло. Нет уже той жизни, и больше никогда не будет. Я здесь и сейчас. Досрочно окончила Лекарскую школу и скоро пойду на бал. Там где-то меня ждет метр Вазилиус.
Хотя, ну его, пусть подождет. Мне и здесь, с Радимом и Мироном хорошо.
После недолгих сборов, магической штопки и чистки метровской одежды, наша не в меру счастливая троица вышла в свет, то есть на школьный двор. Кругом царила атмосфера праздника.
Первое, что увидела, легкие тканевые навесы. Они были собраны между двумя беседками на большой поляне и находились немного в стороне от общего пространства. Возле них собирались местные представители аристократии и некоторые из преподавателей. Они предпочли не смешиваться с толпой и в основном держались отдельной группой. Где можно было продемонстрировать знающим и значимым людям новое, по последней столичной моде платье, или похвастаться недавно приобретенными драгоценностями. В этом избранном кругу велись свои разговоры, придерживались общих интересов и присутствовали нужные люди.
Для студентов и прочих, в другой стороне, были выставленные длинные столы с разнообразной легкой закуской, маленькими канапе, изумительно вкусными пирожными и пуншем. Зря Мирон переживал, что нам ничего не достанется, всего было в избытке. Молодые метры старательно угощали своих подруг или родственников, при этом умудрялись не забывать и о себе. На нашу радостно улыбающуюся троицу косились, нам уступали место, но никто не ничего не говорил. Естественно, мне сразу предложили второй фужер с пуншем и я от него не отказалась. После него легкость, пофигизм и искрящееся чувство всеобъемлющего счастья основательно поселилось во мне. Хотелось веселиться, смеяться и кокетничать. Бал уже не казался страшным явлением, сейчас я всей душой любила этот Мир и окружающих меня людей.
Постепенно вокруг нас становилось свободнее, народ заблаговременно начал подтягиваться в танцевальный зал, мы же оставались у накрытых столов. В наш круг удачно вписалась еще троица выпускников: Сибилл, Зарил, Маркус и наше веселье продолжилось. Не помню, кто начал потешный спор, но в итоге ребята на не шутку завелись. А спорили вроде бы о пустяшном - кто из них лучше целуется. Слушая их перепалку, решила выступить арбитром. Вот только как можно оценивать то, чего не пробовала и не знаешь. После двух фужеров пунша мне было "абсолютно фиолетово", как наш "междусобойчик" будет смотреться со стороны, и мы приступили к проверке. Пришлось с каждым из пяти присутствующих поцеловаться и вынести свое решение. И вот на последнем испытуемом нас застали два преподавателя и мой Учитель. Его сердитый взгляд на меня, не произвел абсолютно никакого впечатления. Я мысленно сравнивала поцелуи и пыталась понять, какой из них мне понравился больше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Что здесь происходит? - возмущенно спросила у нас метресс Лючия. - Почему вы все еще здесь, а не в зале?
- Успеем, - я беспечно пожала плечами, - сейчас закончим и придем.
- Метресс Лючия, доведите, пожалуйста, Мариэль до места. Иначе сама она вовремя не дойдет.
Не ожидая такого решения от метра Вазилиуса, я растерялась, а травница, взяв меня за руку, потянула в сторону танцевального зала. Я, следуя за ней, оглянулась и на ходу вынесла свой вердикт:
- Ребята не сердитесь, но лучше всех целуется Маркус. У него, по-видимому, большой опыт в этом деле.
После этих слов травница сильнее сжала мою руку и ускорила шаг. Я припустила за ней, а горячий взгляд Учителя прожигал мою оголенную до лопаток спину. Странно, но в тот момент о ребятах, оставшихся с метров Вазилиусом, я совершенно не думала и не переживала.
В танцевальный зал мы вошли на последних приветственных словах нового Ректора. И пока толпа ему аплодировала, метресс Лючия довела меня до преподавательского состава и поставила в первом ряду, перед собой. Я тут же принялась заинтересованно оглядываться.
Приглашенные музыканты, размещенные на балконе второго яруса, негромко настраивали свои инструменты. Прямо напротив меня кучно стояли аристократы. Да, ребята были правы. Некоторые представители этой социальной группы носили на себе настолько много драгоценностей, что глядя на них, рябило в глазах. Народ попроще, торопливо с шумом передвигался, перестраивался и старался занять более удобные места, с которых все будет слышно и видно.
Почти сразу в зале прозвучал громкий короткий сигнал, заставивший людей сосредоточиться и замолчать. Противоположные входные двери открылись, и в танцевальном зале появился метр Вазилиус в сопровождении четырех Эллиров. Волной пронесся громкий полувздох - полувсхлип и дамская часть зала во все глаза принялась рассматривать вошедших метров, я же с интересом воззрилась на одного единственного, своего Попечителя. Когда признался, что он - внебрачный сын короля, на меня его слова, в тот момент, никакого особого впечатления не произвели. Может быть от того, что я была ужасна зла на него и морально подавлена или от того, что я всё еще пыталась жить по принципам прошлой жизни. Зато сейчас, я это не то чтобы увидела, я это прочувствовала.
Высокий, широкоплечий, в дорогом темном костюме ручной работы, с отделкой из золотой вязи. С перекинутой через правое плечо синей лентой и каким-то отличительным знаком на ней. Он не шел, а гордо шествовал по вмиг образовавшемуся широкому пространству между выстроившихся в несколько рядов людей. Шикарная темная грива волос сейчас была распущена и удерживалась нешироким золотым обручем. Ничего не выражающее лицо больше походило на маску и лишь слегка приподнятые уголки губ смягчали общее восприятие. Подавляющая аура власти и силы расходилась от него и, кажется, обволакивала, прикасалась и сканировала каждого, кто находился в этот момент в зале.
Гости смотрелись не хуже, просто вслед подавляющей ауре, они распространяли вокруг себя ауру восхищения и плотского желания. К ним хотелось прикоснуться, прижаться и поцеловать. В бросаемых на них похотливых взглядах метресс и тесс можно было очень многое прочитать, или у меня после выпитого пунша сильно разыгралось воображение. Я бы наверно еще долго смотрела на продвигающуюся "Великую пятерку", если бы сзади меня не дернули за платье. Очнувшись, заметила, как метры низко кланяются, а метрессы приседают в глубоком реверансе по мере продвижения высокопоставленных лиц, и поспешила присоединиться к поклонам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
