не дать больше тридцати.
Дома у них было чуть более шумно, поскольку было аж четверо детишек, причем все мальчуганы, от совсем крохи, которого еще кормили грудью, до восьмилетнего пацана, который больше времени проводил в работе по хозяйству, чем в самой избе.
Когда дверь избы отсекла их от внешнего мира, Туний направился к столу.
— Вино есть?
Староста кивнул.
— Тащи, и скажи жене что б уши не грела, — в голосе барона слышались стальные нотки.
Произошедшее не оставило и следа от прежде благодушного настроения Туния.
Когда староста притащил и налил три стакана вина, барон почти залпом осушил свой и жестом показал обновить содержимое.
— Кислятина, — прокомментировал он свои ощущения.
«Ну да, не десяток шиллингов за кувшин» — подумал про себя Брон, но в защиту старосты не полез, барон и не намеревался его обидеть.
— Ну что, чего делать то будем? — спросил барон у собеседников.
— Можно узнать чего они вообще не поделили? — влез в разговор Брон, у которого пока в голове не складывалась полная картина.
С отмашки барона ответил староста.
— Да чего можно не поделить с юродивым? — в пустоту спросил староста, — нормальным мужиком был Чернуж, да тем летом в город поехал, с женой и дочуркой. Вернулся один избитый до неузнаваемости, сам ничего не объяснял, но потом узнали, что и жену и дочку его какие-то тати прирезали да снасильничали перед этим на его же глазах. С тех пор он и того, — староста сделал рукой неопределенный жест, показывая что с головой у него не в порядке, — совсем с ума сошел, то с пустотой разговаривает, то по улице голый бегает. Совсем в общем того. Ну а тут ваши солдатики во двор вошли, напугался, наверное, али привиделось чего, вот он с ножом и кинулся.
— С пустотой разговаривает? — у Брона возникли нехорошие мысли, — пойду ка до дома его схожу.
— На кой оно вам? — удивился староста.
— Как бы пустота эта, призраком не оказалась, — буркнул он, поднимаясь с лавки.
Барон не возражал.
В голове у Брона, пока он шел да дома сумасшедшего, выстроилась невеселая картина. Если жену на глазах мужика изнасиловали и убили, то даже после смерти обычного человека мог бы призрак остаться, а кто знает, может она и одаренная была, а если призрак есть, то может и нападение не ошибка? Может солдат то и был тем самым татем?
Но вот он, пройдя сквозь гудящую толпу, что и не думала разбредаться, вошел в ворота. Прикрыв глаза, он двинулся дальше. Это обычные люди могут увидеть призрака, если он только сам того захочет. От магического взора таким созданиям не скрыться, да и след они оставляют. Там, где проходил призрак, магические потоки будто рябят от излучаемой им энергии.
Брон немного знал о призраках, он только подбирался к основам некромантии и слышал о них лишь урывками. Но зато он видел одного вживую и ни с чем бы подобного не перепутал.
Двор был пуст, никаких следов. Брон не сбавляя ходу двинул в дом. Призраков он не боялся. Сами по себе призраки, это лишь отпечаток энергоструктуры, осколок личности, неясным образом связанный с упорхнувшей в неизвестные дали душой. Большая часть призраков имеют такую рыхлую и дырявую структуру энергоканалов, что вся энергия, которую они черпают из своей души, просто рассеивается в пространство. Лишь единицы могут накапливать и управлять ею. Да и в целом разум призраков довольно ущербен, мало кто из них сохраняет полную личность. Обычно они помнят лишь пару последних недель, а иногда и только момент смерти. Потому хоть сколько-то обученному управлению энергией человеку призраки не страшны.
Оттого Брон и двигался бесстрашно по дому, выискивая малейшие признаки присутствия существа. Ничего. Пустота и бардак, а еще вонища. Похоже, местный сумасшедший справлял нужду прямо дома.
Вернувшись домой к старосте, он доложил барону, что мужик действительно просто сошел с ума и нечистая сила здесь не при чем.
— Ну, так что с ним делать то будете? — не вытерпел, наконец, староста.
— Он моего человека калекой на всю жизнь оставил, за это только одно наказание.
— Нельзя же кровь блаженных лить, грех это, — осторожно заметил староста.
— Значит, крови и не прольётся, — дернул щекой барон, — созывай народ.
— А ты готовься, сможешь магией его убить быстро?
— Я? — удивился Брон.
— Он твой поданный, ты за него в ответе, тебе и приговор выносить.
Брон тяжело сглотнул в раз ставшей вязкой слюну. Убивать человека, не чинившего ему зла, парню еще не приходилось.
Когда Барон с парнем вышли из дому, солдаты уже все подготовили. Толпа образовала круг, в центр которого вывели связанного Чернужа. Брон вслед за сюзереном вошел в круг, чувствуя, как кровь стынет в жилах от волнения.
Толпа меж тем притихла, и в этой тишине голос барона был подобен реву тура.
— Жители Малых Предгорий, я владелец этих земель и ваш господин, барон Туний из дома Ржанного Колоса. Этот человек, это создание, покалечило и хотело убить моего человека. За такое всегда было одно наказание, смерть. Приговор приведет в исполнение ваш рыцарь-владетель, сэр Брон по прозвищу Шутник. Вера в Четверых предостерегает нас от пролития крови умалишенных, потому он умрет быстрой и милосердной смертью.
Брон еще никогда не ощущал всю неуместность своего прозвища так сильно как сейчас. Барон закончил свою речь и требовательно посмотрел на парня.
Тот неуверенно подошел поближе к пленному и возложил ему на голову свои руки. Брон старался не смотреть в глаза сумасшедшему, а тот наоборот не отводил своих бешено бегающих глаз с лица Брона.
— Повторяй за мной, — услышал парень шёпот барона.
— Я сир Брон, рыцарь-владетель этих земель и ваш господин, исполняю этот смертельный приговор, потому что это справедливость, да будут милосердны ко мне Четверо, ибо не убиваю я, а дарю милосердие, и не для радости своей вершу это, а ради правосудия!
Голос Брона едва не дрожал от волнения, а пот заливал глаза. Но заклинание уже было готово. Брон влил в него кучу энергии, от чего даже люди в толпе начали видеть, как начинает светиться воздух, вокруг ладоней Брона. Когда кровоостанавлиющее заклятье уже начало трещать от влитой в него энергии, он одним движением отправил его в голову мужчины. Заставляя свернуться почти всю кровь в его мозгу.
Тот даже не дернулся, но солдаты, что придерживали осужденного, явно уловили перемену. Они отпустили тело, и оно медленно, как подрубленное дерево, завалилось вперед.
Воцарившуюся на площади тишину можно было резать ножом.
— Вот и все, — едва слышно произнес барон Туний.
— Вот
