я ослабею из-за этого, ну и потом не смогу препятствовать их беспределу.
— Всё так, мой царь, — вздохнул Бенермерут, — но всё равно мне не по себе оттого, что предпримут они в ответ.
— Пока наше дело усмирить остальные города, — напомнил я ему, — поэтому будем есть слона по кусочку: завтра праздник, думаю задержимся в городе на три дня, чтобы отпраздновать победу и наградить тех, кто достоин, затем набрать пополнение и двинуться дальше.
Оба согласились, что действительно нам остаётся только ждать.
Глава 28
Утром громко зазвучали горны и я вышел из шатра посмотреть в чём причина сигнала общего сбора. Огромная толпа людей вливалась в лагерь, неся огромный паланкин на плечах сразу у двадцати человек. Рядом с ними шли более сотни музыкантов, которые играли на флейтах, полуарфах, а также лютнях, медных тарелках, а некоторые женщины задавали общий ритм игры хлопками рук. В общем процессия была весьма представительной и впечатляющей.
— Эх, жаль нет царских регалий, — вздохнул я, смотря на толпу мужчин и женщин нарядно одетых и приветствующих своего царя, то есть меня.
— Это не совсем так, мой царь, — хитро улыбнулся Бенермерут подходя ко мне с небольшой шкатулкой, — визирь, когда узнал о том, что Твоему величеству пришлось продать всё, чтобы обеспечить едой людей, просил меня передать тебе новые регалии, которые он попросил сделать для тебя.
— Чего же ты не отдал мне их раньше? Когда мы отправились в поход? — удивился я.
— Отец волновался, что этот комплект постигнет судьба первого, — помог с ответом воспитателю Меримаат и я хмыкнув, подставил себя под их заботливые руки. Сначала на шею мне надели золотой воротник — усех, затем на голову полосатый — немес и поверх него закрепили обруч — урей. Париком, в отличие от остальных египтян, кроме разумеется рабов и жрецов, я не пользовался, так что мой образ дополнила удлинённая бородка из шерсти, туго сплетённая в клин — постишь, а также золотой пояс поверх набедренной повязки — схенти. Так, готовый принимать почести, я вышел из шатра, где меня уже все ждали. Нубийцы сразу массово опустились на колени, кланяясь мне.
— Встаньте мой народ, — с улыбкой обратился я к ним, — ваш царь снова с вами.
Вперёд вышли те, с кем я разговаривал вчера и снова встав на колени, принесли мне клятву верности, тоже повторили все, кто прибыл за мной в лагерь.
— Ментуиуи, — тихо обратился я к военачальнику, когда передо мной поставили паланкин, — в город войдёт только первая когорта и выбранные тобой отличившиеся в бою люди, в честь своих заслуг. Только предупреди всех о том, что если по их причине слетит хоть волос с головы нубийцев, пока я в городе, то вне зависимости от звания и сословия я повешу его на городских воротах. Доведи до всех, серьёзность моих слов.
— Слушаюсь мой царь, — кивнул он, поскольку оставался в лагере следить за порядком, а со мной отправились все остальные, кому повезло больше.
Сев в паланкин, я быстро вознёсся над остальной толпой и процессия пошла к городу. Снова зазвучала музыка, красивые темнокожие девушки танцевали, в общем старейшины и правда постарались организовать для меня праздник. Вскоре мы вошли в город, где нас ждали остальные жители, которые вначале немного волновались когда перед пятистами воинами открылись ворота, но затем видя, что они просто следуют за мной, успокоились и веселье продолжилось с новой силой. Когда меня донесли до дворца наместника, старейшины предложили мне распределить на три дня принесение присяги жителями, поскольку людей в городе было почти пятьдесят тысяч и моё требование, чтобы это сделали все, было слегка проблематичным. Я тогда предложил собирать на главной площади людей столько, сколько там поместится и все произнесут клятву мне разом. Это было принято с энтузиазмом, так что меня с охраной повели в большой зал, где были только избранные влиятельные жители города, а также очень много вина и еды.
Меня усадили на трон и по очереди все главы знатнейших семей принесли мне клятву верности, после чего стали дарить подарки. Больше всего было золотых толстых колец, похожих на пончики, которые и составляли большую часть их обычной дани царю, но затем пошли красивые ткани, оружие и даже рабыни. При виде молодых, в самом соку девушек с задорно торчащими грудями, при этом разумеется девственниц, моя набедренная повязка ощутимо напряглась. Когда гора подарков за моим троном превысила все разумные пределы, я поднялся и протянул руку. В зале сразу настала тишина.
— Благодарю вас жители славного города Шеллала за встречу и оказанное гостеприимство. Надеюсь ничто не сможет теперь омрачить наших хороших отношений.
Глава города, а им оказался именно тот, кто со мной и договаривался, низко мне поклонился, выходя вперёд.
— Благодарим Твоё величество за великодушие и посещение нашего города.
— Остался тогда только один момент, чтобы мы продолжили пир, — напомнил я ему о наших договорённостях, — сколько воинов без ущерба для обороноспособности города, вы сможете мне отдать.
— Это на тот случай, если нам придётся попросить войско царя Хатшепсут подождать нашего ответа за воротами города? — уточнил он.
Я кивнул. Он посовещался с главами семей и после этого продолжил.
— Не больше пятисот воинов мой царь, наше войско было общим с четырёх ближайших городов. Мы не можем говорить за них.
— Без проблем, — оскалился я, — через три дня я загляну в гости и к ним.
От моих слов многие вздрогнули, но я вернулся на трон и жестом показал продолжать пир. Четыре подаренные наложницы сели у моих ног и я с трудом сдерживался, чтобы на них не смотреть.
Ночью, после окончания пира, я приказал оповестить Минмоса, чтобы забрал все мои подарки в лагерь, кроме наложниц, а сам проверил в бывших покоях наместника Хатшепсут девственны ли девушки, которых мне подарили. Все прошли проверку, правда в следующий раз с этим у них была бы явная проблема. Зато уснул я впервые за всё время похода опустошённый так, что глаза слипались сразу, как я выпроводил их из кровати, заснув под бдительным оком охраны, завистливо смотревшей за тем, как мы кувыркались с ними в постели. Благо рядом были люди только из верхушки знатнейших семейств, так что им это будет даже полезно, видеть, что царь предпочитает девушек, а значит наследникам точно быть. Что было немаловажным вопросом для дальнейшей стабильности государства.
Утром веселье продолжилось, а вот вечером случилась неприятность. Ко мне подошёл Иамунеджех и смущаясь сказал, что городская стража арестовала троих моих людей.
