— он найдет ее и заставит увидеть то, что она должна увидеть.
Нина перешла с бега на быстрый шаг. Ей очень хотелось моментально оказаться в своем номере, а потом также моментально телепортироваться назад, в беседку. Но телепортацию, к сожалению, еще не изобрели, поэтому придется полагаться на ноги. А на ногах у нее босоножки на довольно высоких каблуках. Бегать в них она не умеет, это надо годами тренироваться.
Эта дорожка никогда не была такой длинной! Но вот уже ее корпус, лестница, вестибюль, лифт… и ее закадычный друг Костик. Такое ощущение, что его главное занятие на отдыхе — кататься на лифтах.
— Добрый день, — вежливо поздоровался он. — Сегодня прекрасная погода, не правда ли?
— Да, — кивнула она, — как и вчера.
— Какие у вас планы на сегодня?
— Сначала одно, потом другое, затем третье.
Она с нетерпением смотрела на табло, где цифры менялись с черепашьей скоростью. Костик обиженно замолчал.
— Извините, — сжалилась над ним Нина. — Но я очень тороплюсь, а лифт такой медленный. Это невероятно раздражает.
— Понимаю. Кстати, я, кажется, забыл нажать свой этаж.
— Стойте! — закричала Нина, хватая его за руку. — Сначала я. Потом вернетесь.
Костик растерянно захлопал глазами. Лифт остановился, Нина, не дожидаясь, пока неторопливые двери откроются полностью, протиснулась в щель и энергично зашагала к своему номеру.
Она ворвалась внутрь, сбросила босоножки, схватила сумку с ноутбуком и вылетела обратно, на ходу всунув ноги удобные балетки. Лифт, на удивление, приехал почти сразу. Двери открылись, и она снова лицезрела растерянного Костика.
— Катаетесь? — спросила она.
— Я не успел нажать кнопку, меня вызвали наверх, потом пришлось ехать вниз, а теперь я снова на пятом этаже, — пробормотал Костик.
Нина влетела в лифт и нажала на кнопку первого этажа.
— Извините. Похоже, вы снова пролетаете, — сказала она Костику.
Когда Нина, запыхавшаяся и раскрасневшаяся, влетела в беседку, Игорь уже был там. Он сидел на скамейке, с ноутбуком на коленях и с выражением триумфа на лице.
— Иди сюда, — он похлопал ладонью возле себя.
Нина села, раскрыла свой ноутбук, начала лихорадочно нажимать на клавиши.
— Подожди, — Игорь накрыл ее руку своей. — Смотри.
И нажал на кнопку «play».
Появилось изображение черных ботинок, коричневых мокасин и пары закрытых синих туфель.
— Дурацкая идея, — произнес женский голос.
Камера поднялась вверх и остановилась на декольте его обладательницы.
— Да ты что, это круто! Он обалдеет, — возразил возбужденный мужской шепот.
— Я почему-то в этом совсем не уверена.
— Да я тебе говорю! Я бы обалдел.
— Не сомневаюсь, — хмыкнула обладательница декольте. — Эй, ты что снимаешь?!
Камера покачнулась, наступила чернота.
— Что это? — удивление в голосе Нины смешалось с разочарованием.
— Извини, надо было дальше перемотать, — виновато произнес Игорь. — Вот, смотри.
Теперь в ракурсе были многочисленные затылки и спины. Раздались звуки песни Джо Кокера «You can leave you hat on».
— Пропустите оператора, — шипел возмущенный голос, но спины расступались неохотно. — У меня камера!
В конце концов, оператор все же выбрался на более или менее открытое пространство. Он снял пол, хихикающую толпу, собравшуюся у двери, стену, окно… девицу в символической юбочке, оседлавшую стул и ритмично извивавшуюся на нем. За столом у окна, развернувшись лицом к зрителям, сидел Игорь. По его лицу было понятно, что он предпочел бы в этот момент оказаться где-нибудь в другом месте.
Оператора лицо Игоря не слишком интересовало, он задержался на нем всего лишь на пару секунд, и вернулся к танцовщице. Она опасно откинулась назад, держась за спинку стула, вытянула одну ногу, вторую, максимально развела их в стороны. Вернулась в исходное положение, под одобрительный гул нескольких голосов и сопение оператора медленно расстегнула и сбросила короткий жакетик. После чего упала на пол, доползла до Игоря, и ритмично покачивая бедрами, плечами и кисточками на прозрачном лифчике, начала подниматься. Через секунду она сидела у него на коленях, извиваясь всем телом и изображая лицом неземную страсть. Игорь натянуто улыбался, косясь на дверь.
Нина, перед глазами которой оказалась сцена, не дававшая ей покоя последние два месяца, издала то ли всхлип, то ли стон.
— Это было ужасно, — произнес Игорь. — Только этим двум придуркам, Селезневу и Митину, могла придти в голову идея притащить стриптизершу на мой день рождения.
— О боже, — Нина закрыла лицо руками.
У нее, как и в прошлый раз, после созерцания этой сцены возникло ощущение, что земля под ногами провалились, она летит в пропасть, а рядом проносятся осколки разбитой жизни. Только теперь к этому добавилось осознание, что разбито все было совершенно напрасно. Она не чувствовала сожаления. Она вообще ничего не чувствовала. Ее чувства перестали существовать, а вместо сердца в груди образовался огромный комок ваты.
Когда она снова взглянула на экран, картинка изменилась. Оператор на секунду показал толпу, столпившуюся вокруг смущенного Игоря, и сосредоточился на стриптизерше, которая надевала жакетик. Потом в его ракурсе снова оказались синие туфли и вызывающее декольте.
— Ты что снимаешь, придурок!
После этих слов послышался звук удара и наступила чернота.
Нина сидела, не в силах вымолвить ни слова. Думать она тоже не могла. Лишь на задворках сознания плавала смутная мысль, что у нее сейчас что-то вроде шока, как после аварии. Когда это пройдет, она сможет все понять и осознать.
— Ты, кажется, хотела что-то мне показать, — проговорил Игорь.
Она заметила, что его рука лежит поверх ее руки. Ей не хотелось ее убирать, но нужно было кое-что сделать…
Нина открыла свой ноут-бук, нашла почту, сменила аккаунт, опустилась вниз страницы и начала перемещаться назад по годам и месяцам. Год назад, два, пять, десять… Она остановилась, открыла письма за июль, нашла нужное, кликнула на него мышкой.
«Дорогой мой Медвежонок! Я очень по тебе скучаю», — прочитал Игорь. Он перевел взгляд на адрес получателя. «Pirat777». И увидел имя: Игорь. О-о! Не может быть! Его первый электронный адрес, который он завел еще до знакомства с Ниной и которым перестал пользоваться давным-давно.
Значит, это письмо Нина написала ему, десять лет назад. «Медвежонок» — это он! А ведь, и правда, когда-то Нина его так называла… Но ему не нравилось, казалось недостаточно мужественным, и она перестала. Он приревновал к самому себе десятилетней давности!
А она, получается, думала, что он ей изменяет. Видела своими глазами…
— Я идиот, — сказал Игорь. — Придурок. Селезнев и Митин по сравнению со мной — гении.
— Игорь… — прошептала Нина, сжимая его руку. — Что мы наделали?
— Нина, это самая ужасная, самая чудовищная…
Но Нина его не слышала. Она смотрела перед собой застывшим взглядом, слова слетали с ее
