- И вас действительно беспокоит, как от вас будет пахнуть во время этой беседы? - после небольшой паузы спросил Том.
- Во время - нет. А вот до и после - еще как! Если воины его охраны набраны не из юродивых, то они несут службу, как подобает. Открою тебе небольшой секрет - обнаружить лазутчика можно десятком разных способов. И обоняние - далеко не последний...
Мгновенно посерьезнев, Томас повернулся ко мне корпусом и прямо в седле изобразил уважительный поклон:
- Спасибо за науку, мастер...
Глава 37. Принцесса Илзе.
Портьера, за которой я пряталась, пахла пылью. И не только пахла - любое прикосновение к ней окутывало меня серым облаком, от которого ужасно хотелось чихать. А чихнуть, стоя в двух шагах от маэстро Велидетто Инзаги, было бы редким идиотизмом: певец, не понимающий причины моего негативного отношения к его 'таланту', с удовольствием сдал бы меня страже. И я, вместо того, чтобы любоваться королевским балом, мигом оказалась бы в своих покоях.
Нет, особой поклонницей того, что происходило за пределами ниши с музыкантами, я не являлась - толпа расфуфыренных дворян, хаотически слоняющаяся по огромному залу, на протяжении всего бала в основном занималась тем, что лгала, хвасталась своими настоящими и мнимыми подвигами и флиртовала. Причем женская половина общества при этом усиленно изображала непорочность, а мужская - так же усиленно старалась в нее 'верить'. Прекрасно зная, что непорочностью от дамы, с ног до головы усыпанной мушками , и переспавшей с доброй половиной его друзей и знакомых, давно и не пахнет. Однако, у игры 'кто-кого-соблазнит', в которую самозабвенно резались обе стороны, были свои правила. И каждый из игроков следовал им в меру своей фантазии и способностей. Для того чтобы уверенно 'выиграть'...
Правда, называть такие связи выигрышем я бы постеснялась: скажем, для того, чтобы уложить в постель ту же леди Лусию, под которую я так успешно загримировалась при работе с бароном Ярмелоном, не требовалось ни особого обаяния, ни веса в обществе, ни наличия десяти поколений дворян в роду или фамильных драгоценностей. Любой, кто был в состоянии сделать пару двусмысленных комплиментов, получал возможность дорваться до тела одной из самых доступных женщин королевства. Ну, а до души... Впрочем, кого из флиртующих по привычке могла бы заинтересовать чья-то там душа?
Иногда, глядя на этих игроков, я задумывалась над тем, что они будут делать, когда перебывают в постелях всех представителей противоположного пола. Пойдут на второй круг? Примут обряд безбрачия? Или обратят свое внимание на женское население ленов своих соседей?
Второй вариант казался наименее реальным - галантные кавалеры и 'невинные' дамы бросались навстречу друг другу так, как будто жили последний день, и как будто любая минута, прожитая вне изображаемой ими страсти, являлась самым страшным грехом. Поэтому отказаться от привычного стиля жизни были не в состоянии...
...Нет, будь у меня возможность посещать балы, я бы, конечно же, от нее не отказалась: в толпе веселящихся людей можно было бы отвлечься от однообразия своей жизни, на пару мгновений почувствовать себя человеком. И даже суметь не думать о своем будущем.
Однако приглашения посетить королевский бал мне не приносили, а любые мои попытки проигнорировать традицию и нагло вломиться в большой зал для приемов всегда заканчивались одинаково - недельным пребыванием на хлебе и воде. И ежедневной поркой.
Перспектива получить двадцать-тридцать ударов розгами по заднице пугала меня не особенно сильно - королева Матифа порола меня часто. По поводу и без. С плохо скрываемым удовольствием. Однако желание бунтовать против порядка, установленного королем Бедираном, у меня пропало. Лет эдак в тринадцать. И совсем не из-за порок - просто я однажды поняла, что изменить этот порядок невозможно, и начала старательно убеждать себя в том, что такое времяпровождение нужно считать бесполезным.
Правда, получалось это из рук вон плохо: да, я знала, что любой из молодых дворян, на которых я вдруг захочу положить глаз, все равно шарахнется от меня, как от прокаженной. И что даже если среди них и найдется хоть один смельчак, который рискнет проигнорировать традиции, то меня начнет тошнить от его истинного 'я' уже через три минуты после начала беседы. Однако надежда на то, что однажды я все-таки увижу человека, который окажется достоин моего уважения, почему-то не пропадала. И мысль об этом рвала в кровь мое сердце и порядком очерствевшую душу...
...Аккорды гальярды прервались чуть ли не на первом такте, и густой бас церемониймейстера торжественно провозгласил:
- Наследный принц королевства Делирия, его высочество принц Коэлин Рендарр, маркиз Честский...
Мужчины тут же склонили головы, дамы - присели в реверансе, а оркестр проиграл первые такты 'Славься, Делирия, в веках...'
А потом тишину разорвал дикий рев барона Ярмелона:
- Так вот ты где, скотина!!!
Я слегка сдвинула портьеру в сторону и... мысленно взвыла: маэстро Инзаги, сделав шаг вперед и в сторону, умудрился загородить от меня весь тот кусок зала, который я могла видеть в щель между портьерой и стеной!
'Ну и что, так и будем пялиться на его спину?' - подумала я. И, решив, что внимание всей стражи в этот момент должно быть приковано к происходящему в зале, решительно вышла из-за портьеры. Встав так, чтобы видеть основную массу гостей и брата, замершего у центрального входа.
- Эй ты, скотина! Я к тебе обращаюсь!!! - в толпе ошарашенных придворных возникло какое-то движение, потом за спиной шевалье Корсвелла возникло перекошенное от бешенства лицо барона Ярмелона, и ни в чем не повинный придворный, сбитый с ног плечом восьмого меча королевства, вылетел под ноги обалдевшему церемониймейстеру.
Оценив состояние, в котором пребывал обесчещенный дворянин, я мысленно поздравила себя с хорошо проделанной работой: боец, убивший на дуэли более четырех десятков противников, почти ничего не соображал. Пребывая в плену нарисованной мною иллюзии. А, значит, должен был сделать хотя бы одну ошибку и умереть от руки моего сводного брата. Превратившись в еще один аргумент, с помощью которого я когда-нибудь смогла бы изменить свою судьбу...
- Это вы мне? - 'сообразив', что барон обращается именно к нему, Коэлин довольно неплохо разыграл удивление. И, приподняв одну бровь, уставился на несущегося на него барона.
- Ты спал с моей женой?! - с трудом остановившись перед ним, заорал Ярмелон.
- Нет... - расплывшись в мечтательной улыбке, буркнул мой ненормальный братец. - Нам с ней было не до сна...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
