Прыжковые ранцы.
В шум битвы вплелись новые раскаты выстрелов. Грохотнули болтеры. Засвистело плазменное ружье. А с неба раскаленными бомбами продолжали падать все новые прыжковые капсулы.
— Смотрите! — закричал Балли. — Смотрите!
Мегарахниды продолжали напирать со всех сторон. Тарвиц потерял свой болтер и едва мог опустить широкий меч, настолько плотно обступили его враги. Постепенно он стал пятиться под натиском бесчисленных мегарахнидов.
— …Слышите меня? — внезапно завопил вокс-канал.
— Что? Повторите?
— Я сказал, что мы имперские воины! Есть ли здесь наши собратья?
— Есть, во имя Терры…
Грохот взрыва. Короткая очередь. Масса врагов дрогнула.
— Следуй за мной! — раздался низкий голос, явно привыкший командовать. — Следуй за мной и оттесняй их назад.
Снова послышались раскаты взрывов. Стена серых тел разорвалась надвое, появились языки пламени, в воздухе фейерверком завертелись оторванные конечности. Одна из конечностей так сильно шлепнула по визору Тарвица, что он не удержался и упал на спину. Содрогающийся в пламени мир на мгновение исчез.
Навстречу Тарвицу протянулась чья-то рука. Она попала в поле зрения. Рукавица космодесантника. Белая, с черной каймой.
— Поднимайся, брат.
Тарвиц ухватился за протянутую руку и тотчас был поставлен на ноги.
— Благодарю, — выдохнул он, все еще нетвердо держась на ногах. — Кто ты?
— Меня зовут Тарик, брат, — ответил его спаситель. — Счастлив познакомиться.
15
НЕФОРМАЛЬНЫЕ ФОРМАЛЬНОСТИ ВОРЧАНИЕ БОЙЦОВЫХ ПСОВ НЕ МОГУ СКАЗАТЬ
По мнению Локена, это было жестоко. Кто-то, когда-то — а Локен подозревал, что не обошлось без участия Малогарста, — не рассказал офицерам Сто сороковой экспедиции о том, с кем им предстоит встретиться на борту флагмана.
«Дух мщения», сопровождаемый многочисленными вспомогательными судами, величественно занял место на стоянке рядом с кораблями Сто сороковой экспедиции и другими, пришедшими ей на помощь. Затем от флагмана отделился массивный бронированный катер и причалил к борту боевой баржи «Мизерикорд».
Встречать катер на главную посадочную палубу вышел Матануил Август со всеми высшими офицерами, включая советника Эйдолона по имени Эшкеррус. Всем было известно, что на катере прибудут командиры присланного на помощь десанта, а это означало обязательное присутствие офицеров Шестнадцатого Легиона. За исключением Эшкерруса, все немного нервничали. Прибытие Лунных Волков, воинов самого прославленного и внушающего страх подразделения космодесантников, могло внушить тревогу любому человеку.
Тяжелый катер остановился, выбросил трап, и появились десять космодесантников. На палубе и до этого царила напряженная тишина, но она сменилась тревожными вздохами, когда встречающие увидели, что перед ними не десять братьев капитанского почетного караула, а десять капитанов в полных боевых доспехах.
Первый капитан возглавил отряд и сотворил знамение аквилы перед Матануилом Августом.
— Я… — начал он.
— Я знаю, кто вы, господин, — сказал задрожавший Август и склонился в поклоне. Мало кто во всем Империуме не знал и не боялся Первого капитана Абаддона. — Я приветствую вас и…
— Тише, мастер, — прервал его Абаддон. — Еще не все вышли.
Август, ничего не понимая, поднял голову. Абаддон занял свое место, и две шеренги замерших неподвижно капитанов, по пять с каждой стороны от трапа, образовали почетный караул. Все они вытянулись в струнку, обратив визоры прямо перед собой, возложив руки на гарды мечей.
Из катера появился Воитель. Все, кроме десяти капитанов и Матануила Августа, распростерлись на полу.
Воитель неторопливо спустился по трапу. Одного его присутствия было достаточно, чтобы приковать к себе всеобщее и полное внимание, но он, явно намеренно, усиливал эффект: он не улыбался.
Эшкеррус, совершенно позеленевший от страха, подергал Августа за край одежды.
— Поклонись, глупец, — прошипел он.
Август не мог пошевельнуться. Локен сомневался, чтобы мастер флота в этот момент был в состоянии вспомнить даже собственное имя. Хорус подошел ближе и навис над ним.
— Сэр, вы не желаете поклониться? — спросил он.
Когда Август все же нашел в себе силы, чтобы ответить, его голос был едва слышен.
