Эту информацию опровергает автор «Правдивого отчета..», писавший, что, войдя в город, «мы вынуждены были бросить все силы на тушение огня, охватившего дома наших врагов, которые они сами подожгли, чтобы не дать нам возможности ограбить их; но все наши усилия были напрасны, ибо к полуночи весь город сгорел, кроме части пригорода, которую благодаря великим стараниям мы ухитрились сберечь, включая две церкви и около трехсот домов».
Дон Хуан Перес де Гусман не скрывал, что город был подожжен самими жителями — «рабами и владельцами домов»; при этом пожар не затронул здания Королевской аудиенсии и Бухгалтерии, особняк губернатора, монастыри Ла-Мерсед и Сан-Хосе, отдельные жилища на окраинах и около 300 хижин негров — погонщиков мулов из предместий Маламбо и Пьерда-Видас.
Всю ночь флибустьеры простояли в окрестностях Панамы, а на рассвете снова вошли в город — точнее, в то, что от него осталось. Раненых доставили в церковь одного из монастырей, вокруг которой устроили арсеналы и установили орудийную батарею. Проведя смотр войскам, Морган и его офицеры констатировали, что во время захвата города погибло около 20 человек и примерно столько же было ранено.
Губернатор Панамы отмечал в своем отчете, что велел сжечь все суда и лодки, остававшиеся на побережье, но горожане не успели выполнить этот приказ. Пиратам удалось захватить одну барку в предместье Фаске. Когда испанцы, сетует дон Хуан, «собирались поджечь ее, врагц быстро пришли и не дали это сделать> и с нею они причинили нам большой ущерб, ибо вместе с нею они захватили еще три [барки] и совершили великое опустошение всего, что нашли на островах Табога, Отоке и Лас-Ислас-дель-Рей, взяв и доставив оттуда много пленных.
После этого несчастья я приказывал всем людям, которых встречал, идти со мной в Нату, чтобы я попытался сформировать там армейский корпус и встретить англичан. Но когда я прибыл в этот город, я не нашел в нем ни одной души, ибо все убежали в горы».
Проведя в Панаме неделю, Морган, по словам Эксквемелина, «послал отряд в сто пятьдесят человек в крепость Чагре, чтобы в тот же день известить ее гарнизон о счастливой победе. Через город отряд провожали все. Испанцы, стоявшие за городом, заметив их, отошли.
После полудня Морган снова вернулся в город, каждый отряд занял положенное ему помещение, а одна группа пиратов отправилась к руинам сожженных домов, где еще была надежда выудить знатную поживу: серебряную посуду и слитки серебра, которые испанцы бросали в колодцы. На следующий день было снаряжено еще два отряда, каждый по сто пятьдесят человек, чтобы разыскать жителей города, рассеянных по окрестностям Через два дня пираты вернулись и привели с собой двести пленников — мужчин, женщин и рабов. В тот же день посланная Морганом барка вернулась еще с тремя захваченными барками, однако самый ценный приз — галеон («Ла Сантисима Тринидад». — В. Г.), груженный королевским серебром и драгоценностями самых богатых торговцев Панамы, — был упущен; исчезли и монахи со всеми церковными украшениями, серебром и золотом. На этом галеоне было семь пушек и десять или двенадцать мушкетов, и стоял он только под нижним парусом, причем у команды не была заготовлена вода. Пираты захватили шлюп с этого корабля с семью матросами. Эти испанские моряки и сообщили разбойникам обо всем, что рке было сказано. Кроме того, они добавили, что галеон не мог выйти без воды в открытое море, однако предводителю пиратов было намного милее пьянствовать и проводить время с испанскими женщинами, которых он захватил в плен, нежели преследовать корабль. На следующий день пиратские барки отправились на поиски галеона, но эти поиски оказались бесполезными, поскольку на корабле рке узнали, что пираты выходили в море и захватили шлюп. На галеоне тотчас же подняли паруса Когда пираты увидели, что корабль ушел, они напали на барки, груженные различными товарами, которые направлялись на острова Товаго и Тавагилья, и затем вернулись в Панаму. По возвращении они сообщили Моргану обо всем, что произошло. Пленных матросов допросили, и те ответили, что догадываются, куда отправился галеон, однако за это время его команда могла получить пополнение. Морган приказал собрать все суда, которые были в Панаме, снарядить их и догнать корабль; пираты вышли в море на четырех барках с командой в сто двадцать человек. Они пробыли в море целых восемь дней, но никого не встретили. Галеон улизнул быстро и бесследно. У пиратов не было больше никакой надежды догнать этот корабль, и они решили отправиться на острова Товаго и Тавагилья. Там они повстречали судно, шедшее из Пайты; оно было гружено шелком, сукном, сухарями и сахаром; на нем было примерно на двадцать тысяч пиастров чеканного серебра С этим судном и сопровождавшей его баркой, на которую они погрузили добро и пленных, захваченных на островах Товаго и Тавагилья, пираты вернулись в Панаму».
