— Я же говорил, что мы скоро повстречаемся, — приветствовал их Тарас, останавливая жестом своих людей.
— И ты был прав, — кивнул Книд.
— Далеко отсюда до города? — уточнил Тарас у периека.
— Не более двадцати стадий, — ответил тот, не задумываясь.
— Тогда надо поторапливаться, — предложил Халкидид, — я успел узнать, что здешний пентекостер не очень любит тех, кто опаздывает.
— А я слышал, будто Деметрий, который живет недалеко от меня, — добавил Книд, — отправился в город едва ли не днем, чтобы прибыть первым на сесситии.
— Ну этого и следовало ожидать, — кивнул Тарас, поправляя шлем, — он хочет первым показать свою доблесть. Но мы не так уж сильно опаздываем. Хотя ты прав, поторопиться следует.
И, развернувшись в сторону города, еще скрытого от глаз высоким каменистым холмом, они зашагали вверх по дороге. За следующим поворотом их нагнал Архелон, увеличив отряд своими людьми. А совсем скоро четверо спартанцев оказались у ворот Пелланы.
Глава третья Командир эномотии
Никакой стражи у ворот не было. Никто не спросил их, зачем они пришли, словно никто здесь не опасался врагов. Войдя в город, расползавшийся по холмам кривыми улочками, они заметили там большое оживление, словно здесь проходил какой-то праздник. Но оказалось все гораздо проще. Периекам, в отличие от полноправных граждан Спарты, позволялось заниматься некоторыми ремеслами, без которых было совсем не обойтись. Вот они и занимались, благо полуденная жара уже шла на убыль.
На улице, полной народа, Тарас заметил несколько кузниц, в которых ковали как оружие, так и металлические части инструментов для обработки земли. У одной из таких кузниц стоял бородатый человек в коротком гиматии, грузивший в телегу готовые мотыги с прикрепленными черенками. По соседству располагалась гончарная мастерская, внутри которой Тарас углядел длинные полки с кувшинами без всякой росписи. Все было очень просто и функционально. Однако там толпилось много людей, желавших купить или выменять у хозяина его товар на свой. Дальше стоял кожевенный двор с невысоким забором, из-за которого несло такой вонью, что Тарас даже зажал нос, проходя мимо.
Местные жители, завидев передвигавшийся по улице отряд вооруженных спартиатов, спешили освободить им путь и расступались. Тарасу даже не приходилось кричать: «Посторонись», все и так бросались врассыпную, стоило ему приблизиться. Пройдя от ворот по улице метров двести в сторону видневшейся впереди главной площади — агоры, как их называли во многих греческих городах, — он остановился.
— Ну где тут проводят эти сесситии? — обернулся Тарас к своему управляющему, семенившему рядом. — Далеко еще?
— Мы уже пришли, господин. — Он указал рукой в направлении длинного приземистого здания с покатой крышей, выходившего торцом на площадь. — Это вон там.
Тарас посмотрел в указанную сторону, заметив у входа в дом двух мощных воинов в доспехах и при мечах. По всему было видно, что посторонних сюда не пускают. Впрочем, никто из периеков и не стремился туда войти. Пройдя через запруженную народом площадь, где стояло большое количество лавок, и приблизившись к входу, Тарас остановился. Сзади встали Книд, Архелон и Халкидид со своими людьми.
— Здесь ли проходят сесситии? — на всякий случай уточнил Тарас, глядя в глаза охраннику в шлеме, закрывавшем лицо. — Нам приказано прибыть сегодня к пентекостеру.
— Назовите свои имена, — приказал тот таким тоном, словно они пришли на прием к самому царю.
— Здесь Гисандр, Архелон, Книд и Халкидид, — ответил за всех Тарас.
Охранник медленно извлек из-за пояса глиняную табличку с нацарапанными на ней именами и, пробежав взглядом, кивнул. Вход в «клуб» был открыт.
— Проходите, Креонт[59] ожидает вас. Оружие можете сложить внутри.
Войдя в низкую дверь первым, Тарас оказался в полутемном помещении, практически всю длину которого занимал огромный стол, уставленный кувшинами и плошками с едой. За столом сидели человек пятнадцать спартанцев без шлемов, но облаченных в кожаные панцири. Среди них Тарас увидел Деметрия и его соседей: Эвридамида, Тимофея и Эгиса. Все были здесь. И, судя по всему, уже давно.
В нос ударил запах жареного мяса. Тарас невольно огляделся. Этот вытянутый зал, наполненный ароматами пищи, освещался только небольшими окнами под самым деревянным потолком, до которого Тарас мог легко достать, подняв руку.
— Взгляни на двери, пришелец, — вдруг раздался громкий голос, от которого, как показалось Тарасу, стали лопаться кувшины на столе. — Ни одно слово, сказанное здесь, никогда не выйдет за них.
Тарас невольно оглянулся на двери, сквозь которые в помещение уже вошли остальные спартанцы и сейчас заходили их слуги с оружием, а потом взглянул на человека, произнесшего эти слова.
Это был сидевший во главе стола рослый спартанец со шрамом на заросшей бородой щеке и с таким яростным выражением лица, что казалось, мог свалить быка одним ударом.
— Я запомнил это, — кивнул Тарас, останавливаясь в нерешительности в трех шагах от стола.
— Ну что ты встал, — опять «наехал» на него этот человек, — садись со своими друзьями вот на эту лавку. Отныне это ваш дом, как и мой. Я Креонт, ваш пентекостер. Оружие пусть слуги оставят вон в том углу.
Убедившись, что пришел по адресу, Тарас повернул голову и заметил в глубине зала стеллаж с одинаковыми проемами, в который были заботливо вложены щиты и в специальные углубления поставлены копья. Снаружи выстроились в ряд шлемы с гребнями из красных перьев. Справа имелась небольшая дверь, которая вела куда-то внутрь. Велев илотам сложить все в эту «оружейку», Тарас снял шлем и медленно направился к лавке, на ходу обдумывая, что делать со слугами, которых здесь столпилось немало. Но пентекостер быстро решил за него эту проблему, рявкнув на весь зал:
— Илоты, пошли вон! Дожидайтесь своих хозяев снаружи.
А когда все вошедшие устроились на лавке, Креонт осмотрел их и сказал:
— Берите еду, наливайте вино из кувшинов. Отдыхайте и знакомьтесь друг с другом, если еще не знакомы. Подождем, когда придут остальные.
Тарас с удовольствием последовал первому приказу, кинув себе на деревянную доску, которая заменяла тарелку, хороший кусок сочного мяса на кости, сдобрив его горстью оливок. С несказанным наслаждением отпил настоящего вина, которое теперь им разрешалось пить. Терпкое красное вино непривычно, но приятно обожгло гортань, пробуждая давно забытые ощущения. Прожевав кусок ароматного мяса, он закинул в рот рассыпчатого сыра и расслабился, приходя в себя. Такой прием был ему по душе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
