Нельзя забывать, однако, что именно правительство Ленина и лично Троцкий были главными инициаторами резкого ухудшения отношений со странами Антанты. Обращаясь к народам этих стран через головы правительств, они призывали начать революцию, а затем заключили сепаратный мир с центральными державами, то есть дали возможность Германии сосредоточить военные усилия на Западном театре военных действий.
Такое ухудшение отношений проявилось уже в декабре 1917 года. Вначале состоялось свидание Троцкого с французским послом Жозефом Нулансом, который, как Троцкий пишет, «склонился к режиму колючей проволоки». Вскоре произошло «отнюдь не дружественное объяснение» с начальником французской военной миссии генералом Нисселем, которому Троцкий даже предложил покинуть Смольный. Затем вспыхнул конфликт в связи с тем, что французское информационное бюро стало публиковать данные, неугодные большевистской власти. По требованию Троцкого бюро было закрыто.[503]
Одновременно с этим Троцкий делал попытки предотвратить распад Российского государства. Хотя большевики провозгласили лозунг самоопределения наций вплоть до образования самостоятельных государств, но использовали его как уловку с целью прикрыть реальный курс власти, становившейся на позиции «государственничества».
Положение Троцкого в этих условиях было особенно чувствительным. С одной стороны, он был автором концепции перманентной революции и должен был выступать отнюдь не за отделение от России государств, а, наоборот, за объединение под советскими лозунгами все новых стран, исходя из его идеи создания социалистических Соединенных Штатов Европы. С другой стороны, положение наркома требовало дипломатических ухищрений и своеобразного политеса в проведении политики, которая оказывалась в итоге попросту великодержавной и агрессивной.
Первым испытанием стали взаимоотношения с Украиной. В этой важнейшей части бывшей Российской империи к осени 1917 года созрело мощное национально-освободительное движение, во главе которого стояли национальные партии, в основном тяготевшие к умеренно-социалистическим установкам. Еще в марте 1917 года в Киеве была образована Украинская Центральная рада, которая затем превратилась в фактический парламент, провозгласивший создание Украинской народной республики (УHP).
Эта ситуация не устраивала Ленина, Троцкого и других большевистских лидеров не только потому, что Украина отделилась от России, но и вследствие того, что во главе УНР встали «реформисты», причем «националистической ориентации». В декабре 1917 года в Харькове большевики созвали Всеукраинский съезд Советов, провозгласивший Советскую республику. Было начато наступление на Киев, захваченный накануне Нового года, а Центральная рада эвакуировалась в Житомир.
На протяжении двух месяцев, когда развивался конфликт с Центральной радой, Троцкий как нарком иностранных дел прилагал усилия, чтобы под видом признания права на самоопределение Украины подготовить ее аннексию. 4 декабря Раде было направлено послание Совнаркома, написанное совместно Троцким и Лениным.[504] Формально признавая УНР независимым государством, они в то же время обвиняли Раду в проведении «двусмысленной буржуазной политики», выражавшейся, в частности, в непризнании советской власти на Украине! Это поистине анекдотическое обвинение, означавшее сочетание формального признания с требованием капитуляции, дополнялось другими, столь же нелепыми: украинским властям предъявлялись претензии, что они разоружают советские войска, поддерживают белогвардейские заговоры, отзывают с фронтов украинские части в пределы республики. Перед Радой ставились ультимативные требования, невыполнение которых вело к «состоянию открытой войны против Советской власти в России и на Украине».[505]
Рада дала немедленный ответ, обещая уладить конфликт миром при условии невмешательства Совнаркома России в дела УНР, удовлетворения требования об украинизации ряда воинских частей и вывода их с других фронтов в пределы Украины, разрешения вопросов, связанных с заключением мира, при участии республики.[506]
Учитывая крайнюю нестабильность положения советского правительства, Троцкий с согласия Ленина пошел на уступки, ответив, что «действительным предметом конфликта является только поддержка Радой буржуазной кадетско-калединской контрреволюции». Отказ от таковой означал бы возможность достижения соглашения с Радой.[507] Это заявление было, однако, маскировкой подготовлявшегося наступления на Киев.
Наряду с этими внешнеполитическими делами с первых недель пребывания на должности наркома Троцкий уделял основное внимание проблеме выхода России из войны, то есть реализации лозунга, который был одним из главных, обеспечивших приход большевиков к власти. Развитие событий в этом направлении привело к первому серьезному кризису большевистской власти, и Троцкий оказался в центре этого кризиса.
Глава 4
БРЕСТСКИЕ ПЕРЕГОВОРЫ И МИР
Начало переговоров
Представители новой власти, прежде всего Ленин и Троцкий, отлично понимали, что Россия не в состоянии продолжать участие в мировой войне. При разложившейся в ходе революционных событий армии жизненно важно было как можно скорее добиться выхода из войны. В то же время лозунг, требующий мира без аннексий и контрибуций, был обращен не к правительствам воюющих стран — явно неприемлемый для них, — а к крайне уставшему от войны населению. Цель состояла в том, чтобы попытаться революционизировать массы, обеспечить их поддержку «социалистическим» преобразованиям, которые якобы намечались в России, и тем самым закрепить свою власть.
Внешнеполитический курс большевистского правительства в первые месяцы его существования в основном соответствовал концепции перманентной революции. Большевики не рассчитывали сохранить власть надолго в условиях изоляции от внешних событий. Их главной задачей было попытаться развязать выступления низов в Европе, превратить их в вооруженные бунты. Только в случае европейской революции Ленин и Троцкий надеялись сохранить власть. В то же время Троцкий не придавал своим предложениям прямо ультимативного характера: в противном случае западные державы могли просто отказаться вести переговоры о мире, жизненно важном для России.[508]
8 ноября 1917 года нарком разослал послам стран Антанты ноту, в которой обратил их внимание на текст обращения к народам и правительствам воюющих стран о перемирии и мире без аннексий и контрибуций, принятого II съездом Советов, и просил рассматривать его как предложение немедленного мира.[509]
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
