Петр Леонтьич, учитель чистописания и рисования, отец Анны. «…Отец в цилиндре, в учительском фраке, уже пьяный и уже очень бледный, все тянулся к окну со своим бокалом» («Анна на шее», 1895).
Петр Сергеич, исполняющий должность судебного следователя (в черновике – Михайлов). «И в городе Петр Сергеич иногда говорил о любви, но выходило совсем не то, что в деревне. В городе мы сильнее чувствовали стену, которая была между нами: я знатна и богата, а он беден, он не дворянин даже, сын дьякона» («Рассказ госпожи NN», 1887).
Петров Григорий, токарь, «самый непутевый мужик во всей галчинской волости» («Горе», 1885).
Петров Родион, кузнец. «Придя домой, Родион помолился, разулся и сел на лавку рядом с женой. Он и Степанида, когда были дома, всегда сидели рядом, и по улице всегда ходили рядом, ели, пили и спали всегда вместе, и чем старше становились, тем сильнее любили друг друга» («Новая дача», 1899).
Печонкина Марфа Петровна, «Печончиха», генеральша, «десять лет уже практикующая на поприще гомеопатии» («Симулянты», 1885).
Пименов Осип Ильич, рабочий. «…Лицо у него было смуглое от копоти, и одна щека около носа запачкана сажей. Руки совсем черные, и блуза без пояса лоснилась от масляной грязи. Это был мужчина лет тридцати, среднего роста, черноволосый, плечистый и, по-видимому, очень сильный. Анна Акимовна с первого же взгляда определила в нем старшего, получающего не меньше 35 рублей в месяц, строгого, крикливого, бьющего рабочих по зубам… Покойный отец, Аким Иваныч, был братом хозяина, а все-таки боялся старших, вроде этого жильца, и заискивал у них» («Бабье царство», 1894).
Пискарев Аристарх Иваныч, полковник. «…Надел фуражку и отправился в правление дороги, где служил новоиспеченный вдовец» («Дипломат», 1885).
Писулин Иван, чиновник («Винт», 1884).
Платонов Михаил Васильевич, сельский учитель, коллежский регистратор, 27 лет. «…Герой лучшего, еще, к сожалению, не написанного современного романа»; «оригинальнейший негодяй»; «малый развитой и слишком нескучный»; «Я колокол, и вы колокол с тою только разницею, что я сам в себя звоню, а в вас звонят другие» («Безотцовщина», 1877–1881).
Платонова Александра Ивановна, Саша, жена Платонова, дочь отставного полковника Трилецкого. «За что я тебя люблю? Какой же ты сегодня чудак, Миша! Как же мне не любить тебя, если ты мне муж?» («Безотцовщина», 1877–1881).
Племянников Семен, отставной коллежский асессор, отец Душечки. «Раньше она любила своего папашу, который сидел теперь больной, в темной комнате, в кресле, и тяжело дышал» («Душечка», 1898).
Победимский Егор Алексеевич, домашний учитель. «…Молодой человек лет двадцати, угреватый, лохматый, с маленьким лбом и с необычайно длинным носом… По нашим понятиям, во всей губернии не было человека умнее, образованнее и галантнее. Кончил он шесть классов гимназии, потом поступил в ветеринарный институт, откуда был исключен, не проучившись и полугода. Причину исключения он тщательно скрывал, что давало возможность… видеть в моем воспитателе человека пострадавшего и до некоторой степени таинственного… никогда ничего не читал и ничем не занимался» («Тайный советник», 1886).
Победов, дьякон, «недавно выпущенный из семинарии молодой человек лет 22, худощавый, длинноволосый, без бороды» («Дуэль», 1891).
Погостов. «…Только кончивший врач… бывший со мною в ту ночь на спиритическом сеансе. Я поспешил к нему… Тогда он еще не был женат на богатой купчихе и жил на пятом этаже дома статского советника Кладбищенского» («Страшная ночь», 1884).
Подзатылкин, чиновник, отец невесты. «За что тебя будет любить муж твой? За характер? За доброту? За эмблему чувств? Нет-c! Он будет любить приданое твое… Мать, душенька, слушай, но с осторожностью. Женщина она добрая, но двулично-вольнодумствующая, легкомысленная, жеманственная» («Перед свадьбой», 1880).
Подзатылкина, мамаша. «А мне, мать моя, твой не нравится. Уж больно занослив и горделив. Ты его осади. Что-о-о-о? И не думай!.. Через месяц же драться будете; и он таковский, и ты таковская. Замужество только девицам одним нравится, а в нем ничего нет хорошего» («Перед свадьбой», 1880).
Подзатылкина, девица. «…Замечательна только тем, что ничем не замечательна… нос папашин, подбородок мамашин, глаза кошачьи, бюстик посредственный» («Перед свадьбой», 1880).
Подлигайлов, жандармский поручик («Либеральный душка», 1884).
Полознев Мисаил Алексеич, «маленькая польза», сын архитектора. «Твой прадед Полознев, генерал, сражался при Бородине, дед твой был поэт, оратор и предводитель дворянства, дядя – педагог, наконец, я, твой отец, – архитектор! Все Полозневы хранили святой огонь для того, чтобы ты погасил его!..»; «Я служил по различным ведомствам, но все эти девять должностей были похожи одна на другую, как капли воды: я должен был сидеть, писать, выслушивать глупые или грубые замечания и ждать, когда меня уволят» («Моя жизнь», 1896).
Полознев Алексей, городской архитектор, отец Мисаила и Клеопатры. «…Лицом… походил на старого католического органиста… С течением времени в городе к бездарности отца пригляделись, она укоренилась и стала нашим стилем» («Моя жизнь», 1896).
Полознева Клеопатра Алексеевна, сестра Мисаила. «В профиль она была некрасива… но у нее были прекрасные темные глаза, бледный, очень нежный цвет лица и трогательное выражение доброты и печали… Мы оба, я и она, уродились в нашу мать, широкие в плечах, сильные, выносливые, но бледность у нее была болезненная, она часто кашляла… В ее теперешней веселости было что-то детское, наивное, точно та радость, которую во время нашего детства пригнетали и заглушали суровым воспитанием, вдруг проснулась теперь и вырвалась на свободу» («Моя жизнь», 1896).
Полуградов, товарищ прокурора. «Представьте себе высокого и тощего человека лет тридцати, гладко выбритого, завитого, как барашек, и щегольски одетого; черты лица его тонки, но до того сухи и малосодержательны, что по ним нетрудно угадать пустоту и хлыщеватость изображаемого индивида; голосок тихий, слащавый и до приторности вежливый» («Драма на охоте», 1885).
Поля, горничная у Орлова, «хорошо упитанная, избалованная тварь» («Рассказ неизвестного человека», 1893).
Полянский, штабс-капитан. «…Стал уверять Варю, что Пушкин и в самом доле психолог, и в доказательство привел два стиха из Лермонтова» («Учитель словесности», 1894).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
