землю, где превратился в ягненка. Ударил Перконс в ягненка молнией. Загорелась на животном шкура. Тогда Велнс обернулся щукой и попытался уйти от своего преследователя по реке. Но и там настигли его стрелы Перконса.
Ничего не оставалось делать Велнсу, как выбраться на сушу. И вот вырос на берегу раскидистый дуб.
Тогда Перконс одним ударом молнии расщепил его.
2
Аустра, оставшаяся жить среди облаков, как-то раз увидела на земле юношу. Она влюбилась в него и сошла к нему по своему поясу-радуге. Земля приняла ее как свою дочь, назвав Лаумой, богиней, приносящей счастье.
Вскоре у молодой четы родился ребенок. Лаума трижды в день спускалась на землю, чтобы покормить дитя грудью. Узнав об этом, Перконс схватил ребенка и закинул его на небо, а у Лаумы отрезал груди, изрубил их на мелкие кусочки и разбросал по земле.
С тех пор продолговатые камни, которые находят в поле во время пахоты, называют сосцами Лаумы.
3
Рассказывают, что после этого решил Перконс взять замуж дочь Солнца, прекрасную Сауле. Чтобы завоевать сердце гордой богини, он попросил Кальвиса сковать своей избраннице пряжку.
Шумной и богатой была свадьба. Только и на этот раз не повезло громовержцу. Изменила ему Сауле с Менесом – сыном луны.
За это Перконс разрубил месяц мечом.
Котигорох
Жили мужчина и женщина. Было у них шестеро сыновей и одна дочь. Пошли братья в поле пахать.
Змей заровнял борозду, которую провели братья, и протянул другую, прямо к своему дворцу. Вот сестра понесла братьям обед, пошла вдоль борозды и очутилась в жилище у Змея.
Возвратились братья вечером домой.
– Почему нам, – спросили, – сестра обеда не принесла?
– Как это не принесла? – удивилась мать. – Я думала, она с вами вернется.
Всполошились братья. Пошли все шестеро вдоль борозды и пришли во дворец Змея. Увидела их сестра, всплеснула руками.
– Уходите отсюда поскорее, а не то вас Змей найдет и съест!
Только сказала – глядь, Змей летит.
– А, – молвил, – людским духом пахнет! Что, гости, биться пришли или мириться?
– Нет! Биться!
– Тогда пошли на железный ток!
Пошли на железный ток. Недолго сражались: как ударил Змей братьев, так и вогнал в землю. Потом схватил едва живых и закинул в глубокую темницу.
Ждали, ждали родители сыновей, пока не поняли, что придется им век одним доживать.
С той поры прошло несколько лет. Как-то раз пошла женщина на речку и вдруг видит – горошина по дороге катится. Женщина взяла горошину и съела.
Вскоре родился у нее сын. Назвала она его Котигорохом. Растет да растет сын, как на дрожжах, – немного лет ему, а уже большой вырос.
Однажды отец с сыном копали колодец, – докопались до большого камня. Отец побежал людей звать, чтобы камень помогли вытянуть. Пока отец ходил, Котигорох взял, да и выбросил камень из ямы. Люди пришли, глянули – оторопели. Страшно им стало, что у Котигороха такая сила, и захотели его убить. А он подбросил тот камень вверх и поймал – люди и разбежались.
Вот копают дальше и докопались до большого куска железа. Вытянул его Котигорох из земли и спрятал.
Однажды спросил Котигорох у родителей:
– А правду люди говорят, что были у меня братья и сестра?
– Были, – ответили отец с матерью, – но что-то с ними приключилось.
– Что ж, – сказал Котигорох, – пойду их искать.
Отец и мать стали его уговаривать:
– Не ходи: шестеро пошли – и все пропали!
– Нет, пойду! Как же так, своих, да не выручить? – Взял железо, которое выкопал, и понес к кузнецу.
– Скуй, – сказал, – мне палицу, да побольше!
