– Сто двадцать килограммов, – сказал Клейбен. – Больше уже опасно. Сколько ты весишь?
– Сорок два килограмма, – ответила она. – То есть остается еще восемьдесят. Я понимаю, что ты имеешь в виду, но все, кроме Хань и, возможно, ее отца, весят около ста килограммов. А Ласло потянет, наверное, на все сто тридцать.
– Я велел всем взвеситься перед отправкой, – прорычал Клейбен. – Именно для такого случая. Итак, у кого какой вес?
– Я вешу восемьдесят два, – сказал Козодой.
– Семьдесят, – сказала Мария Сантьяго.
– Восемьдесят четыре, – сказал Икстапа. – Я стараюсь поддерживать форму.
– Я тоже. Восемьдесят один, – заметил Роблес. Эдвард сообщил, что он весит девяносто, а Зва – девяносто два. Хань явно весила гораздо меньше остальных. Ее отец, довольно крупный мужчина по меркам своего народа, утверждал, что весит семьдесят килограммов. Клейбен весил сто пять, Чен – сто двадцать, а Чо Дай, считая подобные вещи излишними, никогда не взвешивалась. Впрочем, на вид в ней было не больше шестидесяти килограммов.
– Не хочу сдаваться, когда мы так близко от цели, – сказал Козодой. – Второй попытки нам никто не даст. Мне очень жаль, но скиммерам не просто запрещено летать здесь, их сбивают. Послать гонца за дополнительными ремнями и ждать, пока они будут изготовлены, – слишком рискованная трата времени.
Но Сон прав. Подобное восхождение Мария совершила бы за два дня, а все остальные будут карабкаться не меньше недели, если не помрут по пути от инфаркта. Тем не менее Бут может поднять с собой Хань и, пожалуй, ее отца. Дав сильную перегрузку, можно взять Икстапу и Роблеса. Что случится, если мы перегрузим ремни, док?
Клейбен пожал плечами:
– Либо ты просто не взлетишь, что по крайней мере безопасно, либо ремень откажет в полете. В этом случае тебе гарантировано довольно долгое падение.
Козодой покачал головой:
– Да, это слишком рискованно…
– Подождите, подождите! – громко воскликнула Хань. – Ты не правильно рассуждаешь. Козодой! Нам вовсе не нужно летать парами, понимаешь?! Черт возьми – мы летаем на космических кораблях, сражаемся с Валами, крадем кольца – и не можем додуматься до такой простой вещи. Шестеро поднимаются – один спускается обратно с пятью ремнями. Следующие пять поднимаются – и затем один спускается вниз с запасным ремнем за последним оставшимся. И все!
Козодой надеялся, что и другие в этот момент почувствовали себя такими же дураками, как и он.
– Замечательно, – вздохнул он, – так и сделаем. Только придется еще совершить парочку лишних прогулок. Сначала один из нас должен подняться и выбрать подходящую площадку для приземления. И обязательно ниже вершины! Мы же не знаем, что там. Но если там есть защита, то она сконцентрирована именно на вершине. Лучше пройти немного пешком. Пойдем парами, в каждой из которых будет по представителю из обеих заинтересованных групп. Это вас удовлетворяет? Хорошо. Кто хочет пойти на разведку?
– Я, – отозвалась Мария Сантьяго. – Я уже несколько раз летала с этими ремнями и знаю горы.
– Ты можешь там и погибнуть, – озабоченно сказал Эдвард.
– Я – обитательница Матрайха. Не беспокойся обо мне. Лучше поплотнее закутайся в свои меха, чтобы не замерзнуть.
Мария сделала парочку пробных кругов. Клейбену удалось продублировать ремни и даже рассчитать некоторые их характеристики, но попытка модифицировать их оказалась неудачной. Поэтому ремни по-прежнему были настроены на условия Чанчука. Но тем не менее они работали, и Мария довольно быстро приобрела навыки управления ими на Земле.
Она осторожно поднималась, ожидая в любой момент внезапного выстрела. Ей все-таки было холодно, но не слишком. Оказавшись во вращающемся кольце облаков, она приземлилась, но отсюда невозможно было оценить расстояние до вершины. Поразмыслив, она пришла к выводу, что самое лучшее – организовать перевалочный пункт под облаками и ниже границы снегов. Если кто-то не сможет пройти оставшийся путь, значит, он этого не достоин.
До захода солнца оставалось совсем немного, и рисковать не имело смысла. Они разбили лагерь, установили приборы и стали практиковаться в полетах с ремнями.
Администраторы, и в особенности Чен, очень серьезно подошли к этому делу. У них не все получалось сразу, но угроза расстаться с кольцом в случае неудачи служила прекрасным стимулом для учебы.
Козодой по-прежнему не особенно доверял администраторам, но чувствовал, что они слишком испуганы этой чуждой им технологией, чтобы прямо сейчас идти на конфликт. Интуиция и опыт подсказывали ему, что, пока они не доберутся до интерфейса, сюрпризов не будет. Ни одному нормальному человеку не придет в голову избавляться от своих союзников до тех пор, пока он не узнает, с чем предстоит столкнуться.
– Помните, – предупредил Козодой новичков. – Не начинайте подниматься дальше, пока все пять колец снова не будут вместе. Иначе все может кончиться трагически. Кто знает, что ждет нас за этим облачным кольцом? Я поднимусь последним, – добавил он.
Они плотно позавтракали припасами, которые были в скиммере. По счастью, камбуз еще работал от аккумуляторов. Затем они сложили вещи и проверили все в последний раз. Солнце уже взошло, день обещал быть ясным, но вершина горы скрывалась за облачной пеленой.
Первый подъем прошел относительно гладко. Икс-тапа и Сон Хуа довольно неплохо научились управлять ремнями. Клейбен летел довольно неуклюже, но не отставал и явных ошибок не делал. Хань поднималась только благодаря подъемной силе. При этом Мария снизу поддерживала ее за ноги и направляла полет. Приземление получилось довольно грубым, но прошло благополучно.
Вторую группу постигла неудача.
– Если слепая беременная женщина и кровожадный дикарь, который приносит в жертву своим богам сердца, смогли это сделать, то у меня и подавно получится! – заявил Эдвард Норфолкский.
– Народ этого кровожадного дикаря изучал астрономию, математику и строил огромные города в то время, когда твои предки еще ловили в пещерах блох! – парировал Серджио Роблес. – Давай-ка лучше лети, хвастун!
Мария помогала Чо Дай; джанипурианка хорошо чувствовала технику, но тело ее было плохо приспособлено для такого устройства. Бутар Киломен отвернулась, и никто не смотрел в сторону двух администраторов, кроме Ласло Чена, который вдруг забеспокоился.
– О Господи! – воскликнул он. – Эдвард летит слишком быстро! Кажется, он не может затормозить!
Козодой и Зва схватились за полевые бинокли и с возрастающим страхом начали следить за Эдвардом. Он наконец понял свою ошибку, но после неудачной попытки изменить курс и уменьшить скорость запаниковал. Роблес, летевший вслед за Эдвардом, с опозданием заметил проблемы своего товарища и уже не мог ничем ему помочь. Эдварда швырнуло на горный склон. Полетный ремень расстегнулся и начал стремительно подниматься вверх в холодном горном воздухе, а Эдвард камнем полетел вниз, и скоро его стало невозможно увидеть даже в бинокль.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
