выловят. Это если бы не влепился со всего маху в корпус станции, в случае нехватки горючки для торможения. Тогда дела мои были бы швах. Мог бы и разбиться.
Я откинул фонарь скутера, извлёк Конька, с которым уже давно не расстаюсь, прихватил гранатомёт со штурмовым игольником и выбрался на палубу. Ко мне тут же подошёл один из полицейских в лёгком скафандре, по причине вакуума на посадочной площадке и вскинув руку к шлему представился.
— Сержант Ху Тхэ Мин, полицейский участок станции Андон. Под протокол. Вы готовы интернироваться на данной станции.
— Ничего не гложет, Тхэ Мин? Ты предлагаешь мне, русскому разоружиться, тогда как ваше государство Когурё появилось стараниями Российской империи.
— Это не имеет значения, — шлем качнулся из стороны в сторону. — Назовитесь и скажите готовы ли вы интернироваться или нет?
Держится с достоинством, и где-то даже высокомерно. Чувствует паршивец силу за своими плечами. Ну да ничего. Мы тебе крылышки подрежем.
— Ефрейтор Российского императорского флота Рязанцев Клим Витальевич, кавалер орденов Георгиевского креста и Мужества. И нет, я не намерен складывать оружие. Напротив, предлагаю тебе сержант положить свою пукалку на палубу, — я указал на пистолет в его кобуре, — и не сопротивляться, пока я буду тебя связывать.
— Я…
— Ты сделаешь как я сказал, или умрёшь, выбор за тобой, — я направил ствол штурмового игольника ему в живот. — Даже не надейся. Ты не сумеешь ни с кем связаться, и никто не придёт на помощь. Мой специалист позаботился об этом.
— Я думал, что мы с русскими союзники.
— Я тоже думал, что вы наши союзники, пока вы не предали нас.
— Мы не предавали. Японцы не воюют с нами, они хотят лишь избавить нас от русского протектората и обеспечить нам суверенитет. Мы по-прежнему будем союзниками России, просто…
— Вы просто смените один протекторат, на другой, а после будете вспоминать российское присутствие как благословенные годы. Оружие на палубу, руки за спину. Живо!
— Вы за это ответите, — со злостью произнёс кореец, выкладывая пистолет на палубу.
Вообще-то, жест чисто символический. Максимум что может сделать мне это оружие, это вызвать лёгкую дезориентацию в случае попадания в шлем. И он это прекрасно понимает. Как и то, что перед ним стоит подготовленный десантник в бронескафандре, и скрутить меня не получится. От слова совсем. Потому что, против лома нет приёма, если нет другого лома.
— Непременно отвечу, но как-нибудь после, — заверил я.
Полицейский повернулся ко мне спиной и крестил на пояснице руки, которые я захлестнул лентой композитных наручников. Очень крепкий материал, их не разорву даже я в моём бронескафандре. На то и расчёт.
Тем временем парни уже подступились к катеру и «постучались» в дверь. Малой постарался и заблокировал их огневые точки, обойдя бортовой искин. Но надолго этой меры не хватит. Против такого серьёзного противника его малыш не выстоит. Но сколько-то времени у нас имеется.
Передав пленного Назару, который уже связал второго полицейского, я направился к катеру.
— Малой, связь.
— Ты в канале, Колун.
— Говорит ефрейтор Российского императорского флота Рязанцев. Я знаю, что вы меня слышите. Как знаю и то, что связи и выхода в сеть у вас нет, а ваш бортовой искин сейчас работает над тем, чтобы снять блокировку. Очень скоро у него это получится, а значит времени у нас нет. Не оказывайте сопротивления и никто не пострадает.
— Готово, — сообщил Малой колдовавший над запором и дверь отворилась.
Воздуха в переходном шлюзе не оказалось, так что она лишь слегка вздрогнула, после чего я её распахнул, и ступил в тесное помещение. Это маленький катер, а потому и помещение оказалось достаточно тесным. Впрочем, набиваться туда все разом мы не стали. Со мной пошли Дрон и Малой.
Назар занимался пленными, Прохор и Кистень прилаживали инженерные заряды, на случай силового захвата. Не хотелось бы. Но с другой стороны, мы можем покинуть станцию и с дырой в борту, которую заделаем уже после. Ничего архисложного, при наличии ремонтников.
Внутри корабля имелась атмосфера, а два технаря и пилот встретили нас без скафандров и с задранными лапками. Не стали изображать из себя героев, что радует. Вот не хотелось мне лить их кровь, лишнее это и весь сказ. Хотя на корейцев я теперь зол как чёрт. Пусть я недолго послужил с парнями, тем не менее я их знал, и несколько месяцев они были моей семьёй. И погибли они из-за этих скотов.
Ляпишев проскользнул мимо пленных, и вломившись в ходовую рубку, тут же извлёк из гнезда бортовой искин. Изделие куда массивнее наших, что в общем-то и понятно.
— Код доступа? — потребовал он, обращаясь к пилоту.
Тот не стал кочевряжиться и выдал его по первому требованию. Малой что-то там поколдовал над клавиатурой. Потом вернул искин на место.
— Колун, корабль наш, — доложил Николай.
— Что с ангаром?
— Порядок. Всё идёт по плану, нас пока не обнаружили.
Не знаю к чему готовился Малой, но в связке с нашими бывшими урками его успехи меня несколько пугали. Впрочем, это так, в общем. На самом деле мне как-то наплевать, даже если на моих глазах рождается будущая серьёзная преступная группировка. Пусть по этому поводу голова болит у полицейского департамента. Для меня они не просто сослуживцы, а братья по оружию. Как, надеюсь, и я для них.
— Кто отвечает за машинное отделение? — спросил я.
Вперёд вышел один из низкорослых пленников.
— Пошли сдавать хозяйство. Дрон, системы жизнеобеспечения, запасы воды, продовольствия, и далее по списку.
— Принял, — отозвался Малахов.
— Малой, смотри чтобы нас не схватили за штаны.
— Есть.
Кораблик приняли быстро и без проволочек. Корейцы содержали всё в полном порядке, тем более катер уже был готов к выходу на очередное многодневное патрулирование. Кроме машинного отделения я так же выбрался на верхнюю палубу обследовал закреплённые там восемь скутеров.
Сторожевик предназначен в первую очередь для досмотра проходящих судов, поэтому не имеет серьёзного вооружения. И уж тем более способного пробить толстую шкуру силового щита межсистемного судна.
Четыре тридцатимиллиметровые артустановки и столько же крупнокалиберных игломётных турелей, перекрывают две полусферы и годятся только для непосредственной обороны. Как и шестнадцать противоракет. Нет даже НУРСов. Зато в наличии целых восемь скутеров, предназначенных для досмотровой команды. Шесть для десантников и два для боевых дроидов. Купцам этого более