Стал кузнец ковать и сковал такую палицу, что едва из кузницы ее вынесли. Взял Котигорох палицу, подбросил вверх и попросил отца:
– Я пойду, лягу спать, а ты разбуди меня через двенадцать дней, когда она прилетит.
Лег. На тринадцатый день летит-гудит булава! Отец разбудил Котигороха, тот вскочил, подставил палец, булава ударилась об него и раскололась надвое.
– Нет, с этой булавой нельзя идти искать братьев и сестру – нужно другую выковать, – сказал Котигорох и понес ее снова к кузнецу.
– На, – велел, – перекуй, чтобы по мне была!
Выковал кузнец еще большую. Котигорох и эту швырнул вверх, да и лег снова на двенадцать дней. На тринадцатый день летит булава, ревет – земля дрожит. Разбудил отец Котигороха, тот вскочил, подставил палец – булава ударилась об него и согнулась.
Взял Котигорох булаву, попрощался с родителями и пошел.
Двинулся Котигорох вдоль старой борозды и так пришел во дворец к Змею. Вошел, а там одна девушка.
– Здравствуй, красавица, – сказал Котигорох.
– Здравствуй, добрый человек! – ответила девушка. – Ты чего сюда забрел: прилетит Змей и съест тебя!
– Может быть, и не съест! А ты кто такая?
– Я была единственной дочерью у отца и матери, но меня Змей украл, а шестеро братьев пошли вызволять и пропали.
– Где же они? – спросил Котигорох.
– Бросил их Змей в темницу, и не знаю, живы ли еще или, может, уже их кости истлели.
– Что ж, я тебя освобожу, – пообещал Котигорох.
И сел на окно дожидаться. Вот уж и Змей летит. Прилетел, и только во дворец – сразу:
– О, людским духом пахнет!
Котигорох усмехнулся.
– Еще бы не пахло, если я пришел!
– Эге, парень, чего тебе тут нужно? Биться будем или мириться?
– Где уж там мириться – биться!
– Идем на железный ток!
– Идем!
Пришли. Змей закричал:
– Бей ты!
– Нет, – сказал Котигорох, – бей ты сначала!
Вот Змей как ударил его, – и по щиколотки вогнал в железный ток. Вырвал ноги Котигорох, взмахнул булавой и ударил Змея, – вогнал его в железный ток по колени. Вырвался Змей, ударил Котигороха – и его по колени вогнал. Ударил Котигорох еще раз, по пояс загнал Змея в ток, ударил в третий раз, – и вовсе убил.
Спустился Котигорох в темницу, открыл двери своим братьям, а они едва живы. Забрал тогда их, сестру и все золото, которое Змей скопил, и пошли они домой.
Правда и Кривда
Однажды поспорила Кривда с Правдой: чем лучше жить – кривдой или правдой? Кривда сказала: лучше жить кривдой, а Правда ответила: лучше жить правдой. Спорили, спорили, никто не переспорил. Тогда Кривда предложила:
– Пойдем к писарю, он нас рассудит!
– Пойдем, – согласилась Правда.
Вот пришли к писарю.
– Реши наш спор, – сказала Кривда, – чем лучше жить – кривдой или правдой?
Писарь спросил:
– О чем вы бьетесь?
– О ста рублях.
– Ну ты, Правда, проспорила: в наше время лучше жить кривдой.
Правда вынула из кармана сто рублей и отдала Кривде, а сама все продолжала стоять на своем, что лучше жить правдой.
– Пойдем к судье, как он решит? – сказала Кривда. – Если по-твоему – я тебе плачу тысячу рублей, а если по-моему – ты мне должна оба глаза отдать.
– Хорошо, пойдем.
Пришли они к судье, стали спрашивать: чем лучше жить? Судья сказал то же самое:
– В наше время лучше жить кривдой.
– Подавай-ка свои глаза! – закричала Кривда Правде. Выколола у нее глаза и ушла куда знала.
Осталась Правда безглазая, пала лицом наземь и поползла ощупью. Доползла до болота и легла в траве.
В самую полночь собрались туда черти. Самый старший принялся всех спрашивать: кто
