Отвернувшись от Рэнда, она медленно читала послание, остановившись только раз, чтобы взять носовой платок, который он протянул ей.
Прислонившись к стене, Рэнд молча смотрел на нее.
Он понимал, что не стоит ей сейчас мешать, она сама должна прочитать это письмо и пережить все, что в нем сообщалось.
Между тем, распечатав послание Коллина и бегло просмотрев его, Рэнд углубился в подробное его изучение.
Вытерев слезы, Розали взглянула на Рэнда.
– Что пишет Эмилия? – мягко Спросил он.
– Она… – Розали помолчала и снова вытерла слезы. – Она не моя родная мать.
Внезапно Розали улыбнулась от того, как странно звучали эти слова, и посмотрела на Рэнда сияющим взглядом.
– Она была гувернанткой Люси Донкастер. Люси и есть моя настоящая.., то есть я ее дочь.
– А твой отец? – спросил Рэнд. Розали вздохнула с каким-то странным недоверием и ответила:
– Браммель. Это правда. Эмилия в точности передает всю историю.
Она помолчала.
– Мне как-то не верится, что Бо Браммель – мой отец.
Браммель… – повторила она, как бы убеждая себя. – Любимец принца-регента, душа общества, эксцентричный денди…
– Он мужчина, – спокойно прервал ее Рэнд. – Такой же, как многие другие.
– В письме написано, что он был самым красивым, самым легкомысленным и самым очаровательным юношей, которого Люси когда-либо знала. По словам Эмилии, он обожал Люси, но не был способен к серьезной любви. Она считает, что Браммель был слишком эгоистичен.
– Весьма похоже на него, – сухо заметил Рэнд.
– Потом история становится весьма туманной, – продолжала Розали, снова вытирая слезы. – Здесь написано о графе Ротерхэме. Ты когда-нибудь…
– Нет, я не встречался с ним и совсем мало о нем слышал. Он ведет довольно замкнутую жизнь.
– Люси дала согласие выйти за него, но даже когда закончилась их с Браммелем связь, она не смогла заставить себя пойти на этот брак. Здесь сказано, что "она была напугана страстными преследованиями Ротерхэма". Я не очень понимаю, что именно так пугало ее, к тому же она была беременна от Браммеля. Как странно… Этим ребенком была я. – Розали удивленно умолкла. – Может быть, потом я привыкну к этой мысли.
– Твое существование хранилось в тайне?
– Да.., я.., родилась во Франции, куда Эмилия и Люси уехали, чтобы избежать слухов и сплетен, а также чтобы спрятаться от Ротерхэма, чьи преследования возобновились.
– Он знал, что у Люси ребенок?
– Не думаю.
Розали еще раз посмотрела на письмо.
– Эмилия не пишет об этом. Она говорит только, что Люси была очень эмоциональна и легко впадала в депрессию после разрыва с Браммелем… Она так и не оправилась от того, что потеряла его любовь, и покончила с собой через два месяца после моего рождения.
Розали задумалась.
– Интересно.., интересно, как сложилась бы моя жизнь, если бы этого не случилось?
– Скорее всего, – сказал Рэнд, – она в любом случае отдала бы тебя на воспитание Эмилии.
– Она сама еще была ребенком, – согласилась Розали, – Мне так.., жаль ее!
Тяжело вздохнув, она продолжала:
– После того как Люси умерла, Эмилия решила сохранить тайну. Она сказала Донкастерам, что ребенок погиб вместе с матерью, потом поменяла имя и уехала, выдумав несуществующего мужа, имя которого должно было придать ей более надежный статус. Так я и росла дочерью гувернантки Уинтропов.
Розали удивленно посмотрела на Рэнда.
– Как все странно! Если бы не пожар в театре, в ту ночь я не встретила бы тебя и жила бы прежней жизнью, так никогда и не узнав правду о себе.
– Ты полагаешь, Эмилия не рассказала бы тебе?
– По ее словам, она думала, что этого не случится. Ей казалось, что, если я узнаю о своем происхождении, это принесет мне одни неприятности. А в конце она пишет… О Боже…
– Что?
– Я только что дочитала письмо. Как не похоже это на Эмилию! До нее дошли слухи, что я уехала с тобой, и она хочет, чтобы я оставалась под твоим покровительством как можно дольше!
– Позволь мне взглянуть? – попросил Рэнд, и голос его стал жестче.
Розали протянула ему письмо, и Рэнд внимательно прочитал несколько последних строк. Он с облегчением вздохнул, хотя продолжал хмуриться. Эмилия не упоминала ни о чем, что могло бы объяснить отравление Розали в парижской гостинице, но ее пожелание, чтобы кто-то опекал Розали, выглядело несколько странным.
– По возвращении в Англию я буду рад поговорить с ней, – сказал Рэнд.
– В Англию… – повторила Розали.
Внезапно она заметила что-то необычное в выражении его глаз, и ее собственное беспокойство отошло на задний план. Розали встала и медленно подошла к нему.
– Что-то случилось? – тихо спросила она.. – У тебя плохие новости?
– Да, – ответил Рэнд, и сердце Розали сжалось.
– Как скоро нам нужно быть в Лондоне? " – спросила она, кладя руку ему на плечо.
– Не позднее послезавтра.
– Рэнд, – мягко спросила она, каким-то шестым чувством уже зная ответ. – Что в этом письме? Что пишет тебе Коллин?
Он быстро взглянул на нее. Лицо его побледнело.
– Умер старый граф, мой дед, – ответил он.
Розали положила голову ему на грудь и молча обняла его.
Рэнд стойко переживал случившееся, однако то напряжение, в котором он находился, выдавало его глубокое волнение.
Несколько долгих минут они стояли обнявшись, пока Розали наконец не сказала:
– Значит, ты теперь – граф Беркли. Боже, я что, действительно обещала выйти за тебя замуж?
– Слишком поздно брать назад свои слова.
– Где мой носовой платок?.. Сегодня какой-то странный день пугающих новостей.
Рэнд неохотно разжал объятия, зная, что боль его утихла только благодаря тому, что Розали была рядом.
Молча прислонившись к стене, он наблюдал, как она вытирает слезы.
– Старый граф непрестанно укорял меня, что я все еще не женат, – тихо сказал Рэнд. – Жаль, что ему не довелось увидеть, какую великолепную невесту нашел я себе.
Розали вдруг усмехнулась.
– Великолепную невесту? – повторила она. – В свете такое множество молодых девушек, из которых ты мог выбрать любую, и столько богатых женщин, жаждущих принять твое предложение, а ты выбрал меня, со столь странным происхождением и…
– Ни слова больше. – Рэнд с нежностью смотрел на нее. – Единственное, в чем я не разделяю твоих сомнений, – мой выбор.
Розали улыбнулась и подошла к нему, чувствуя страстное желание вновь оказаться в его объятиях.
Однако время шло, предстояли сборы, и нужно было сообщить Мирель об их скором отъезде. Розали вышла, а когда вернулась, обнаружила, что письмо, оставленное ею на столе, исчезло.
