После седьмого тупика мне стало не по себе. Времени три часа дня. Если я отсюда не выберусь до вечера, это плохо.
Арнольду я нужен. Поэтому он улетит, оставив поисковую группу. Но найдут ли они меня – это еще вопрос. Хорошо, хоть вода во фляжке еще осталась.
Ничего себе сходил за бриллиантиками для жены и дочки! Результативный вояж. Полюбовался на трех людоедов и потом заблудился. Лучше не придумаешь. Комедия ужасов.
Я полез за сигаретами. В пачке оставалось всего три штуки. Придется экономить. Ну, одну-то пока можно выкурить. Я поднес огонек к сигарете. Но он тут же погас. Тфу, ты! Еще раз. С тем же успехом. Хорошая же ведь зажигалка. И бензина в ней полно.
Эврика! Точно. Помню! Надо идти туда, куда отклоняется пламя. И я вновь щелкнул зажигалкой. Но проклятый огонек опять исчез. Я даже не успел заметить, в какую сторону он отклонился. Попробуем еще разок… И еще. О! Горит. Но никуда не отклоняется. Я поднял руку повыше. То же самое. Ровно горит. Хорошо горит. Хорошая зажигалка. Плохая ситуация.
Устав изображать статую Свободы, я опустил руку. Ладно, хоть закурю… И зажигалка тут же погасла. Но я все-таки успел засечь, в какую сторону отклонилось пламя. Оно отклонилось прямо мне в лицо. И, учитывая тот бесспорный факт, что стою я спиной к стене, следует сделать вывод, что нужно идти сквозь стену. Что нереально.
Попробуем иначе. Встав посреди коридора, я щелкнул колесико. Зажигалка вспыхнула. Погорела ровно и – погасла. Но не просто так. Будто ее задули. Даже показалось, что меня и в самом деле тронуло чье-то дыхание. Я направил фонарь пред собой. И он тут же перестал светить. Все. Приехали.
Я стоял в кромешной тьме. Ни зажигалка, ни фонарь не работали. Нащупав стену, я присел. И тут мне показалось, что кто-то прошел мимо. Или это уже глюки? Я встал. Прислушался. Опять кто-то прошел. Отчетливые шаги.
Откашлявшись, я храбро спросил:
– Кто здесь?
– Кто здесь? – ответило эхо.
Эхо… Откуда здесь взялось эхо? До этого не было. И на тебе – появилось. Точно, крышу снесло. Да. А между прочим, в таких вот ситуациях люди довольно резво сходят с ума.
– Я спрашиваю! Кто здесь?
– Я! Я здесь! Здесь… – женским голосом сказало эхо. Я невольно расхохотался.
Вместе со мной тоненьким женским голоском рассмеялось и эхо.
Глубокая задумчивость накатила на меня.
Или это глюки. Или я решительно сошел с ума. Или в самом деле со мной женским голосом болтает эхо.
Проанализировав все три варианта, понял, что они по сути сводятся к одному-единственному печальному выводу: я-таки перефехтовал и сошел с ума. Потому что только с законченными психами разговаривает эхо. Тем более женского пола. Ведь я мужчина. Мужского пола. А эхо среднего. Пола? Или рода? Или вида? Окончательно запутавшись, я пробормотал:
– Если красная девица, значит, будешь мне сестрица… Пока не подохну тут, блядь…
– Тут девица. Не сестрица. Не блядь, – внятно ответило мне из темноты женским голосом.
Уф-ф! Ну, наконец-то! Дошло. Вот болван! Это ж обыкновенное приведение. А говорит оно на манер эха. Выбирая из твоих слов те, что ему подходят для общения.
Какая-то недоработанная модель призрака.
Щас разберемся. Проще пареной репы. Не впервой. Я вон саму Капитолину Карловну обломал! А уж с такими соплячками… Девицами. Не сестрицами. Морально устойчивыми.
– Милая барышня, – сказал я вкрадчивым голосом, – я вас понял. Кто-то вас обидел. Могу ли я вам как-нибудь помочь? Да или нет?
– Да, обидел. Помочь? Как? Кто? – заинтересовалась девица.
– Прошу прощения. Не представился. Фехтовальщик Бонифаций Македонский. Собираюсь спасти Русь. Так что мне все по плечу. Просите, не стесняйтесь!
– Фехтовальщик? – изумилась барышня.
– Это профессия такая новая. Хорошая профессия. Вроде благородного рыцаря. Просто я тут заблудился. Ненароком.
– Да, хорошая профессия, – согласилась невидимая девушка.
– Совершенно с вами солидарен. И в знак нашего взаимопонимания прошу включить мой фонарь и перестать тушить зажигалку. Со своей стороны клянусь помочь вам всем, что в моих силах!
– Клянусь помочь? – строго переспросила барышня.
– Да, клянусь. Слово рыцаря. То есть Фехтовальщика! Хорошо?
– Хорошо, – ответила невидимка, и мой фонарь вспыхнул.
Я щелкнул зажигалкой и наконец-то прикурил.
– Хорошо? – спросила девица.
– Ага, – ответил я, неторопливо выпуская дым. – Рассказывай, чем тебе помочь. А! Совсем забыл. Тебе же текст наговаривать надо… Значит, мне нужно что-то сделать?
– Тебе нужно сделать. Мне нужно сделать.
– Это в смысле – нам нужно сделать, да?
– Да, нам нужно сделать!
– Я должен куда-то с тобой пойти?
– Должен пойти.
– О'кей. Как же ты дорогу будешь показывать-то? Ты можешь управлять направлением луча от фонаря?
– Точно, управлять направлением луча от фонаря!
– Молодец. Тогда начнем.
– Начнем. Молодец.
Но луч фонаря как светил прямо, так и продолжал.
– Что, не получается?
– Получается! – ответил девичий голос.
– А! Ты имеешь в виду, что нужно идти прямо?
– Прямо, – согласилась барышня.
И я двинулся вперед по коридору. Потом луч самым фантастическим образом изогнулся дугой, поворачивая направо. Я за ним. Луч опять выпрямился. Потом снова направо, затем налево, прямо… Короче, гуляли мы минут двадцать, пока луч не уткнулся в стену.
– И что? Это называется, мы пришли? Или заблудились?
– Мы пришли, – ответила девушка.
И тут в стене что-то лязгнуло, стукнуло. Каменная стена начала со скрежетом ползти на меня. Я невольно отступил. Открылась толстенная дверь. Потайная. Здоровски замаскированная в стене. Ни за что бы не догадался. Классная работа!
Я вошел в довольно просторную комнату. В ее дальней стене, на высоте человеческого роста, вырисовывалось небольшое окошечко, размером с футбольный мяч. Вместо стекла в оконце стояла решетка с крошечными ячейками. В углу комнаты что-то лежало. Фонарь высветил два скелета и ящик. Я подступил поближе. Присел.
Судя по истлевшей одежде, это были женщины. Одна из богатого сословия. Ее одежда была явно не крестьянской. Кроме того, золотая цепь, золотые часы, на пальцах кольца с огромными бриллиантами.
На второй женщине такого изобилия драгоценностей не было. Простенькая золотая цепочка, золотые часики, небольшое колечко на мизинце. Тоже с камушком, но размером поскромнее. Интересно. Подойдя к ящику, я понял, что никакой это не ящик. Это маленькая детская кроватка искусной работы. А в ней махонький скелет ребеночка.
На спинке кроватки я заметил прикрепленную металлическую пластинку. Достав платок, я стер с нее пыль. И тут же под лучами фонаря пластинка сверкнула золотом. И я прочел надпись:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
