«Я всё понимаю, но чтобы в двадцать лет целоваться, как ребёнок из детского сада?!! Фильмы-то ей хоть разрешают смотреть? Или папаша с мамашей загораживают своими телами телевизор во время любовных сцен? Идиотизм!»
Гулять с девушкой по палубе совсем расхотелось.
– Пойдём, я провожу тебя до твоей каюты, – предложил Лёшка, желая поскорее с ней расстаться.
– Нет, не надо. Там наверняка нас мама ждёт. Давай лучше я тебя провожу до твоей каюты.
Этого Лёшке уж тем более не хотелось. Он решил ясно намекнуть девушке, что пора бы и расстаться.
– Вообще-то я хотел ещё выпить в баре… – начал он говорить и осёкся, потому что девушка тут же заявила:
– И я с тобой!
– …но уже поздно, поэтому я пойду спать, – вынужден он был так закончить свою фразу.
– И я с тобой! – обрадованно опять кивнула девушка.
– Что?!
– Ой! Я хотела сказать, что провожу тебя до каюты. А потом уйду, – покраснев, как варёный рак, сказала Иришка.
Пришлось Лёшке скрепя сердце позволить ей проводить себя до каюты. Послать такое небесное создание куда подальше у него язык не поворачивался.
Они подошли к Лёшкиному номеру.
– Ну всё. Пока, – быстро сказал Лёха, радуясь, что это идиотское знакомство сейчас закончится. – Бай-бай!
Он даже помахал ей на прощание ручкой. Но девушка, глотнув немного свободы, решила напиться ею вдоволь, поэтому, взглянув кокетливо на «своего жениха», как она уже себе это вообразила, Иришка томно произнесла:
– А ты разве не пригласишь меня к себе в гости?
Лёшка чуть не рассмеялся. Он сдержался только потому, что не хотел обижать девушку.
– Не стоит. Твоей маме это не понравится, – с еле скрываемой насмешкой сказал он.
– Ну и пусть! – отважно сказала Иришка.
– Но входить ночью к постороннему мужчине в комнату – это неприлично, – пришлось Лёшке втолковывать девушке принципы морали.
«Услышали бы меня пацаны! Вот бы смеху-то было!»
– Ты не посторонний. Ты мой! – безапелляционно на это возразила Иришка.
Лёха просто обалдел.
«Она что, решила, что раз мы чмокнулись, значит, я теперь её навеки и обязан на ней жениться?!! Вот это да! Пора сматывать удочки!»
– Всё. Я очень устал. Я хочу спать. А ты иди к маме, – почти грубо сказал он.
– А мне можно хоть на минуточку заглянуть к тебе, чтобы посмотреть, как ты живёшь? – с мольбою в голосе прошептала она.
– Нет, – изо всех сил старался не злиться Лёха. – Я живу так же, как и все на этом корабле. У меня точно такая же каюта!
– Нет, не такая же. Там ведь ты живёшь! Ну пожалуйста! На одну секундочку! Я посмотрю и уйду! – едва не заплакала девушка.
– Ну хорошо, смотри, – раздражённо начал открывать он дверь, чтобы только не видеть эти слёзы.
И тут как назло из своей каюты вышла Анжелика. Дело в том, что она услышала Лёшкин голос и вышла посмотреть, с кем это он там разговаривает в коридоре. Когда же Анжелика увидела, что Лёха открывает каюту, а рядом с ним стоит очень симпатичная девица, у неё подкосились ноги. Но она собрала все свои силы и гордо прошла мимо, стараясь не смотреть на эту парочку.
«Что ж, всё к лучшему, – подумала Анжелика, – быстрее его забуду!»
«Всё к лучшему, – подумал Алексей. – Назад пути не будет».
Анжелика остановилась за углом и подождала, когда парочка скроется в каюте, а затем тихонько пробежала обратно к себе в номер и, закрывшись, расплакалась. Раскалённая спица в её сердце выжигала всё большую рану. Анжелика и не подозревала, что в Лёшкином сердце орудует точно такая же раскалённая спица.
Войдя к Лёшке в номер, Иришка попросила не включать свет.
– Но как же ты увидишь моё жилище в темноте? – зло усмехнулся он.
Но Иришка подошла к Лёшке, положила свои руки ему на плечи и, встав на носочки, стала чмокать его лицо, ожидая, наверное, что Лёха от радости свихнётся и тут же позовёт её замуж. Лёшке стало противно. Он отодвинул от себя расшалившуюся девочку.
– Слушай, иди ты… – едва не ругнулся он, – к себе в каюту.
Но девушка решила, что Лёха из последних сил сдерживается, чтобы не накинуться на неё.
– Я тоже тебя люблю! – страстно зашептала она.
– А ну быстро марш к себе! – вконец разозлился Лёшка и чуть ли не силой выставил её за дверь.
«Тьфу ты чёрт! Вот прилипла!»
Ни Лёшка, ни Анжелика так и не смогли этой ночью заснуть. У Анжелики всё внутри холодело от одной только мысли, что сейчас Лёха занимается любовью с той смазливой девчонкой!
«Предатель! Ведь всего лишь несколько часов назад он любил меня так нежно и так страстно! А теперь занимается этим уже с другой и чуть ли не у меня на глазах! Как так можно? Ну должно же быть хоть какое-то благородство у этих самцов! Или у них в голове одни только инстинкты?!»
А Лёха не мог заснуть оттого, что всё его тело тосковало по Анжелике, по её нежным и игривым прикосновениям, по её страстным объятиям.
«Нет, я должен забыть эту стерву! Иначе я просто сойду с ума!»
Алексей включил холодную воду и встал под душ. В это же самое время под обжигающими струями холодной воды скулила Анжелика. Но шоковая терапия никому из них не принесла облегчения. Видно, тело ещё можно усмирить, но душу…
Утром Лёху разбудил настойчивый стук в дверь. Алексей спросонья решил, что это Анжелика, поэтому быстро вскочил с постели и распахнул дверь. Но за порогом стояла рыдающая Иришка.
– Что случилось? – спросил Лёха.
Девушка прошла в каюту и, тут же прекратив плакать, с интересом уставилась на его полуобнажённое тело. Лёха, помня её вчерашние шалости, сразу накинул на себя рубашку и надел джинсы, чем очень разочаровал гостью.
– Ну, чего ты ревела? – напомнил парень.
– Я… я… выброшусь за борт! – опять зарыдала девушка. – Я покончу собой! Я повешусь!
– Но что произошло? Ты можешь спокойно рассказать без этих слёз и соплей?
Иришка вытерла слёзы, высморкалась и постаралась успокоиться, но всё равно всхлипывания периодически прорывались во время всего повествования.
– Я вчера после нашего свидания пошла сразу в каюту. Мамы не было, и я легла спать. А оказывается, она нас везде искала. Когда она вернулась, я уже спала. Она не стала меня будить. А утром… – Иришка, не сдержавшись, опять зарыдала, – утром она меня избила. Мама сказала, что я развратная девка, шляюсь по ночам с мужиками и закончу свою жизнь на панели! И если я ещё хоть раз посмею так себя вести, то она меня выгонит из дома!
Иришка уже не могла успокоиться. Лёшке стало безумно жалко эту затюканную ненормальными родителями девушку.
