оборону. Выстрелы, конечно же, услышали, и теперь двор полон охраны. От немедленного штурма нас спасает только то, что начальник охраны, как и его заместитель был в том крыле, через которое мы уже прошли. То есть он мертв, и остальные бойцы растерялись без командира. Кроме того, уходя мы заперли внутренние двери, так что в то здание теперь не так просто попасть. Выглянув в окно, я как раз увидел, как двое охранников помогают третьему взобраться в окно первого этажа — значит, максимум через минуту собравшиеся во дворе будут знать, что начальства у них больше нет. Тогда уже точно начнут штурмовать хозяйский дом, а пока, видно, боятся — мало ли что за стрельба была в доме. Может, так и запланировано, а они тут дверь начнут ломать. Правда, сидеть сложа руки в ожидании указаний от начальства охрана не стала. На разведку, так же через окно уже отправили аж двоих бойцов.
Хорошо, что Кера не растерялась. Трупы чистых из коридора она забросила подальше, еще только увидев, что в окошко лезут. Разведчики прежде, чем идти в дом, решили оценить обстановку. Один остался в комнате (той же самой, через которую в дом попали мы сами), второй выглянул в общий коридор. Богиня дождалась, когда он вернется и сообщит о том, что все вроде бы тихо напарнику и оставшимся во дворе, и убила их только когда они оба ушли вглубь дома. Так что у нас есть несколько минут, пока не начнется настоящий переполох.
— Скверные дела, — констатировала Акко, когда услышала рассказ богини. — Придется, видно, идти на прорыв. А жаль, до сих пор все получалось очень красиво.
— Нет, на прорыв мы не пойдем, — покачал я головой. — Тогда нас точно раскроют. Кто-то да сорвет маску. Вы ведь не сможете очаровать сразу столько народу?
— Конечно, не сможем! — возмутилась вампирша. — Мы мормолики, а не полубоги! И мы тебя предупреждали об этом, Диего.
— Вот поэтому я и не хочу идти на прорыв. — Пришлось перебить мормо. Кажется, Акко слегка запаниковала, и от этого начала беситься. — Мы пойдем через канализацию. План поместья у меня есть, и я точно знаю, как туда попасть из дома.
— Ты что, рехнулся? — Акко вытаращилась на меня, как будто у меня вдруг рога выросли. — Это верная смерть!
Ну да, мне уже говорили. Конрут, собственно, и говорил, когда я поинтересовался, почему бы не использовать в нашей работе канализацию. Великая клоака — даже по названию понятно, что сооружение циклопическое. Есть где спрятаться, в случае чего, да и добраться незаметно можно туда, куда поверху не пройдешь. Конрут посмотрел на меня вот так же, как сейчас Акко — как на опасного идиота. Пальцем у виска покрутил.
— Там и раньше было небезопасно, а с появлением чистых, туда и вовсе стало нельзя соваться, — объяснял мне тогда убийца. — Раньше там просто жили всякие химеры, гидры, потомки ехидны, и даже несколько гнезд гарпий, говорят, где-то там было. В принципе от старожилов я слышал, что несмотря на это, осторожный человек мог спускаться в катакомбы. Были даже специальные команды, которые только тем и занимались, что ремонтировали канализацию, если обрушится, или там еще какие подземелья исследовали. В катакомбы, понятно, не совались, но близко от поверхности — почему бы и нет, тем более платили им столько, что можно рискнуть. Но с приходом чистых все это прекратилось. Монахи, как всегда, решили очистить всю скверну. Начали от подземелий, что под их храмом, и уже несколько лет продолжают. Говорят, успехи большие — очистили уже несколько десятков километров туннелей и склепов. Только от этого стало только хуже. На уже очищенной территории нормальному человеку находиться невозможно — это их сияние очень быстро растворяет сначала одежду, а потом и самого человека. Зато в остальной части катакомб теперь настоящий паноптикум. Твари, которых согнали с привычных мест и лишили привычного способа охоты как взбесились. Рвут друг друга почем зря, практически не прекращая, и любого жителя поверхности, попавшего в их владения, воспринимают исключительно как пищу. В общем забудь о катакомбах. Сколько на моей памяти туда народу попадало — никто не возвращался. В Великую клоаку можешь уходить только если будешь точно знать, что иначе сдохнешь. Но даже так лучше сначала подумай, не лучше ли будет сдохнуть наверху, чем сгинуть бесследно в желудке какой-нибудь твари.
К словам Конрута я отнесся серьезно, но сейчас действительно нет выхода. Если будем прорываться — точно заметут. Народу во дворе около сотни человек. Не сдюжим, даже с помощью Керы. Они просто закидают нас телами; даже если будут знать, что защищать больше некого. Наследник Брутусов обязательно спросит с охраны, все ли они сделали для того, чтобы наказать убийц, и от ответа будет зависеть, останутся ли облажавшиеся охранники, позволившие убить своего нанимателя в живых.
— Что, даже для богини? — удивился я. — Да и у меня есть мысли, как там пройти, — ответил я Акко, которая все еще ждала ответа на свой, в общем, риторический вопрос. — Кера, пойдем быстрее, а то они сейчас дверь начнут выносить. А вы можете остаться здесь. Я дам крови, прикинетесь кем-нибудь из домочадцев. Сможете ведь?
— С тобой пойдем, — буркнула Акко. — Прикинемся или нет — это бессмысленно. По-твоему, эти воины совсем идиоты и не смогут пересчитать количество людей?
Мормолика была права, а я действительно слишком поторопился высказывать неожиданно появившуюся идею. Напрашивалась мысль прикончить кого-нибудь из тех, кто остался на втором этаже, или просто утащить их с собой, а вампирш оставить на их месте, но я промолчал. С детьми я не воюю, а мормолики получили плату за риск.
Дверь в канализацию находилось, — вот сюрприз! — в подвале, и вызывала некоторые опасения своей монументальностью, а также двумя стальными засовами. Судя по толстому слою пыли, не открывали ее уже очень давно, даже Кере пришлось изрядно напрячься, чтобы ее распахнуть. От скрежета казалось, стены потрескаются, и уж точно услышат те, кому не надо, но обошлось. Изнутри пахнуло тем, чем обычно и пахнет в канализации, но слабее, чем я боялся. Приятного мало, но дышать можно и глаза почти не слезятся. Есть надежда, что хоть немного кислорода там осталось, и мы не задохнемся.
Внутри тоже было не слишком страшно. Несколько ступеней вниз, и мы оказались в довольно широком коридоре. В центре углубление, по которому течет мутная, дурно пахнущая жидкость. Неприятно, но пока ничего смертельного. Было бы значительно хуже, если бы мы оказались в темноте, но у меня был компактный масляный фонарь, который я взял на всякий случай. Во время нападения он не понадобился — света в поместье Брутусов и так хватало, а теперь вот пригодился. Правда, только мне. Все спутницы,
