— Ты бы, кстати, занялся дрессировкой своей клумбы, — вдруг посерьезнела старшекурсница. — А мне сорока на хвосте принесла, что некоторые неумные барышни начали вякать что-то на тему Глории. Мол, по какому такому праву она все время с тобой. И не пора ли ее подвинуть.
— Поубиваю, — ровным тоном отозвался друг. — Пусть только полезут. Или, может, превентивно?.. — задумчиво пробормотал он.
— Стоп, стоп, стоп! — Я решительно покачала головой. — Спасибо за заботу, но с этим курятником я и сама справлюсь. А ты, бабник доморощенный… — подняла руку, чтобы отвесить ему подзатыльник, но уже через миг опустила, поняв, что это была плохая идея — мышцы заныли, протестуя против такого произвола. — Короче, прекращай над девчонками издеваться. Тебе же на них все равно плевать.
— Ага, — скучающе зевнул друг. — Но смотреть, как они из кожи вон лезут, интересно, — холодно улыбнулся он. — Особенно, когда узнают мой титул и размер вероятного наследства. Так что прости, подружка, они сами виноваты, — безжалостно закончил он. — В этом карманном серпентарии не так уж много нормальных девушек, и тех я не обижаю. Остальных можешь и не жалеть.
— Да я и не собиралась…
— Суров ты, Марчик, — иронично пробормотала Фира. — Народный мститель… Вот скажи мне, — она лукаво усмехнулась, — это ты от вредности некромантской или из-за глубокой моральной травмы так девчонок хороводишь?
— От поисков большой любви, — пафосно отозвался тот.
— Да ладно?! — в унисон недоверчиво воскликнули мы с полуэльфийкой и весело рассмеялись.
Правда, смеялись мы недолго… Больно, зар-р-раза!
— Глория, какие планы на вечер? — спросила Фира.
— Ну, надеюсь, в библиотеку, поискать материалы Оревдайра. А что? — отозвалась я.
— А, нет, ничего. — Она покачала головой. — Я просто один эксперимент задумала, хотела позвать тебя в помощники. Но в таком случае Алину привлеку.
— Нет, ну я могу… — начала было я, но Фира не дала мне договорить:
— Не меняй свои планы! Тем более, мне самой интересно, что ты там найдешь. Так что с тебя подробный отчет! — Она погрозила мне пальцем.
— Как скажешь, — тихо рассмеялась я.
В библиотеку я все-таки добралась. И даже нашла работы Волтера. И успела порадоваться, что их достаточно много. И, конечно же, почерпнула из них массу полезных сведений. Да вот незадача: ничего на нужную мне тему. Ни одной путной мысли не проскочило.
Но я же упрямая. Потому пришла на следующий день. И на следующий. И еще.
Короче, ходила я так добрую неделю, перечитала все работы Оревдайра от корки до корки — и ни-че-го!
Святые шестеренки, это бесполезно. Все бесполезно…
Я прижалась щекой к столу и бездумно смотрела на беспорядочную гору бумаг.
Кажется, тот самый случай, когда просто надо сдаться…
Когда перед моими глазами появилось заинтригованное лицо Ника Кайндорфа, мне сначала показалось, что я уснула.
— Студентка Вейтервин, с тобой все в порядке? — спросил он, и я, встрепенувшись, быстро выпрямилась.
— Да-да, все хорошо… — торопливо отозвалась я.
— Точно? — подозрительно сощурился Ник. — А то ты в последнее время странно себя ведешь.
— В смысле? — опешила я.
— Я четвертый день с тобой здесь пересекаюсь, между прочим, — ухмыльнулся он и, подтянув к себе стул, сел напротив. — Мало того, что ты меня нагло игнорируешь, так еще и почти непрерывно бормочешь что-то себе под нос. Я уже начал переживать за твое душевное здоровье.
Я покраснела и отвела взгляд.
Да уж, наверное, со стороны я действительно выглядела сумасшедшей. Но… вот такая я, когда увлекаюсь, что поделать. Все мы, техномаги, хоть немного, но с сорванной резьбой.
— Простите, я действительно вас не видела, — искренне извинилась я. — Просто… так погрузилась в исследование, что совершенно отключилась от действительности.
— Это я уже заметил, — хмыкнул Кайдорф и заинтересованно спросил: — Что за исследование? И как продвигается?
— Да никак, домкрат мне на ногу! — в сердцах воскликнула я, невольно выплескивая на него свое разочарование. — Уже неделю бьюсь, тонну литературы перелопатила — впустую.
— Печально… — пробормотал Ник, который как раз рассматривал один из листов, взятых с моего стола. — Хм… Записи Волтера Оревдайра? — изумленно спросил он. — И что же такого ты пытаешься в них найти?
— Да что угодно, что натолкнет меня на нужную мысль, — вздохнула я и неожиданно для самой себя пожаловалась: — Мне казалось, что, имея в арсенале такие вполне равнозначные по своей важности части, как интуиция и эти записи, я пойму, что мне делать. Но…
— А почему ты решила, что они равнозначные? — склонил голову набок Ник — Вполне вероятно, что одна из них вообще…
Но дальше я его не слушала. Застыла, невидяще глядя поверх его макушки.
Не равнозначные. Не равнозначные. Святые шестеренки, ну конечно же! Не равнозначные!
— Ни-и-ик, простите! Не могли бы вы помолчать пять минут?! — не особо вежливо воскликнула я, хватая со стола первую попавшуюся стопку бумаг.
— Как скажешь, — тихо рассмеялся преподаватель.
А я, совершенно забыв о его присутствии, лихорадочно просматривала листы, уделяя внимание только описанию приборов. Мне не понадобилось много времени, чтобы понять — кажется, моя техномагическая интуиция все-таки сработала.
Классическая техномагия во многом была наследницей техники. А техника предпочитала разделять функции устройств, чтобы не собирать все винтики в один ящик. Да и сконструировать многокомпонентный прибор, да еще и так, чтобы он нормально работал и не ломался, было делом сложным и невыгодным. Собственно, именно исходя из этого, скорее всего, бабуля и решила, что одна часть прибора — для хранения информации, а вторая — для ввода-вывода.
Но Волтер Оревдайр был поклонником простых решений и техномагом до мозга костей, причем далеко отошедшим именно от классической техники. Несколько приборов, слепленных в кучу ради функционала, — это было не по нему. Он старался в одну небольшую коробочку поместить все, что можно. А потому все его разработки были в лучшем случае двух-, трехсоставные. Но в идеале — цельные. И если я права, что вероятнее всего, нет ничего удивительного в том, что у бабули не получилось. Я, перелопатив столько записей Оревдайра, могла поспорить — такое распределение функций между частями прибора совсем не в его характере. Он бы постарался сделать все в одном… А значит, тренога может отвечать только за ввод или только за вывод. Но что-то мне подсказывало: ни за то ни за то. Я чуяла — основным прибором является именно сфера. А тренога… что-то вроде элемента управления. Но это уже надо было обсудить с бабулей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
