Следом к мячу подошел Анатолий Кожемякин. В основное время он не смог отличиться, намертво прикрытый защитником Коваленко. А голы Кожемякину были нужны – он ведь шел на звание лучшего бомбардира турнира. Но гол, который он спустя несколько секунд забил в ворота Алеши Абрамяна, хоть и был важен для его команды (счет стал 3:2 в пользу гостей), но к его бомбардирским голам ничего не прибавил – послематчевые пенальти в зачет не шли.
После Кожемякина к точке пробития подошел Сурен Мартиросян. По тому, как он долго устанавливал мяч, было видно, что он здорово волнуется. Он бы с удовольствием уступил этот удар кому-нибудь другому, но было поздно – к мячу подошел именно он. Мартиросян разбежался, ударил и мяч пролетел… мимо ворот. Многотысячный стадион схватился за голову. Сделал это и сам футболист, который долго смотрел куда-то в сторону, не в силах тронуться с места. К нему подошел вратарь Алеша Абрамян и сказал:
– Не переживай, Суренчик, с кем не бывает.
Тем временем к мячу подошел динамовец Александр Маховиков. Молодой нападающий, который был одним из лучших пенальтистов в «Динамо» – в этом сезоне на его счету было уже шесть забитых мячей (на один меньше, чем у Еврюжихина). Последовал удар – и счет стал 4:2 в пользу москвичей.
Однако игрок «Арарата» Самвел Петросян, ударивший следующим, сумел сократить отставание на один мяч. После чего к одиннадцатиметровой отметке вышел лучший пенальтист москвичей Геннадий Еврюжихин. Он быстро установил мяч на отметке, сделал короткий разбег и легко обманул вратаря: показал, что будет бить в одну сторону, а ударил в другую. Это была победная точка в матче. И хотя у ереванцев был еще один удар в запасе, догнать гостей они уже не могли. Поэтому звезда «Арарата» Эдуард Маркаров бил без особого старания. И Пильгуй этот мяч отбил. Стадион «Раздан» встретил это событие гробовым молчанием. Два часа назад никто из пришедших не мог себе даже представить, что их любимая команда, которая шла на «золотые» медали, проиграет матч у себя дома. И лишь те немногие участники подпольного тотализатора, поставившие на проигрыш «Арарата», могли торжествовать победу – они здорово обогатились. А интрига в чемпионате после этого поражения только обострилась.
7 октября 1973 года, воскресенье, Заречье, дача Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева
– Порадовали меня сегодня твои ребята, – выключая телевизор, обратился Брежнев к министру обороны Гречко, сидевшему на диване.
Только что они вдвоем посмотрели игру ЦСКА – «Динамо» (Киев) и остались довольны результатом – убедительной победой армейцев с разгромным счетом.
– А то ведь, что ни игра – то одно расстройство, – продолжил свою речь генсек, усаживаясь рядом с министром. – А тут еще и твои хоккеисты повадились играть через пень колоду.
– А что хоккеисты – они в эти дни дважды «Дуклу» обыграли в полуфинале Кубка европейских чемпионов? – удивился Гречко.
Речь шла о двух матчах, где хоккеисты ЦСКА у себя дома в Москве победили чехословацкую команду со счетом 6:0, а буквально вчера обыграли ее и на выезде 3:1. Таким образом армейцы вышли в финал КЕЧ, где их дожидался шведский «Брюнес».
– То, что чехов обыграли, молодцы, конечно, – живо отреагировал на эту реплику министра генсек. – Но ты вот скажи мне, как так получается: чехов громим в двух матчах и пропускаем всего одну шайбу, а в домашнем чемпионате идем на втором месте и уже напропускали больше всех шайб – сорок одну? Это что за проруха такая напала на Владика Третьяка?
– Вот именно, что проруха – с кем не бывает? – развел руками Гречко.
– А ведь им послезавтра с «Крылышками» играть, которые интересный хоккей в этом году показывают. Недавно ребят Андропова, динамовцев, обыграли. Нас-то не обыграют?
– Леонид, хочешь я им завтра втык дам, чтобы они послезавтра перед «Крыльями» не спасовали?
– Вот только это и умеешь, что втык давать, – отмахнулся Брежнев. – Я о красивой игре говорю, которую из-под палки не покажешь.
– А сегодня красивая игра была? – спросил внезапно Гречко.
– Спрашиваешь – три ноль ребят Щербицкого надрали.
– Вот я тебя и поймал, Леня, – рассмеялся министр. – Мои ребята потому сегодня киевлян надрали, что я им перед этим такой втык сделал! Пригрозил: мол, если проиграете – отправлю всех грязь месить в низшую лигу. Вот они и зашевелились. Правда, боюсь, что надолго их не хватит.
– Это почему?
– Они Николаева хотят сплавить, вот и проигрывают всем подряд.
– Так вот в чем дело, – покачал головой Брежнев. – Жаль мужика – хороший игрок когда-то был. Я помню, как он сразу после войны в двух чемпионатах подряд был лучшим бомбардиром. Сильная пятерка нападения тогда была в ЦДКА: Дёмин, Николаев, Бобров, Федотов, Гринин.
– Леня, когда это было – сто лет назад? Сегодня Николаев уже четыре года ЦСКА тренирует, а результаты все хуже и хуже. После «золота» чемпионата 70-го года мы занимали то 12-е место, то 5-е. А в этом году, дай бог, как бы в первую лигу не попали.
– Неужели вылетим? – удивился Брежнев.
– Конечно, нет – не дадим. Но место все равно будет на уровне десятого. Так что Николаева надо менять.
– Кого вместо него поставить думаете?
– Володьку Агапова присматриваю. Он уже два года нашу армейскую футбольную школу тренирует, вроде, неплохо получается. Может, он в команду молодежь подтянет.
– Молодежь – это хорошо, – глубокомысленно изрек Брежнев. – Вот только что она может, если рядом с ней нету опытных наставников? Такого наворотит, век потом не расхлебаешь.
– Это ты к чему? – насторожился министр.
– К тому, чтобы Агапов твой не думал стариков из команды выгонять. Ну, тех, что Николаева сплавили. Они еще пригодятся. Кстати, тебе бы тоже не мешало с одним человеком отношения наладить.
Поймав вопросительный взгляд министра, Брежнев пояснил:
– Я имею в виду Устинова. Что вы с ним все время лаетесь на Политбюро? Он все-таки за оборонку отвечает, причем уже не одно десятилетие этим занимается.
– Леня, твой Устинов иногда такие вещи предлагает, за которые его бы при Сталине к стенке поставили.
– Ты что несешь, Андрей?
– Не несу, а говорю. И ты, Леонид, ему частенько поддакиваешь.
– Ничего я не поддакиваю, с чего это ты взял?
– Как с чего? Я вам обоим уже неоднократно говорил, с какой такой стати мы должны холуйски склоняться перед требованиями американцев? Почему мы не идем на сокращения на равных? Почему должны постоянно уступать? Ведь у нас в основе всех переговоров должен быть принцип равной безопасности. Ты, вроде бы, со мной соглашаешься. Когда проходим с тобой все контрольные цифры – все нормально. Но стоит мне уехать, как на тебя наседает этот Устинов и ты тут же соглашаешься уже с его позицией. Вот я сейчас в Польшу на днях улетаю и уверен – эта история опять повторится. Разве не так?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
