Вопрос: Есть ли у Вас идеи, как поддержать хорошие отношения между ханьцами и тибетцами?
Его Святейшество: Я много езжу по разным странам и всегда исхожу из того, что, по сути, мы все являемся живыми существами, все похожи. Это помогает мне поддерживать хорошие отношения с людьми. Тибетцы и китайцы не только являются живыми существами, но между ними есть к тому же историческая связь. Если мы будем придерживаться общего подхода к этому вопросу и установим равноправные отношения, все проблемы будут решены.
Я постоянно встречаюсь с людьми, приехавшими из материкового Китая. Они очень искренни, и нам удается установить близкие отношения. Проблемы появляются, когда есть сомнения и подозрения. Это касается не только отношений между китайцами и тибетцами, но людьми во всем мире. Это то, над чем надо подумать.
Где бы я ни был, я всегда говорю людям, что в основе своей мы все одинаковые. Различия в религии, культуре и языке вторичны. Самое важное то, что мы все являемся людьми.
Когда я был в Пекине в 1954-55 годах, я обсуждал марксизм. Мне была близка идея интернационализма.
Вопрос: Я хотел бы задать Вашему Святейшеству вопрос о «Меморандуме о подлинной автономии для тибетцев», в котором Вы не говорите о том, как защитить права ханьцев, живущих в Тибете. Получив автономию, оставите ли Вы за ханьцами, уже живущими в тибетских областях, право остаться жить там?
Его Святейшество: Китайцы жили в Тибете и до 1950 года. Например, в местах, где я родился, было много китайцев, в том числе и мусульмане. Поэтому, конечно, и в будущем китайцы будут жить там. Уместно напомнить, однако, что в автономной префектуре Внутренняя Монголия, например, монгольское население стало незначительным меньшинством. А значит, в действительности нет никакой национальной автономии.
Во-вторых, если говорить о Тибете, то в некоторых городах, где китайское население преобладает над тибетским, естественным результатом такого преобладания становится изменение и деградация тибетского языка и тибетских традиций. Это тоже надо учитывать. В остальном же, должна сложиться такая ситуация, чтобы наши китайские друзья жили счастливо и в безопасности. Ведь мы все прежде всего человеческие существа, в основе своей мы все одинаковы.
Вопрос: Я хотел бы спросить Великого Учителя, почему Ваше описание прежнего Тибета как гармоничного общества, основанного на принципах буддизма, так резко отличается от характеристики китайского правительства, которое называет его обществом зла и рабства? Объясните, откуда такая большая разница?
Его Святейшество: Действительно, до 1950 года Тибет был в целом отсталой феодальной страной. Однако тибетцы говорят, что прежнее общество было подобно раю. Сегодня ни один тибетец, будь то в самом Тибете или за его пределами, не думает и не мечтает о возрождении того, прежнего общества. С другой стороны, обвинения со стороны китайского правительства в том, что прежнее общество было подобно аду, это все же преувеличение.
В свое время китайцы сняли несколько фильмов о тибетской истории. Мне рассказывали, что во время просмотра, зрители смеялись, потому что изложенные в этих фильмах факты не соответствовали реальности. Это были очень странные фильмы.
Во время культурной революции в Китае говорили, что революция было успешной. Потом, когда скрывать реальность стало невозможно, позиция изменилась.
То же и с событиями на площади Тяньянмень, о которых известно всему миру, но по поводу которых китайское правительство упорно делает вид, что их не было, говоря, что там была лишь горстка людей. Важно, чтобы каждый из вас проводил собственное исследование фактов, основанное на объективных научных методах.
Я всегда говорю тибетцам, что они не должны доверять чему-либо на том лишь основании, что я сказал, что это правильно. Прежде, чем поверить мне, они должны самостоятельно все проанализировать. С точки зрения буддийского практика даже учения Будды надлежит подвергать тщательному анализу.
Вопрос: Если бы китайское правительство позволило Вам вернуться в Тибет и предоставило тибетцам право самоуправления, какую политическую систему Вы предпочли бы видеть в Тибете?
Его Святейшество: Это должны решать сами тибетцы, живущие в Тибете, в особенности представители интеллигенции, находя истину в фактах. В изгнании в последние 50 лет наша Администрация строится на основе демократии.
