Вася кивнул. Мехти направился в глубь церкви. В глубине ее горела единственная свеча. В ее неверном пламени пошатывались тени колонн и арок, и казалось, что церковь вот-вот рухнет. Над свечой склонилась знакомая фигурка сморщенного старичка священника. Заслышав шаги, он выпрямился.
- Добрый вечер, святой отец! - поздоровался Мехти.
- Добрый вечер, сын мой, - печально вздохнул священник.
- Что нового в городе?
- Бедная Анжелика! - не отвечая на вопрос Мехти, с горечью воскликнул старик. - Как смело она приняла смерть. Италия потеряла лучшую из своих дочерей.
Он умолк. Молчал и Мехти. Потом он тихо проговорил.
- Я это знаю, святой отец. По дороге сюда, метрах в пятистах к югу от города, я видел яму... Там - много трупов.
Священник понурил голову:
- Бедное дитя. Мы похороним ее.
Мехти взглянул на часы. Священник понял, что время не ждет и стал перечислять новости: в Триест начали прибывать крупные силы нацистов, ходят слухи, что это чуть ли не целая дивиаия, предназначенная для разгрома партизан; на улицах бесконечные облавы. Карранти все еще не удалось выследить. Шульц сейчас в городе и ждет приезда некоего Гульбаха, чтобы предпринять совместные действия по уничтожению в горах третьей ударной партизанской бригады.
Священник проводил Мехти и Васю до бокового входа и посоветовал им идти к типографии "Иль-Пикколо" по возможности через рабочие кварталы.
- Тут мы разойдемся с вами, - сказал священник. - Вы пойдете налево, а мне нужно за город. Я должен исполнить свой долг.
Вася и Мехти шли по рабочему кварталу. Это был квартал трущоб. Пахло гнилыми овощами, эрзац-мылом, которым стирали здесь белье. Из подвальных окон неслись крики грудных детей. За полуразрушенными заборами тянулись, перекрещиваясь, длинные веревки, на которых сушились жалкие лохмотья. Завидя Мехти и Васю, люди захлопывали двери своих домов, а когда они проходили, двери вновь открывались.
Вечер был теплый, ласковый. Хорошо в такой вечер выйти из темных каморок, посидеть у открытых дверей. Но нигде нет покоя от гитлеровцев.
Беспризорные дети возились в пыли. У Васи защемило сердце, он полез, было, в карман, нащупал бумажные деньги, но тут же услышал строгое предупреждение Мехти:
- Не смей. За нами могут следить.
Не успели они сделать и несколько шагов, как в них полетели камни. Один из камней угодил Васе в плечо. Вася обернулся, но ребят уже не было.
Мехти улыбнулся:
- Что, сильно они тебя?
- За что это? - недоуменно спросил Вася, потирая ушибленное плечо.
- Ты что, забыл? Им не нравится наша форма.
- Верно, - засмеялся Вася.
- Надо поскорее выбираться отсюда! - поторопил его Мехти.
Они ускорили шаги.
Снова знакомые улицы... Темно, очень темно. Небо звездное, а тут ничего не видно. Но вот ярко вспыхнули лучи фонарей. Они загорелись спереди, сзади, с боков и начали подступать к Васе и Мехти.
- Стой! - раздался резкий окрик. - Ни с места.
Рука Васи потянулась к автомату, но Мехти осадил его.
- Спокойно!
Друзей тесным кольцом окружили фельджандармы.
- В чем дело? - спросил Мехти.
- А ну-ка, посмотрим, что у этого молодца в сумке, - ухмыляясь сказал начальник патруля - рослый, с красным, широким лицом, - и протянул руку к вещевой сумке Васи.
- Не трогайте его! - сдержанно, но властно произнес Мехти.
Начальник патруля как будто этого и ждал. Он отступил на шаг, не отрывая взгляда от Мехти, и рука его медленно полезла в карман.
Мехти напряженно следил за рукой начальника. Начальник вынул платок и, вытирая им потное лицо, торжественно заявил своим:
- Поздравляю вас, друзья, это партизаны! Ишь, и ходят неразлучно, как влюбленные!
Щелкнули затворы десятка автоматов. Дула их уперлись в спины Мехти и Васи.
- Что за комедия? - возмутился Мехти.
- Кончилась комедия, милейший! - воскликнул начальник патруля. - Теперь кончилась!..
- Я должен предупредить вас, господин начальник, - с угрозой заявил Мехти, - если вы сейчас же не прекратите ваши шутки, вам не поздоровится. Учтите, у меня срочное задание!
- О, это мы учитываем! Мы даже догадываемся, чье задание вы выполняете!
- Боюсь, что не догадываетесь, господин начальник. - Мехти сунул руку в карман, извлек оттуда оранжевый картонный прямоугольник и со злорадством произнес. - Прошу!
Начальник выхватил картонку из рук Мехти, и лицо его выразило такую растерянность, что Вася приободрился и принял независимый, чуть даже наглый вид. У начальника в руке был пропуск, выданный самим Шульцем - помощником начальника городского гестапо.
Этот пропуск в условиях оккупированного Триеста обладал большой силой. Начальник патруля был ошеломлен.
- Меня интересует еще один вопрос, - уже мягче сказал он: - коль скоро господин Шульц вручил вам этот пропуск, он должен был предупредить вас о том, что со вчерашнего дня по его же секретному указанию парные хождения военных в Триесте запрещены. Можно ходить втроем, вчетвером, в пяти или шести шагах друг от друга. А вы шли плечом к плечу! К тому же сейчас не рекомендуется таскаться по городу с сумками!
- Во-первых, - теряя терпение, ответил Мехти, - я не был в городе целых десять дней. Я находился вне сферы влияния господина Шульца, и он не уведомил меня о своем секретном приказе. Я находился... черт возьми, это вас вовсе не касается!.. А во-вторых, прекратите же, наконец, эту комедию!
- Ах, вот оно что, - осенило вдруг начальника, - вне сферы влияния господина Шульца... понимаю, понимаю. Так бы сразу и сказали.
Он протянул Мехти пропуск и вежливо извинился:
- Прошу прощения, господин...
- Это вам тоже не обязательно знать, - не менее вежливо сказал Мехти, принимая пропуск. - Вы и так уж узнали больше, чем следует... Хайль Гитлер!
- Хайль! - в один голос ответили немцы.
Мехти в душе еще раз порадовался тому, что догадался в свое время запастись оранжевым пропуском. Такие пропуска Шульц выдавал лично и только своим агентам. И хорошо еще, что отовсюду сорваны теперь объявления с приметами Михайло! Неужели, кстати, они серьезно верят в то, что повесили Михайло?.. Нет, Щульц, кажется, не верит... Может, он все это нарочно инсценировал, чтобы усыпить бдительность партизан... А сам издал тайный приказ... Надо сказать своим, чтобы они никого не посылали больше вдвоем. Довольно морочить немцам головы этими "мифическими Михайло". Опасно, можно попасться. И не стоит сегодня таскать за собой Васю: этак их все время будут останавливать патрули. Да, с каждым днем все труднее становится действовать в Триесте. Слишком много ловушек.
- Вася, - сказал Мехти, трогая друга за плечо. - Ты не пойдешь со мной дальше.
- Мехти!..
- Тише... Ты же видишь: нам опасно ходить вдвоем. А что, если попадутся более дотошные патрульные?.. Один я как-нибудь выкручусь... С тобой - нет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
