позволил попробовать приручить своего.
— А у Камая дракон был, — констатировал я. — Красный.
— Так ведь и чёрный дракон Кориуса почти подчинился тебе, заяц.
Он спрятал зеркальце, перестав водить по нему пальцем, с сомнением уставился на меня, а потом опустил глаза.
Я спалился. Сказал, что дракон был «у Камая», не у меня. И Нишай заметил, но промолчал.
Что, интересно, он про меня думает? Что-то же варится у него в котелке?
— Ну, вы допили уже? — я обернулся к Сурлану. — Тогда задача. Тропа извивается. Нельзя ли нам где-то срезать, чтобы догнать остальных?
Охотники переглянулись, стали советоваться.
Нишай поднялся на ноги, указал мне в сторону перевала. Дикие волки как раз догнали паланкин, и в воздухе замелькали молнии.
— Может, останемся здесь? — спросил Нишай. — Мы всё равно не успеем. Наших или разобьют, или они убьют императора, прорвутся наверх и вырежут стражу перевала. Там, наверху, должен сидеть сам Наяд, он хороший мечник.
— Мы успеем. Пойдём напрямик, — пояснил я. — Вернее, полезем.
— Чтобы нас закидали камнями? — пожал плечами Нишай. — Ну, это двойное самоубийство.
— Не полезешь, что ли? — улыбнулся я.
— Полезу, — он вернул мне улыбку.
— А зачем, если считаешь самоубийством?
— А зачем мне жить, скажи, заяц? Если мы проиграем, император прикажет приносить меня в жертву Эрлику. По частям.
— Даже не думай об этом! — нахмурился я. — Вперёд, колдун. Покажем ему кузькину мать!
Подошёл довольный Сурлан и сунул мне под нос бурдючок.
— По глотку и полезли, зайцы! Чтобы не разлучаться и у озера Эрлика!
Я сделал глоток араки и передал бурдючок Нишаю.
Он взял и сунул мне своё зеркальце.
— Смотри, — сказал он. — Видишь, что черноты на серебре нет? Значит, твоя Шасти жива. Возьми.
«Моя Шасти? — подумал я. — А твоя Нангай?»
Я пристально посмотрел колдуну в глаза. Девушка была моя, и каждый булыжник тут это знал.
Он покорно кивнул.
— За мной! — приказал я. — Лезем напрямик!
К несчастью, сразу начать игру в альпинистов мы не могли. Сначала нужно было преодолеть довольно открытый участок местности, чтобы добраться до горного склона.
Молодой охотник, Ахтар, как самый опытный в хождении по горам, двинул вперёд быстрым охотничим шангом, выбирая место, где начнём подниматься. Мы порысили следом.
Я не учёл, что у Белой горы наш маленький отряд маскировали всё ещё чадящий дым и драконьи туши. Как только мы вышли на открытое место, Нишай вскинул руку.
— Дракон! — прошипел он сквозь зубы. — Похоже, нас караулили.
Я тихо и нецензурно выругался.
Один из драконов действительно плюнул на оборону Страшноликого императора, покинул кортеж и лихо нёсся вниз, в нашу сторону.
Разглядел Нишая? Это он у нас самый приметный в своём чёрном шёлке.
— Это терий Верден! — крикнул Нишай. — Это его дракон! Чего встали? Бегом! Чем ближе мы к скалам, тем труднее ему маневрировать!
— Вот и с вертолётом так же, — выдохнул я на бегу.
В голову лезли полузабытые горы, так же, как и эти, таящие смерть. Что ж у меня всё горы и горы?
— Туда! — коротко крикнул Ахтар, указывая на огромные камни, образующие этакий гриб со половинкой шляпки.
Под ней можно было укрыться от атаки сверху.
Мы едва успели добежать до «гриба» и забились под нависающий камень.
Дракон закружил над нами, взрёвывая и, наверное, призывая на помощь своих сородичей.
— Неймётся гаду! — Нишай порылся в поясной сумке и вытащил хоргон.
Серый! У нас таких отродясь не было. Похоже, и наш мастер чёрного слова сегодня удачно помародёрствовал.
Нишай высунулся из-под укрытия и примерился, прикидывая, как ловчее швырнуть хоргон в терия Вердена. Шарик был крупный — хватило бы и наместнику, и крылатой рептилии.
Но терий Верден был опытным бойцом. Он углядел серый комок в руках у колдуна и послал дракона вверх.
— Выходи биться по-честному, Нишай! — заорал он с высоты. — Мы сразимся с тобой на драконьих мечах! Есть же у тебя честь, колдун?
Я понимал его неожиданную «честность». Серый хоргон — это не игрушки. Тут главное, попасть, и никакой амулет не спасёт.
Не существует амулета от дыры в преисподнюю.
— Император бежал! — орал терий Верден. — Теперь решать нам — мне и тебе! Мы оба — наследники!
Судя по крику, оружия против нас у наместника не было. Он мечник, драконий воин, а не метатель молний. И явно тянул время, ожидая подмогу.
— Сам император признал, что твой княжич сильнее Нордая! — надрывался наместник. — Если ты победишь — мои найманы перейдут под твою руку, если я — ты покоришься мне! Мы свергнем страшноликого императора, если его не задерут волки! Выходи и бейся! Нордай — не воин! Пусть долиной Эрлу правит твой выкормыш Камай! Пусть: ни тебе — ни мне! Клянусь, если ты победишь, я приму любое твоё решение!
Нишай, словно заворожённый голосом наместника, качнулся вперёд, и я поймал его за плечо.
— А ну, стоять! Он врёт как дышит!
— Кай! — заорал Чиен так, что я кинулся на Нишая и повалил его, накрывая собственным телом.
Над головой рвануло. Молнию фехтовальщик отбить успел. Но камень треснул, и острый осколок впился ему в лоб.
Я обернулся и увидел, что второй дракон, пользуясь воплями терия Вердена, опустился на землю возле «грибных» камней и потихоньку подкрался к нам.
На его загривке сидел Шудур и катал ещё один огненный шар.
Морда у дракона была любопытная и совсем юная, как у Нисы. Но главный колдун, конфисковавший у кого-то этого малолетку, был настроен воинственно.
Мда, не подумал я, что мы с Нишаем воткнули шило в седалищный нерв не только наместнику, но и Шудуру. А он был гораздо более хитрым и опасным противником.
— Давай поговорим, сын сестры императора? — вызверился главный колдун на Нишая, быстро накатывая в ладонях молнию.
Он нарочно напомнил Нишаю о матери, стараясь вывести парня из равновесия.
Терий Верден сообразив, что драконом нас не напугаешь, опустил своего зверя чуть в стороне и спрыгнул, вытаскивая меч. Такой же драконий, как и мой.
Они даже воинов с собой не взяли, эти двое. Решили, что пришить меня и Нишая — дело тайное, государственное? Или я просто не вижу затаившихся рядом найманов?
— Сурлан, —