Вопрос: Я хотел бы задать Далай Ламе острый вопрос. Одно из наиболее яростных обвинений со стороны китайского правительства в Ваш адрес заключается в том, что Вы требуете вывода китайских войск из Тибета. По их словам, это является неопровержимым свидетельством того, что, прикрываясь разговорами об автономии, Вы на самом деле стремитесь к независимости. Вы действительно продолжаете настаивать на выводе войск из Тибета?
Его Святейшество: Я всегда очень четко говорил и продолжаю говорить, что при наличии автономии вопросами международных отношений и обороны должно заниматься центральное правительство. Ранее я действительно говорил о том, что мечтаю когда-нибудь на основе отношений доверия и добрососедства с прилегающими государствами, Индией, Непалом и другими, превратить Тибет в зону мира. Моя мечта не ограничивается Тибетом, я всегда говорю, что весь мир должен быть, в конце концов, демилитаризован. Не стоит об этом беспокоиться [о требовании вывода войск].
Вопрос: С учетом текущего положения дел шансы на мирное разрешение тибетского вопроса при жизни нынешнего Далай Ламы, кажется, равны нулю. Я хотел бы спросить, как Его Святейшество оценивает перспективы Тибета?
Его Святейшество: Я разделяю период с момента основания Китайской народной республики на четыре эпохи: эпоха Мао Цзэдуна, эпоха Дэн Сяопина, эпоха Чжан Цземина, эпоха Ху Цзиньтао. В эти эпохи в Китае произошли большие перемены, обусловленные реальной ситуацией. Поэтому я предвижу перемены в государственной политике, поскольку эти перемены необходимы. Я полагаю, что обязательно появится взаимовыгодный вариант решения тибетского вопроса. Кроме того, я полагаю, это не займет так много лет.
Некоторые члены партии, которые раньше работали в Тибете, а теперь на пенсии, а также многие китайские ученые, считают, что нынешняя государственная политика не отвечает интересам Китая и предлагают ее изменить. Поэтому я уверен, изменения произойдут, и решение по тибетскому вопросу будет принято в не столь отдаленном будущем.
Перевод: Наталья Иноземцева.
Тексты обращений и заявлений
Thank You, India
Дорогие братья и сестры!
Тибет – это Страна снегов, расположенная за Гималайскими хребтами к северу от Индии – Страны Ариев. Будда Шакьямуни благословил эту землю и предсказал, что там распространится буддийская Дхарма. В Тибете находится гора Кайлас и озеро Маносаровар, которые основные религиозные традиции Индии относят к священным местам. Тибет – источник четырех великих рек, которые текут в Индию и в конечном итоге достигают великих океанов. С географической точки зрения, Тибет подобен тем высоким горам, которые многие великие индийские учителя называли Раем тридцати трех божеств (Траястримшадева). Археологические раскопки показывают, что история тибетской нации насчитывает не менее десяти тысяч лет. Бонские писания подтверждают эту точку зрения. Согласно бенгальскому ученому Праджневарме, тибетцы являются потомками Рупати, индийского царя, который после войны, описанной в «Махабхарате», вместе со своими подданными укрылся в Тибете. Царем же Тибета в 150-м году до н.э. стал царевич Магадхи, изгнанный из своего царства и нашедший пристанище в Тибете. Тибетцы дали ему имя Нья-три Ценпо и сделали своим царем. Так было положено начало линии преемственности тибетских царей. Таким образом, и с точки зрения географии, и родословной, и нашей царской династии, у Индии и Тибета очень давние связи друг с другом.
В 7-8 веках учеников из Тибета посылали на обучение в Индию. Получив образование, эти молодые тибетцы, среди которых был Тхогме Самбхота, разработали тибетский алфавит на основе шрифта Нагари, усовершенствовав существующую ранее письменность Шан-шунг Маар-йиг и грамматику тибетского языка на основе санскрита. Это способствовало развитию тибетской цивилизации, а также позволило распространить в Тибете буддийскую Дхарму. В 8 веке бенгальский царевич Шантаракшита принял монашеские обеты и стал выдающимся ученым университета Наланда. Он посетил Тибет, основав там монашескую общину. Гуру Падмасамбхава из западной части Индии взял на себя распространение тантрической формы буддизма. Ученик Шантаракшиты Камалашила, также посетил Тибет, дабы укрепить буддийское учение.