— Я не могу, — почти прошептал он. — Я не могу вспомнить, как это делается.
И Хорус в очередной раз продемонстрировал свое гениальное превосходство лидера. Он опустился на одно колено и отвесил поклон Августу.
— Сэр, я пришел вам на помощь, как только смог, — произнес он и заключил Августа в объятия. Наконец-то Воитель улыбнулся. — Люблю людей, у которых хватает гордости не склоняться передо мной, — добавил он.
— Я бы склонился перед вами, если бы мог, мой господин, — произнес Август.
Благодаря неофициальному поведению Хоруса он немного оправился от смущения.
— Прости, Матануил… Я могу называть тебя по имени, а то «мастер» звучит слишком напыщенно? Прости, Матануил, что не предупредил о своем личном визите. Я не выношу церемоний и торжественных встреч, а если бы ты знал о моем прибытии, то непременно стал бы готовить официальную встречу. Солдаты в парадной форме, церемониальный оркестр, флаги. Особенно сильно я не выношу праздничные гирлянды.
Матануил Август рассмеялся. Хорус поднялся во весь рост и оглянулся на тела, распростертые по полу.
— Поднимитесь, пожалуйста. Прошу вас. Встаньте на ноги. Мне вполне хватило бы приветственных криков и аплодисментов, а такое раболепие совершенно излишне.
Офицеры флота поднялись и горячо зааплодировали, выкрикивая приветствия.
«Он завоевал их, — подумал Локен. — Вот так просто завоевал их души, и теперь они навечно его подданные».
Хорус прошел вперед, чтобы лично поздороваться с каждым офицером и командиром. Локен отметил фигуру Эшкерруса в багряно-золотых одеждах и облегченных доспехах. Советник с поклоном ответил на приветствие Воителя. Он был мрачен и определенно чем-то обеспокоен.
— Шлемы! — приказал Абаддон, и капитаны, сняв головные уборы, уже более раскованно двинулись за своим примархом через толпу аплодирующих людей.
Во время приветствий, поцелуев и поклонов Хорус что-то шепнул на ухо Абаддону. Капитан кивнул в отпет, тронул переключатель вокс-связи, переходя на личный канал, и обратился к остальным морнивальцам на наречии Хтонии: «Военный совет состоится через тридцать минут. Будьте готовы сыграть свои роли».
Все трое поняли, что это означает. Вслед за Абаддоном они влились в ликующую толпу.
Совет собрался на стратегической палубе «Мизерикорда» — в массивной ротонде, расположенной позади капитанского мостика. Воитель занял место во главе длинного стола, а морнивальцы вместе с Августом, Эшкеррусом и девятью старшими офицерами флота и армии расселись по обе стороны от него. Остальные Лунные Волки заняли места в отделанной панелями галерее над основным залом.
Для наглядного сопровождения своего короткого доклада мастер Август включил гололитические изображения. Хорус внимательно рассматривал каждое из них и дважды попросил Августа вернуться назад, чтобы изучить все детали.
— Значит, вы сбросили в этот смертельный капкан все силы, которые имелись в вашем распоряжении? — спокойно начал Торгаддон, как только Август закончил свою речь.
Август вздрогнул, словно от пощечины.
— Сэр, я поступил, как…
Воитель поднял руку:
— Тарик, это слишком сурово, слишком жестко. Мастер Август просто делал так, как советовал ему капитан Фром.
— Мои извинения, сэр, — сказал Торгаддон. — Я не настаиваю на ответе.
— А я не считаю, что Тарик неправ, — отрезал Абаддон. — Это колоссальное распыление живой силы. Целых три роты? Не считая отрядов армии…
— Будь я на его месте, такого бы не случилось, — пробормотал Торгаддон.
Август быстро-быстро заморгал. Было очевидно, что он еле сдерживается.
— Это непростительно, — заметил Аксиманд. — Просто непростительно.
— И все же мы его простим, — сказал Хорус.
— Разве можно такое простить, мой господин? — спросил Локен.
— Мне случалось расстреливать людей и за меньшие ошибки, — сказал Абаддон.
— Прошу вас, — воскликнул мгновенно побледневший Август и вскочил на ноги. — Я заслуживаю наказания. Я умоляю вас…
— Он не стоит болтерного заряда, — проворчал Аксиманд.
— Достаточно, — успокоил их Хорус. — Матануил совершил ошибку. Ошибку командира. Так, Матануил?
— Да, сэр, наверно, так.
— Он спускал свои силы по капле в опасную зону, пока они не иссякли, — продолжал Хорус. — Это печально. Иногда такое случается. Но теперь мы здесь, и этим все сказано. Мы исправим ситуацию.
