Он переступил порог и только теперь увидел, что у застекленного окна стоит женщина.
— А ты действительно Первый Рыцарь, граф Обек, — произнесла она с улыбкой, и графу показалось, что в ее голосе звучит ирония.
— Откуда ты знаешь мое имя?
— Ну, это несложно. Никакого колдовства. Ты же сам прокричал его что есть мочи, впервые вступив в зал Канелуна.
— Никакого колдовства? А все, что было прежде: монстры, лабиринт, прекрасная долина? А голем? Разве не чары создали его? Да и сам замок. Разве он был воздвигнут без помощи колдовства?
Она пожала плечами:
— Смотря, что ты называешь колдовством. В моем понимании колдовство — это просто понятие, обозначающее работу могучих сил Вселенной.
Обек не знал, что ей ответить. Философы Лормира не могли сказать ничего внятного о природе сил, порождающих магию. Он лишь понимал, что не в силах оторвать взгляд от женщины.
Ее стройная фигура была скрыта складками свободного платья — такого же ярко-зеленого, как и ее глаза. Женщина была поистине прекрасна, и, как многое в Канелуне, ее лицо казалось Обеку смутно знакомым.
— Ну и как тебе понравился замок? — полюбопытствовала она с усмешкой.
Он покачал головой:
— С меня довольно. Отведи меня к своему хозяину.
— Но у меня нет хозяина. Здесь только я — Мишелла, Темная Дама, и я — хозяйка этого замка.
Обек совсем растерялся:
— Значит, я преодолел все эти опасности лишь для того, чтобы встретиться с тобой?
— О да, страшные опасности, граф Обек! Оказывается, твое воображение способно порождать ужасных монстров.
— Не смейся надо мной, госпожа! Но она рассмеялась:
— Я говорю чистую правду. Все, с чем ты столкнулся в замке, было плодом твоего собственного воображения. Не многие люди могут встретиться лицом к лицу с придуманным ими же страхом. За последние два века ни один человек не смог добраться до моих покоев. Все они бежали в ужасе, едва вступив в лабиринт.
Ее улыбка была неожиданно теплой и дружелюбной.
— И какую награду я получу за свое мужество? — поинтересовался Обек.
Хозяйка замка вновь рассмеялась и указала рукой на окно, за которым танцевал Хаос:
— Смотри, там снаружи нет ничего. Если ты осмелишься шагнуть туда, тебе придется столкнуться с монстрами, что живут в твоих тайных фантазиях.
Она наблюдала за ним с любопытством, и Обек смущенно кашлянул. Она продолжала:
— Но если ты выдержишь это суровое испытание, то сможешь отодвинуть Край Мира и создать новую землю, отвоевать ее у Хаоса.
— Так вот какую судьбу ты готовишь мне, волшебница?
Темная Дама молча смотрела на графа, и с каждой секундой казалась ему все прекраснее. Он стоял, опершись на рукоять меча, а она, двигаясь грациозно, как змея, подошла совсем близко и заглянула в его глаза.
— Это будет наградой за твою смелость, — сказала Мишелла, в то время как ее зеленые глаза сулили совсем иную награду. — Ты готов исполнить мой приказ помериться силами с Хаосом?
Граф хрипло рассмеялся.
— Госпожа, известно ли вам, что Первый Рыцарь Лормира становится консортом Императрицы? Я не могу исполнять ваши приказы, моя сила и моя верность принадлежат другой даме. И я пришел сюда, чтобы устранить угрозу, исходящую от этого замка, а не становиться вашим вассалом или любовником.
— Но от моего замка не исходит никакой угрозы.
— Возможно, вы правы.
Она отступила и смерила его взглядом, оценивая еще раз. Для нее такое поведение было в новинку — прежде никто не отвечал отказом на ее предложение. Этот мужчина нравился ей все больше: храбрый и одновременно наделенный богатым воображением. Какая жалость, что он готов слепо повиноваться глупому обычаю — обычаю, что связывает нерушимыми узами мужчину и женщину, которые, возможно, не испытывают ни малейшей симпатии друг к другу.
— Забудь Лормир. — В се голосе зазвучала мольба. — Подумай о силе, которая сможет стать твоей, — силе истинного творения.
— Госпожа, я провозгласил эти земли и этот замок принадлежащими Лормиру. И если я останусь жив, то буду править здесь по праву завоевателя, а вам придется подчиниться.
Ну что за упрямец! Он отказывался исполнять ее волю и более того — отказывался от награды, которую она сулила ему. Неслыханно! Может быть, ей следует использовать гипноз или наркотические вещества, чтобы подчинить его? Но нет, он должен сохранить свою силу. Нужно найти другой подход.
— Подумай еще вот о чем, граф Маладорский, — сказала она наконец. — Подумай о землях, о новых землях для твоей Императрицы.
Он ничего не ответил, только смотрел на нее, нахмурив брови.
— Ты сможешь отодвинуть Край, — настаивала она. — Ты сможешь создать новые земли.
И увидела, как дрогнул плюмаж на его шлеме.
— Наконец-то мы подошли к сути дела, — сказал граф Обек Маладорский.
— Подумай о том, какая слава ждет тебя в Лормире, если ты отодвинешь границу Империи не только к замку Канелун, но и далеко за его стены, — добавила Темная Дама. — Новые равнины, новые горы, новые моря и, наконец, новые народы, новые города, полные людей. И все это ты совершишь во имя Лормира и Элоарды.
Ей наконец удалось разбудить его воображение, и на его губах появилась мечтательная улыбка.
— Ну что ж… Если я справился с испытаниями в лабиринте Канелуна, возможно, я смогу чего-то добиться и за его стенами. Это было бы величайшим подвигом в истории Лормира. Об этом рассказывали бы легенды. Легенды об Обеке Маладорском, Покорителе Хаоса.
Она подарила ему нежную улыбку, как всем, кого ей удавалось обмануть.
Он положил меч на плечо.
— Ну что ж, госпожа, я готов.
Вдвоем они стояли у окна, глядя на кипящую материю Хаоса. Мишелла заметила, что сейчас среди цветов преобладают красный и черный. Розово-лиловые усики и оранжевые спирали пронзали алые и темные пласты, иногда линии складывались в неясный абрис некоего существа, который тут же таял.
— Я должен подчинить Хаос себе? — спросил Маладор.
— Он подчиняется Закону Космического Равновесия, — ответила Мишелла, — который гласит, что если человек способен выстоять перед Хаосом, он может заставить Хаос принять определенную форму. Именно так понемногу увеличивается Земля.
— Как мне попасть туда? Она ткнула пальцем в окно:
— Смотри, там есть мощеная дорога, что ведет от подножия этой башни. Ты видишь?
— Не вижу… хотя… Постой! Да, теперь вижу. Мощеная дорога.
Стоя за его спиной, она улыбнулась:
— Ты готов? Сейчас я уберу барьер.
Он поправил шлем и поднял руку в военном салюте:
— Во славу Лормира и Императрицы Элоарды иду я на этот подвиг!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