Корсарами, оперировавшими в Южном море, командовал уже известный нам капитан Роберт Сирл — тот самый, который отличился нападением на город Сан-Аугустин во Флориде в 1668 году.
Морган не смог простить Сирлу то, что он упустил галеон с сокровищами, и в дальнейшем никогда больше не оказывал ему содействия.
Тем временем люди, отправленные в Сан-Лоренсо-де-Чагрес, вернулись в Панаму с хорошей новостью. По их словам, два судна, вышедшие на поиски добычи, встретились близ устья реки с испанским кораблем. Когда они начали преследовать его, капитан корабля, увидев над крепостью испанские флаги, опрометчиво решил войти в гавань. Там его и захватили. В трюмах призового судна обнаружили большое количество продовольствия, что привело сидевших на голодном пайке флибустьеров в совершенный восторг.
Узнав, что Сан-Лоренсо по-прежнему остается в руках его людей и гарнизон крепости в достаточной мере обеспечен продуктами питания, Морган решил не спешить с уходом из Панамы. «В то время как часть пиратов грабила на море, — продолжает свой рассказ Эксквемелин, — остальные грабили на суше каждый день из города выходил отряд человек в двести, и, когда эта партия возвращалась, ей на смену выходила новая; все они приносили большую добычу и приводили много пленников. Эти походы сопровождались невероятными жестокостями и всевозможными пытками; чего только ни приходило в голову пиратам, когда они допытывались у всех без исключения пленников, где спрятано золото».
Проведя в Панаме три недели и «добросовестно разграбив все, что попадалось ему под руку на воде и на суше», Морган отдал приказ готовиться к уходу. 14 (24) февраля 1671 года флибустьеры вышли из Панамы, ведя за собой 157 мулов, груженных ломаным и чеканным серебром, а также заложников — 50 или 60 мужчин, женщин, детей и рабов. Эти данные взяты нами из советского издания «Пиратов Америки». В английских переводах книги Эксквемелина говорится о 17 5 мулах и 600 заложниках; во французских переводах упоминается о 500–600 заложниках.
Достигнув селения Вента-де-Крусес, Морган сообщил пленным, что они должны уплатить выкуп в трехдневный срок, иначе он заберет их с собой на Ямайку. Тем временем разбойники принялись заготавливать рис и маис.
Из «Правдивого отчета..»:
«Четырнадцатого февраля мы покинули Панаму и начали наш марш к нашим кораблям со всеми нашими пленными, и на следующий день прибыли в Вента-Крус примерно в два часа пополудни, который находится примерно в пятнадцати английских милях. Здесь мы оставались, восстанавливая наши силы, до двадцать четвертого [февраля], дав испанцам возможность выкупить пленных».
Вся добыча была разделена в крепости Сан-Лоренсо, при этом каждому участнику похода досталось по 200 пиастров.
«Слитки серебра оценивали в десять пиастров за штуку, драгоценности пошли буквально за бесценок, и много их пропало, о чем Морган предупредил пиратов, — сообщает Эксквемелин. — Заметив, что дележ этот вызвал у пиратов недовольство, Морган стал готовиться к возвращению на Ямайку. Он приказал разрушить крепость и сжечь ее, а бронзовые пушки доставить на борт своего корабля; затем он поставил паруса и без обычных сигналов вышел в море; кто хотел, мог следовать за ним За Морганом пошли лишь три, а может быть, четыре корабля, на которых были его единомышленники… Французские пираты погнались за ним на трех или четырех кораблях, рассчитывая, если догонят, совершить на них нападение. Однако у Моргана были изрядные запасы всего съестного, и он мог идти без стоянок, что его врагам было не под силу: один остановился здесь, другой — там ради поисков себе пропитания, иначе они не могли бы добраться до Ямайки».
Согласно более поздним оценкам, добыча, взятая Морганом в Панаме и доставленная в Порт-Ройял, могла стоить 6 млн эскудо. Сам Морган оценил всю добычу в 30 тыс ф. ст. По сведениям главного хирурга экспедиции Ричарда Брауна, серебро и другая ценная добыча стоила около 70 тыс ф. ст. (без учета иных товаров), но «людей обманули», на каждого пришлось всего по 10 фунтов, не считая негров-рабов (по данным сэра Томаса Линча, флибустьеры доставили из Панамы на Ямайку от 400 до 500 негров). Некоторые источники указывают на то, что после дележа рядовые участники похода получили примерно по 15–18 ф. ст. Как бы то ни было, самый грандиозный поход флибустьеров Вест-Индии принес им совершенно мизерный доход.
