так еще и аллергию вызывают. Осточертело родительское зудение, что я сижу у них на шее, даже двоюродная сестра, которую я считал доброй, встала на их сторону. Стоило попросить у нее пару тысяч, как она принималась ворчать, что я уже и так ободрал родителей как липку. Еще меня достало, что все глумились над мои заиканием, стоило мне тормознуть, как меня тут же попрекали, мол, неужели заикание влияет на мозг? Будто если ты при деньгах и при хорошей работе, если ты старший в семье или у тебя хорошо подвешен язык, то это дает тебе право издеваться над другими. Короче, меня достала городская жизнь, достали все эти толпы, я уже давно хотел убежать. Кто сам по доброй воле хочет быть заикой? Точно так же никто не хочет быть бедным. Но если ты всего лишь беден, то хотя бы можешь обругать обидчиков, а на кого ругаться, если ты заика или у тебя какой-нибудь другой дефект? Неужели будешь говорить, что тут виноваты родители? Или устроишь разборки со Всевышним? То-то и оно, тут даже не поругаешься толком.
Год назад я через соцсети установил связь с Бу Чжилань. Наш университетский роман длился три года, а когда мы выпускались, она даже вещей не забрала, просто взяла и исчезла, а заодно сменила телефон. Для меня это было словно удар по башке кирпичом, еще год после этого в голове моей что-то гудело, а иногда еще и противно поскрипывало. Я все не мог понять, что это за звук, уже потом, когда поселился в деревне, понял, что именно так скрипят несмазанные петли в дверях. Поначалу этот звук меня до смерти раздражал, а сейчас я расцениваю его как своего рода знак. После выпуска у меня не было никакого настроения искать работу, мне не хотелось ни есть, ни спать, меня раздирал вопрос: каким образом когда-то любящее меня сердце в один миг стало твердым словно камень? Как можно было уйти и даже не попрощаться? Меня мучило ощущение, что и любовь, и все вокруг, включая пространство и время, было обманом.
Все три года, пока длился роман, мы и жили, и ели вместе, в жару ходили по дому голышом, заигрывали друг с другом, то я ее шлепну, то она меня, потом занимались любовью. Я не мог забыть наши горячие объятия и поцелуи, то, как она подо мной изгибалась. Чем больше я думал об этом, тем больше мне становилось не по себе, я даже начал подозревать, что ее убили или похитили. Тогда я пошел к ее родителям, но ее мать сказала: «Не ищи ее, ты ей не подходишь». – «Почему это не подхожу?» – спросил я. «Потому что у тебя нет мочек», – объяснила она. «Зачем они нужны?» – удивился я. Тогда она сказала, что удачливы в жизни лишь те, у кого толстые мочки. Разумеется, это была отговорка. Тогда я сказал, что хочу лично от Бу Чжилань услышать, что я ей не подхожу. Ее мать замолчала, давая понять, что разговор окончен. Бу Чжилань ко мне так и не вышла. Я целую неделю прожил у них в квартире, пока наконец ее мать не призналась, что Бу Чжилань ждать бесполезно, потому как она ушла в монастырь. В какой именно, она не сказала, не хотела, чтобы я ее беспокоил. Когда я спросил, почему Бу Чжилань решила уйти в монастырь, мать ответила, что из-за сердечной тоски. Их квартира находилась на двадцать восьмом этаже, помню, когда я стоял на балконе, в висках моих стучала кровь и я готов был спрыгнуть вниз. Но ее мать меня остановила. «Не стоит этого делать, – сказала она, – если и правда любишь, то дождись. Не исключено, что пройдет время, она устанет затворничать и вернется в наш мир». Эти слова словно искра разогнали мрак в моем сердце. Вместо того чтобы свести счеты с жизнью, я захотел тоже постричься в монахи. В Интернете подобрал варианты монастырей и решил отправиться на священную гору Путошань. Но, как оказалось, для этого требовалось предоставить три документа: удостоверение личности, согласие от родителей и справку об отсутствии судимости. С первым и последним проблем не было, но получить согласие от родителей я бы точно не смог. Тогда я отказался от этой затеи и решил просто уехать подальше от мирской суеты. Но для этого тоже требовались деньги, поэтому какое-то время я лишь предавался пустым мечтам.
Год назад, пятого июля, мою страничку в соцсетях тегнула блогерша под ником «Довольная возвращением в лоно природы». «К чему бы это? – подумал я. – Может, хочет, чтобы я покупал ее продукцию?» Мне стало любопытно, и я пролистал ее предыдущие посты, к которым были прикреплены видовые фотографии. Они меня покорили. Увидав такую красоту, я тут же понял, что нашел «земной рай», о котором мечтал. Судя по тому, в какой манере были написаны посты, я догадался, что их писала девушка, но то, что я нигде не встретил ни одной ее фотографии, меня очень заинтриговало. Но интрига – дело такое, это как игра в прятки: пока интерес сохраняется, человека ищут, но, если тот из укрытия не выходит, интерес к нему пропадает. То же самое случилось и со мной, постепенно мой интерес к этой блогерше пропал, я лишь время от времени ставил под ее продукцией лайки. Вся эта история продолжалась месяца два, пока она не написала, что ее фамилия Бу. Меня едва не парализовало, это был словно удар током! Оказалось, что это была Бу Чжилань. Меня одновременно охватили и радость, и злость, я раз пять шлепнул по телефону и даже хотел покинуть ее группу, но через несколько минут мне захотелось с ней поговорить и крепко стиснуть в своих объятиях. Целую неделю я ее игнорировал, а она каждый день высылала мне одну или пару фотографий, но не свежих, из Шангри-Ла, а тех времен, когда она пребывала в монастыре. Облаченная в монашеское одеяние, на этих фото она или молилась, или медитировала, или мела двор, или шла с коромыслом по горной тропе. Я впервые увидел ее на фотографиях после того, как четыре года назад она, не сказав ни слова, ушла. Она была все так же красива, но в ее чертах появилась какая-то нежность. Красивых девушек много, но при этом еще и нежных – единицы, это как приправа к блюду, которое тотчас раскрывает свой вкус. Если бы не эти фото, то я бы продолжал мстить ей своим игнором. Хотя все это время я и думал о ней, воспоминания уже потеряли былую яркость, но стоило мне взглянуть на нее, как все мои чувства обострились, для меня она вдруг ожила, и тогда я не выдержал и связался с ней сам. Она рассказала, что расстриглась из монахинь, купила домик в деревне Айли и арендовала землю для создания базы органических продуктов, но без помощника ей сложно осуществить задуманное. Денег у нее было достаточно, поскольку за последние два года она много заработала на онлайн-продажах. Ее образ жизни полностью отвечал моим ожиданиям, но приезжать к ней с пустыми руками мне было неловко. А она сказала, что я ей дороже всяких денег, и этим растрогала меня до слез…
Смахнув слезу и взяв себя в руки, Лю Цин продолжил:
– Меня так давно не хвалили. Я где-то читал, что растения растут быстрее, когда с ними разговаривают, вода меняет структуру, когда рядом включают красивую музыку, что уж говорить о людях. Из-за постоянных насмешек все мои развитые в университете таланты быстро увяли, а тут у меня словно крылья за спиной выросли, душа запела от счастья. Я собрал чемодан, мечтая о скорейшей встрече, но, подумав, мысленно окатил себя ледяной водой. Можете расценивать
